незначительная коррекция, не способная повлиять на интеллект эйзи.
Так, так удобно иметь узду на беспокойного в те годы Джордана, не информационную, поскольку вряд ли десяти-тринадцатилетний эйзи мог знать что-нибудь о Доме, чего не знала бы она.
Но заранее неизвестно — когда это может оказаться полезным.
Она покончила с салатом, перебросилась несколькими словами с Жиро, пока обслуживающий персонал убирал тарелки и вносил новое блюдо: прекрасную ветчину. Земные свиньи прекрасно развивались на ферме, причем в количествах, достаточных для того, чтобы поделиться породистыми животными с некоторыми другими фермами. Свиньи и козы, старейшие и наиболее неприхотливые спутники человечества, обладающие достаточным чутьем, чтобы не отравиться случайным побегом местных растений.
Лошади и коровы не умели различать ядовитые травы от съедобных.
— Знаешь ли ты, — сказала она, когда подали десерт, ароматное и приятное на вкус мороженое. — Мы собираемся поменять местами персонал.
Поразительно, как много ушей сразу обратились в слух, и насколько тихо может стать в зале. И это при том, что она обратилась только к Дэнису.
— Я не думаю, что возникнут какие-нибудь проблемы с законопроектом Надежда. — Теперь они все слушают, и не пытаясь делать вид, что заняты чем-то другим. Она улыбнулась своей семье, положила ложечку и взяла чашечку крепкого кофе. — Вы знаете, что сообщали в новостях. Все происходит более или менее в соответствии с планом, и перед нами открылась воодушевляющая перспектива… действительно, воодушевляющая перспектива: военная психолечебница на Фаргоне — в дополнение. Вы можете поблагодарить Джордана за то, что он выполнил главную работу — в самом деле, все, что приведет трассу на Надежду прямо к нам в руки, и новые лаборатории и прочее. Вот то, что мы имеем. Мы многим обязаны Джордану за это.
Лицо Джордана было абсолютно бесстрастным.
— Давайте отбросим притворство. Мы — дома, мы не перед камерами.
Ари сверкнула улыбкой.
— Джордан, я ничуть на тебя не сержусь. Прошу прощения, если это обижает тебя, но ты сделал Резьюн — и мне лично — большое одолжение. Я хочу, чтобы ты получил то, что хочешь, я не буду тебе мешать.
— Черт побери! Как же!
Ари мягко засмеялась и сделала очередной глоток кофе.
— Джорди, дорогой, я знаю, что ты хотел бы скрыть это от меня, поставить меня перед свершившимся фактом, но так уж получилось, что Городин пришел ко мне, и я собираюсь на блюдечке подать тебе, все, о чем ты просил. Ты получишь этот долгожданный перевод, ты и все те в твоем крыле, кто захочет отправиться на Фаргон, сразу как только военные разродятся официальным запросом о предоставлении офицера связи.
— Что это значит? — спросил Янни Шварц.
— Я не говорю, что это будет плохо, — продолжала Ари вполне искренне, по-прежнему улыбаясь. — Я не стараюсь удивить тебя, Янни — Джордан удивил этим меня саму. Я думаю, что каждому следует подумать об этом, и тем, кто предпочтет отправиться на границу, и тем, кто не захочет расстаться с удобствами Резьюн — Бог ведает, некоторым из нас будет трудно обойтись без ветчины и свежих фруктов. Тем не менее, следует подумать о возможностях, открывающихся там. — Новый глоток кофе, медленный и задумчивый, взгляд, как у фехтовальщика, не отрывается от глаз Джордана. — Образовательное крыло, конечно, продолжит здесь свою работу. Некоторых из вас не мы не можем перевести, вы понимаете это. Мы должны будем осуществить структурные изменения здесь, весьма возможно, воссоздать целое крыло. — Улыбка чуть расширилась. Это была шутка. Зули Шварц очнулся, бросил вокруг быстрый взгляд, чтобы оценить, не собираются ли окружающие посмеяться. — Джорди, тебе стоит предложить некоторые кандидатуры.
— Конечно, — ответил Джордан. — Но я уверен, что ты воспользуешься собственным списком.
Она рассмеялась из вежливости.
