И все это сплеталось в один запутанный клубок.
Глава 12
ДОМ РАМСЕСА
— Нет, — не унимался любопытный Стир, которому, казалось, все происшедшие с ним беды не испортили характер. — Отчего это ты вдруг да Вареникс?
Странно, однако до самого суда в Дельфах никто в маленьком отряде не задумывался над тем, как, собственно, зовут их козлорогого попутчика. Ну леший и леший, «князь лесной то есть». Еще «нечистый» или «пузан». А тут — «Вареникс»!
— Есть в наших краях одно кушанье, — осклабился гнилыми дуплами лешак. — Пирожок, только не печеный, а вареный. Очень уж я их уважаю. Особливо с вишнями да под сметанкой!
— Тьфу на тебя, — обиделся ослик. — По твоей логике, раз я люблю вареные яйца, то и зваться должен Овоиксом?
— Тебе виднее, — хихикнул лесной князь. — А во обще-то на родине знакомые дриады зовут меня Пузатым Пацюком. Не во гнев тебе будет сказано, малый.
Он нежно погладил сидевшего у него на плече Ваала.
— В Куявии таких зверьков, как он, пацюками кличут, — пояснил рыжий девушкам.
— О чем вы только говорите! — возмутилась Орланда. — Мы с вами наконец-то очутились на древней земле Египетской! Вокруг столько интересного и удивительного, а вы затеяли никчемный спор по поводу того, как кого зовут…
— Так что мне теперь, боком прыгать? — удивился рапсод. — Или кошкой мяукать, чтоб походить на богиню Баст?
Он кивнул на гигантское мраморное изображение киски, возвышавшееся неподалеку от того места, где они остановились перекусить.
— Фу, ну какой из тебя поэт, скажи на милость! — пристыдила его девушка. — В тебе нет ни капли воображения. Да здесь каждый камень, кажется, дышит древностью и обладает какой-то тайной.
Орландина, искоса поглядев на сестру, покачала головой и вздохнула. И какими только бреднями забита у нее голова. Взрослая вроде бы девка, и повидать уже успела многое, а все не перебесится. И что только в ней Эомай нашел? Ведь ему по eго-то бранной стати в самый раз пристало бы ухлестывать за старшей сестрой (хотя о том одним богам лишь ведомо, кто из них старший, но амазонка привыкла полагать себя таковою). А он сидит себе, восторженно разинув рот и пожирая выдумщицу своими синими глазищами. Вот уж кто настоящий осел, а не Стир. Слепой, что ли? Не видит, как Орландина всячески оказывает ему знаки внимания? Да любой парень из Сераписского вольного легиона после парочки таких намеков уже не преминул бы затащить ее в постель. Тьфу на них, на этих христиан. Как один отмороженные!
Излишнее внимание к Орланде рыцаря, увязавшегося за ними до Александрии, не нравилось и юному тартесскому царю.
Кар ужасно ревновал, как только могут ревновать впервые влюбившиеся мальчишки.
За это время он уже свыкся с мыслью, что бывшая послушница — это дама
На привалах он всегда старался быть поближе к ней, а в гостиницах выбирал комнату рядом с той, в которой селились сестры. Юноша подкладывал предмету своей страсти лучшие куски и прямо-таки весь светился, когда ловил на себе полный благодарности, ласковый взгляд Орланды.
А уж когда она дарила ему мимолетный поцелуй!.. Хоть и понимал умом, что это ничего не значит, но сердце трепетно желало иного толкования.
Все, с него хватит! Сколько можно столь бесцеремонно пялиться на царскую фаворитку?! Вот сейчас покажет этому нахалу! Вот прямо сейчас…
— Не желаешь ли прогуляться, твое велико? — оторвал его от воинственных намерений леший.
— Охотно! — буркнул Кар.
Лишь бы не видеть этих умильных физиономий.
— До конд пан круль идзе? — всполошился Будря, которому страх как не хотелось покидать это уютное местечко, где подают такое недурственное и, главное, дешевое винцо.
Он уже опрокинул в себя кувшинчик и уже расправлялся со вторым. В ногах появилась приятная тяжесть, а в голове — легкий шум.
Тащиться по такой жаре Перкунас знает куда, Поклес знает зачем. Кто бы пожалел его старые больные косточки? Да кто угодно, только не этот непоседливый ребенок, шляк бы его трафил. Вот уж навязался на голову бедного Будри.
— Можешь оставаться, — процедил сквозь зубы юноша, угадав настроения своего телохранителя. — Мы и сами справимся.
— Правда, — подхватил Эомай. — Танис достаточно тихий городишко. И городская стража здесь вполне сносно бдит за порядком.
— Тихий городишко! — фыркнула Орланда. — А знаете ли, что этот «городишко» трижды был столицей Та-Кемета?
— Да ты что?! — поразился Стир, с сомнением оглядываясь по сторонам.
Унылый пейзаж провинциального местечка не навевал мысли о былом величии.
— Верно-верно! — закивал головой рыцарь. — Я читал когда-то об этом. То ли у Геродота, то ли у Страбона, не помню точно.
Орландина хмыкнула. Так вот чем он занимается. Книгочей! А она-то думала, что настоящий мужчина, Раз меч при поясе носит.
— И в Святом писании это место упоминается, — продолжала умничать экс-послушница. — Фараон Рамсес Великий приказал перенести сюда столицу из Фив. И назвал ее Пер-Рамесес. То есть Дом Рамсеса. Как раз здесь Моисей впервые узнал, что он не царского рода, а простой иудей.
— О! — обрадовался Будря, услышав знакомое имя. — Цось такое мне шинкарь Гершко рассказывал. Еще в моем маетке Большое Дупло, что под Ракшавой! Он всегда, как напьется дикого меду, так и начинает про своих предков байки чесать.
— А до этого здесь был Аварис, столица кочевников гиксосов, завоевавших Египет две тысячи с лишним лет назад. Танисом же он стал полторы тысячи лет тому…
— Бей меня Перкунас своими молниями! Надо же, такая древность!
— Да уж не древнее Тартесса! — буркнул Кар, которому и без пояснений Орланды все было известно об этом месте.
Историю он любил. Особенно же нравилась парню история Та-Кемета, или по-гречески Египта.
Давно мечтал сюда попасть. Однако государи не вольны распоряжаться своим временем как им заблагорассудится. Надо пользоваться случаем. Когда еще доведется здесь побывать.
— Тут неподалеку, — сообщила христианка, — должен находиться колосс Рамсеса Великого. Двадцати локтей в высоту. И гробница фараона Шешонка.
«И откуда она только все это знает?» — ревниво подумала Орландина.
Наверняка успела уже где-нибудь путеводитель прикупить. Пользу подобных брошюр амазонка сама недавно ощутила в Дельфах.
— Ну, кто с нами? — призывно сощурился лесной князь.
Юноша с надеждой поглядел на Орланду. Но той было явно не до него.
Странно, когда это она потеряла вкус к исследованию памятников старины? Не с тех ли самых пор, когда вокруг нее начал увиваться этот «
— Я, я пойду! — заявил Стир. — Может, откопаю сюжет для новой оды или эпической поэмы. А то и трагедии! Точно, трагедия, «Восставший из бездны»!
