ответ на любой мой ход. Посмотрим. А теперь я пойду к себе. Полагаю, что Флориан уже все подготовил. Я собираюсь принять душ, задрать ноги вверх и почитать отчеты об опытах. А также прилично поесть. Вечером — официальный обед. В конце концов, ведь сессия завершена. Кэтлин проверит меню.
— Я передам всем, — сказал Дэнис. Мысль о еде вызвала у Жиро тошноту.
— Это еще не полное поражение, — сказала она. — Слышали новости? В коалиции центристов этим утром, похоже, появились трещины. Корэйн очень, очень расстроил Янни Мерино. Такая старая лиса, как Корэйн — он не успевает вертеться. Корэйн со своими сторонниками собирался бойкотировать заседания, теперь он перекладывает на другой галс — аболиционисты решат, что их предали… не так ли? Пусть-ка аболиционисты сбросят маскировку и снова заведут речь о демонтаже лабораторий. Это несколько встревожит умеренных.
— Так ведь именно здесь Джордан может нанести нам наибольший урон. Если он обратится в прессу…
— О, неужели ты думаешь, что аболиционисты готовы поверить голосу, раздавшемуся из стен Резьюн?
— Если он произносит подходящие вещи, они прекрасно поверят.
— Тогда мы должны кое-что сделать, верно? Подумай об этом, Джерри. Корэйн не просто собирается взбунтоваться — нет, он будет голосовать в поддержку создания лаборатории Резьюн прямо на пути к колонии Надежда. Аболиционисты не стали разумнее, просто притихли, а ведь у нас есть собственные соглядатаи в их рядах. Пусть Корэйн сбивает огонь на собственной палубе. Городин может посчитать, что весь этот шум несколько громче, чем он хотел бы: у нас, как правило, для него наготове предложения: он никогда не становится обеими ногами на чью-либо позицию. Представляет проблему этот лживый ублюдок Лу. Но мы можем убедить его. Это сооружение — как раз та штука, которая позволит это сделать. Поразмыслите об этих вещах, и что предупреждать вас об осторожности. Используйте свои связи среди военных. Департамент Науки отправляет корабль, чтобы оповестить Рубина о его статусе. Они также собираются принять меры по созданию в Синей зоне Фаргона безопасной резиденции для него: команда собирается в воскресенье, когда Атлантис рванется на Фаргон.
— Харого будет на борту? — спросил Дэнис.
— Безусловно. Все должно пройти без помех. Он проведет наш персонал через таможню, а Атлантис быстрее света.
— Военные еще быстрее.
— Да, это вариант. Однако Харого на своей собственной станции большая шишка, и он привезет домой проект строительства, второй по значимости из тех, к которым когда-либо вожделел Фаргон. Первым был, разумеется, коридор на Надежду. Все должно пройти гладко. Если центристы предпримут что-нибудь в отношении Рубина, Харого, без сомнения, сможет с ними справиться. Мы с удовольствием посмотрим на это сражение. Вы видели этот клип? Рубин — воплощенная невинность. Весь в науке и уязвим со всех сторон. Я решила, что это прошло достаточно хорошо.
Они могут обратить это и против нас самих, — сказал Жиро.
— Я думаю, что мы можем положиться на Харого. Временами следует позволять событиям идти своим чередом.
— Даже связанным с Уорриком?
— Если к тому времени он им будет нужен.
Ари мягко улыбнулась через стол, поверх салата из овощей с их собственного огорода и щедро обсыпала все это из ложки кейсом, синтетическим сыром, по сути — солеными дрожжами: причуда космонавтов. Так делала и ее мать, Ари до сих пор любила привкус этого сыра и всегда покупала не смотря ни на что.
Большинство членов Семьи испытывало к кейсу отвращение.
Это был официальный обеденный зал: один длинный стол для членов Семьи и охватывающий его большой, П-образный для эйзи, которые для нее были ближе, чем родственники и в два раза более многочисленны.
