— Кар, держись! Мы уже тут!
— Сиятельная, крепитесь!
Так она еще и «сиятельная». Ох, куда ж это ты собралась, прелестная?! Полетела птичкой по склону воронки.
— А-а-а!
Ни секунды не раздумывая, мальчик ринулся вдогонку за истерически вопящей дамой. Снова поймал и, не удержавшись, перекувыркнулся через голову, очутившись внизу. В рот, глаза и уши набился песок. Не соображая, что делает, Кар принялся отплевываться, отфыркиваться и протирать глаза руками. Потом почувствовал, что погружается в песок. Глубже, глубже…
Уже нечем стало дышать. В голове распустились удивительно яркие цветы…
Последнее, что он услышал перед тем, как погрузиться в темноту, был надсадный женский крик:
— Потифар, спаси его! Заклина-а-а-ю-у-у…
Леший, понурившись; вышел из шатра августы.
Орланда с надеждой подалась навстречу ему, но жалкий, какой-то затравленный взгляд козлорогого толстяка словно толкнул девушку в грудь, и она застыла на месте.
Вслед за Варениксом появился и высокий статный мужчина в жреческих одеяниях. Потифар, как называли его люди из окружения императрицы. И тоже насупившийся.
— Цо? Цо? — рыдая, хватал лесного князя за руки Будря. — Цо с моим хлопчиком?
Египтянин сухо молвил:
— Все в руках богов! Видимых повреждений нет, но мальчик не приходит в себя.
— Он как будто спит, — добавил леший. — Дышит глубоко и ровно и даже чему-то улыбается. Лекарь говорит, что стоит подождать, не тревожа парня до времени. Авось и сам опамятовеет.
— Я хочу туда, к нему, — твердо заявила христианка и, не обращая внимания на предостерегающий жест Потифара, откинула полог шатра.
Навстречу ей со злобным рычанием разъяренной тигрицы вскочила молодая красивая женщина с растрепанными волосами. Сама августа Клеопатра Семнадцатая Селена.
— Тебе чего?! — рявкнула, закрывая собой ложе, на котором распростерся бледный Кар. — Выйди вон, немедленно!
— Это мой… братец! — ничуть не испугавшись, заявила Орланда.
— Я сказала, пошла вон!
— Выйди, выйди, — легонько, но настойчиво потащил ее кто-то сзади за руку.
Это был Потифар.
Девушка вскинулась, намереваясь дать достойную отповедь. Но жрец смотрел на нее так ласково и кротко, что экс-послушница не решилась ему грубить. Скрепя сердце, покорно поплелась следом.
— Дай им побыть вдвоем, — сказал египтянин. — Они достаточно настрадались. И сегодня, и вообще…
— Но… — начала Орланда и не договорила, прерванная властным жестом руки Потифара.
— Смирись. Тебя ведь этому учили, не так ли? Сейчас у нее больше прав на малыша, чем у кого- либо из вас.
К ним подскочили Орландина и Эомай.
— Что? Ланда, что?!
— Не беспокойтесь, — ответил за нее египтянин. — Думаю, все будет в порядке. Он юноша крепкий и обязательно выкарабкается.
Внимательным, цепким взглядом окинул весь их небольшой отряд, особенно задержавшись на Стире и лешем, которому неожиданно для всех низко поклонился. Вареникс не остался в долгу и отвесил жрецу не менее церемонный поклон. Потифар сделал знак, предохраняющий от сглаза. И снова повернулся к сестрам. Игнорируя Мечехвоста, пригласил их пройти к нему в шатер.
Свитские на удивление быстро справились с разбивкой лагеря прямо здесь, в пустыне. Даже для друзей спасителя августы были поставлены два отдельных шатра. По распоряжению все того же Потифара.
Едва жрец и близняшки вошли в палатку, как расторопные слуги накрыли переносной стол, уставив его кувшинами с прохладительными напитками и блюдами со свежими и засахаренными фруктами.
Хозяин приветливо пригласил девушек разделить с ним трапезу. Они не стали чиниться.
Тут же, словно из ниоткуда, возник Ваал и пристроился около самого крупного и сочного персика. Египтянин только усмехнулся, но прогонять незваного сотрапезника не стал. Даже был столь любезен, что порезал облюбованный кусиком плод на дольки.
Пушистик благодарственно хрюкнул и занялся угощением.
То, как повел себя жрец с ее питомцем, расположило Орланду к этому суровому на вид человеку.
— Ты хотела мне что-то сказать? — обратился мужчина к амазонке.
Орландина кивнула и сняла с пальца перстень.
— Вы ли херихеб Потифар из Фив, жрец премудрого Тота?
Хозяин улыбнулся:
— Да, когда-то я носил такой титул. В молодости.
— Тогда, может быть, помните, кому подарили вот это.
Передала кольцо, врученное ей при расставании в Сераписе Смоллой Смолёной.
Потифар бережно взял и стал пристально рассматривать тяжелый перстень старинной работы из бледного низкопробного золота, со вставленным в него зеленоватым опалом.
Снова улыбнулся, но теперь гораздо приветливее и с долей грусти.
— Она меня еще помнит?
— Да, — подтвердила воительница, вспомнив, с какой нежностью говорила о старом дружке подруга ее матери.
— Все воюет? Или уже успокоилась?
— Куда там, — хихикнула Орландина. — Правда, мы уже давненько бежали из Сераписа, и я не знаю, что там да как.
— Немного успокоилось. Как ни странно, Ланселат оказался неплохим градоначальником. Навел порядок. И с казнями не стал перебарщивать. А почему бежали-то?
— Вот от него и спасались, от нового правителя. Он, конечно, тогда еще не был им, правителем- то… Еле ноги унесли.
— Был повод? — Потифар как-то сразу весь подобрался, будто кот, учуявший добычу.
Сестры переглянулись. Можно ли ему доверять? Но если не ему, то кому же? Не к этому ли человеку они, в конце концов, стремились, даже не чая, что повезет встретиться? И вон как повернулась судьба.
«Поди, не верь вещим снам», — подумала Орландина, вспомнив, как совсем недавно злилась на Кара, потащившего их в пустыню. И сразу вздохнула, печалясь о судьбе мальчика.
— Дело в том, что в наши руки… — начала рассказ, — неважно, каким образом, попало вот это. О том стало известно людям трибуна Ланселата, который объявил на нас охоту…
Вспорола кинжалом подкладку Ландиной сумки и извлекла два мешочка — с драгоценными камнями и «синей пылью». Насыпала в две кучки на стол, отодвинув блюдо с финиками.
Кусик, подозрительно покосившись на наркотики, тут же повернулся к ним толстеньким задом и заворчал.
Зато Потифар был от зрелища в полном восторге. А когда Орланда передала ему и бумаги, обнаруженные в мешочках, он впал в настоящий экстаз.
— Хе-хе, — довольно потирал руки жрец. — Хе-хе! То, что нужно! Теперь не отвертятся! Вот только в Александрию вернемся… Спасибо вам, — быстро оправился Потифар, вновь обретая величественный и немного суровый облик. — А теперь о вас. Кто вы, какого рода-племени? И, главное, откуда у вас эти