— Ты отлично знаешь, что так оно и будет. Но я действительно учту твои пожелания насколько смогу — в конечном итоге, я полагаю, каждый из твоего списка желает перевода, и ты хочешь их иметь при себе. Янни, ты можешь проработать это с Джорди.
На внимательных лицах стало проявляться растущее безразличие. Молодой Зули, похоже, наконец, понял, что происходит, может быть, впервые в жизни, осознав, что значит — сидеть в этом зале при Семейных Событиях, а не с детьми в соседней комнате. Никто не двигался, ни из членов Семьи, ни из эйзи за столами вокруг.
Дэнис звучно откашлялся.
— Ну, — сказал он, — ну, Ари, в конце концов, — снова откашливание, — я полагаю, что неплохо бы перехватить немного тех маленьких булочек, которые были вчера вечером, угу?
— Да, сир, — откликнулся стоящий у двери официант и выскользнул наружу, пока Дэнис сыпал сахар в свой кофе.
— М-м. Главное дело — это Резьюн, не так ли? Ари, Джорди, Янни, ведь на самом деле мы все стремимся к одному — чтобы свободно заниматься своим делом. Мы все ненавидим эту административную кутерьму, да все мы, это такая идиотская трата нашего времени, а на наших столах так много гораздо более важного, чем мелкие региональные правительственные дрязги в далеком Новгороде. Я не сомневаюсь, что важно, может или не может дирекция станций держать в руках свой персонал, но это совершенно не наш вопрос. Я имею в виду, что идея создания Департаментов в целом никогда не означала отказа от сотрудничества с ценными людьми. Совет, конечно, не доставляет такую уж массу хлопот Корэйну, или Чавезу, или Богдановичу, но не вижу особого смысла в том, чтобы держать Городина на коротком поводке. Наука в полном упадке. Мы зря тратим время и силы.
— Я не понимаю, в чем дело, — перебил Джордан со своего конца стола, лихо поднимая рюмку, — ведь Ари считает эту проклятую вселенную своей вотчиной!
Ари рассмеялась, но слишком старательно. Каждый почувствовал облегчение. Все засмеялись, потому что поступить иначе означало признать Инцидент, а этого никто не хотел, даже Джордан.
— Ну, ты же не упустишь свою удачу, не так ли? — сказала она. — Все пути на Надежду будут проходить мимо Фаргона, а ты станешь работать со старыми друзьями, так что это не будет выглядеть так, как будто ты там в ссылке. Если бы я была помоложе, Джорди, я бы ухватилась за эту возможность, однако Дэнис прав. Речь не о политике, а о стратегии исследований, курс установлен, и мне страшно хочется вернуться к своей работе, а тебе — завершить свою. Действительно не хочется взваливать на тебя дополнительную работу, но мне нужен твой опыт. Тебе нужно организовать здесь новый Образовательный центр, реальная возможность оставить здесь свое наследие, Джорди, я серьезно.
— Я оставлю его в морозилке, — сказал Джордан. Снова всплеск долгожданного смеха. — Или ты хочешь другой образец?
Ари усмехнулась и сделала еще глоток кофе.
— Да ну, Джорди, я думала, ты поступил иначе. Но у нас есть и еще один источник.
Джастин вспыхнул. Многие поворачивались взглянуть на его реакцию. Опять раздался смех, на этот раз вялый.
— Я уверен, что Джорди поможет, — произнес Дэнис, вмешиваясь, пока клинки еще оставались в ножнах: в этом зале соблюдалось древнее правило: ничего неприятного. Здесь обмениваются только колкостями, не более, да и то не слишком серьезными.
— И я уверена, — сказала Ари. А затес серьезно: — Нам необходима реорганизация. Я собираюсь выполнять часть моей работы, как члена Совета, через доверенное лицо, полагая, что это будет занимать меньше времени, поскольку основные проекты уже согласованы. Никаких трудностей и в самом деле не должно возникнуть. Я считаю, что смогу прилететь, если буду им нужна, но и Дэнис абсолютно прав: мне ведь 120.
— У тебя есть время в запасе, — вставил Дэнис.
— О да, но я вижу финал. — В зале опять стало тихо. — Проект Рубина будет отнимать у меня много времени. Я не становлюсь немощной. Но и вы знаете, и я знаю, что у нас нет бесконечного времени на этот