Она сама — во главе: так повелось со дня смерти дяди Жоффрея. По правую руку от нее — Жиро Най, по левую — его брат Дэнис, затем справа Янни Шварц, и слева — его сестра Бет, а напротив нее сын Бет от Жиро Ная, молодой Зули Шварц, длинноносый и узколицый, сидящий, как всегда, с озабоченным видом, шестнадцатилетний и скучающий; затем Петрос Иванов и две его сестры Ирэна и Кэтрин, затем нынешняя страсть Кэтрин — темнокожий Мори Карнат Най, старая Джейн Страссен, с обликом вдовствующей императрицы, одетая в черное и увешанная серебром, дочь Джулия Страссен в зеленом с ее поразительным декольте; дорогой кузен Патрик Карнат-Эмори, который был более Карнат, чем Эмори, у которого абсолютно ничего не держалось в руках (он уже промокал что-то на коленях), дочь Патрика Фидеаль Карнат, прелестная смуглая женщина, и ее тридцатидвухлетний сын Джайлс, которого все считали сыном Жиро, пока не изучили генотип и не обнаружили, что он, как ни странно, сын Петроса. Затем Роберт Карнат-Най и его дочь юная Джулия Карнат, и на самом дальнем конце Джордан и Джастин Уоррики, которые выглядели в точности, как отец с сыном, было известно, что они близнецы.
У Джордана в свое время были связи. (У кого их не было?) Но когда дошло до наследника интеллекта, он не стал доверять природе. Или женщинам. Возможно, сказалось искушение своей Особенностью. Или вера в то, что он, будучи Особенным, сможет сам произвести другого такого же.
Скопированный гражданин являлся не эйзи. Имелась значительная юридическая разница в положении между молодым Джастином и, скажем, элегантным рыжекудрым Грантом, сидящим за внешним столом, рожденных в одной лаборатории, всего-то с разницей в один день. Но Джастин, красивый, темноволосый, широкоплечий, с квадратным подбородком, и в свои семнадцать так напоминал молодого Джордана… был ГРАЖД 976-88-2355 РК, эта многозначительная приставка гражданина и этот дорогостоящий суффикс Родительской Копии — копии за исключением маленьких случайностей типа перелома носа у Джордана и едва заметного шрама на подбородке Джастина и, о конечно, личности и таланта. Когда Джастин был еще клеточкой в маточной камере, проект Бок уже провалился — но (Ари это забавляло) Джордан питал уверенность, что его ленты и его гены преодолеют все случайности.
Мальчик был очень способный — но все-таки не как Джордан. И слава Богу!
А номер Гранта был АЛХ-972, экспериментальный: ее собственное создание, утонченное до предела, и от талантливого предка — генотип другого Особенного, но по некоторым юридическим причинам она так скорректировала генетические недочеты, случайно связанные с некоторыми компонентами, что законные потомки слегка близорукого, темноволосого, хиловатого биолога, страдающего пороком сердца были бы весьма удивлены.
Биологом Грант тоже не был. Выдающийся студент — разработчик лент, он продемонстрировал способности на альфа-уровне. Причем работал с теми самыми структурами, которые его сформировали. В этих структурах и была заложена юридическая разница, дело было не в замене определенных последовательностей генотипа, и не в камерах-матках, которые выносили их.
Один ребенок был передан на руки отцу, ему предстояло лежать в колыбельке в Доме, временами — в тишине; и знать, что Джордан Уоррик в данный момент занят, и что еда может запоздать, или что шум может помешать…
Другой был отправлен в колыбель, где временами человеческое общение заменял успокаивающий голос, где активность записывалась, крик измерялся, реакции хронометрировались и фиксировались — затем тренировки и записи в течение трех лет, пока Ари не попросила Джордана взять мальчика к себе. Ничего необычного: они, как правило, отдавали на усыновление предполагаемых представителей альфа- класса, а в те времена ее отношения с Джорданом были бурными, но чисто деловыми. Воспитанник был одного возраста с сыном, а альфа-компаньон — ценный экземпляр для Дома, даже в Резьюн.
Я полностью доверяю Джастину, сказала она Джордану в тот день. Они будут такой естественной парой. Я очень хочу, чтобы это произошло на личной основе, ты понимаешь, при условии, что я смогу продолжить мои работы по исследованию и тестированию Гранта.
Имелось в виду, что подрастающий эйзи может перейти под опеку Джастина, стать его приятелем — что включало ее обещание, что молодой Джастин хоть и в такой малой степени допущен к работе с альфами, что собственные баллы Джастина достигнут альфа-уровня.
Она не очень удивилась тому, что все отлично сработало. Оказалось, что нужна только обычная
