Спокойные янтарные глаза мри скользнули по дрожащим рукам Дункана, по его открытому лицу.
— Теперь ты знаешь, что на самом деле можно пораниться. Так случается с каждым, кел Дункан. Задумайся над этим. У тебя доброе сердце. У тебя добрые намерения. Твоя душа неспокойна. Мы еще будем играть — и с жезлами, и с клинками. Я научу тебя всему, что знаю сам. Но не надо пытаться изучить все в один день. Позволь мне взглянуть на твои раны. Я тщательно готовил броски, но мог и ошибиться.
Нахмурившись, Дункан приподнял мантию, обнаружив две маленьких ранки — одну над сердцем, другую — меж ребер; ранки были неглубокими, крови не было.
— Мне кажется, это скорее всего моя ошибка, — признал он. Ньюн внимательно посмотрел на него.
— Да, это так. Ты не умеешь сдерживать себя. Когда мы играем с жезлами, мне до сих пор приходится соблюдать осторожность.
Стэн с возмущением взглянул на мри.
— Немного, — уступил Ньюн. — Но я знаю твой предел, а ты не знаешь моего.
На скулах Дункана заходили желваки.
— Как сказать на хол'эйри «высокомерный»?
Ньюн улыбнулся.
— Кэ'эни-нла. Но ко мне это не относится, кел Дункан. Будь это действительно так, у тебя было бы куда больше двух ран; ставить партнера в затруднительное положение — вот это высокомерие. Усложнять Игру больше, чем это тебе по силам — глупо. А ты не глупец, кел Дункан.
Прошло несколько мгновений, прежде чем Дункан смог подыскать достойный ответ. Дусы сильно встревожились.
— Если я могу разозлить тебя, кел Дункан, — заговорил Ньюн, когда Стэн уже открыл было рот, чтобы ответить, — твоя защита снова не выдержит. И причина тому — твоя злость. Я хочу, чтобы ты думал о чем-либо еще, кроме Игры. Так говорили мне мои наставники… часто, потому что я сам совершал подобные ошибки. Мне это стоило куда больше двух шрамов.
Глядя на кел'ена, Дункан с удивлением подумал, что впервые за долгое время узнал что-то о Ньюне как о личности, а не как о мри. Стэн вспомнил о веселье, сиявшем в янтарных глазах, и понял, что ему предлагали разделить эту радость, и Ньюн, вместо того, чтобы рассердиться, лишь вернул его бросок — как мужчина поступил бы с мужчиной, который не был его врагом.
— Завтра я снова попробую играть с ас'сеями, — сказал Дункан.
Лицо Ньюна осталось спокойным, но в утвердительном жесте мри промелькнуло удовольствие.
— Хорошо. — Кел'ен протянул руку, чтобы отогнать не в меру любопытного дуса, который подошел к ним: казалось, животных привлекал любой спокойный разговор, и они стремились подойти как можно ближе, чтобы коснуться людей.
Но дус — это был малыш — зарычал на поднятую руку, и Ньюн быстро отдернул ее. Отпихнув мри, зверь устроился между ними. Немного погодя он снова зашевелился, придвигая свое тело поближе к Дункану.
— Он иногда делает так, — пробормотал встревоженный Дункан. Сердце Стэна внезапно заколотилось — дус коснулся его. Массивная голова ткнулась в колени землянина, и зверь, вздохнув, обрушил на него волну тепла и знакомое убаюкивающее урчание. Дункан на миг растворился в этом теплом дрожащем звуке, но потом вздрогнул, и дус притих. Стэн тряхнул головой и увидел, что сидящий напротив Ньюн обнимает рукой плечо большого дуса.
— Этот бессовестный дус предпочитает ци'мри, — сказал Ньюн.
Дункан подумал, что мри рассердился — ведь дус зарычал на него. Стэн еще некоторое время терпел прикосновение дуса, зная, как мри привязан к этим животным и боясь обидеть его проявлением своего недовольства; но вторжение в его собственные чувства стало невыносимым. Внезапная судорога охватила Дункана.
— Уходи от меня, — отрывисто бросил он, боясь пошевелиться, чтобы не огорчить зверя еще сильнее.
Ньюн, нахмурившись, осторожно отстранился от большего дуса и протянул руку к лежащему рядом с Дунканом малышу. Тот издал странный печальный звук и, тяжело дыша, придвинулся еще ближе к Дункану. Ньюн, на котором уже не было вуали, снял зейдх, прикрывавшую его волосы — непривычная фамильярность — наклонился и сильно тряхнул ею рядом со зверем. Дункан почувствовал, как дус ощетинился и стал чужим. Он попробовал сам коснуться зверя рукой, но тот внезапно отпрянул и затрусил в другой конец каюты, покачивая массивной головой и раздраженно сопя, словно его вынудили отступить.
— Ци'мри, — предположил Ньюн, по-прежнему сидя на коленях. — Дус чувствует нечто, чего не в силах постичь. Я ему не нужен, ты не подпускаешь его к себе. Это может плохо кончиться, Дункан. Может быть, тебя не устраивает то, что он тебе предлагает. Но если ты в конце концов не примешь этого, может случиться непоправимое. Я не могу с этим справиться. Если дус не получит то, что ему хочется, им овладеет безумие. Они могут выбирать. Мы — нет.
— Я не могу прикоснуться к этому.
— Тебе придется это сделать.
— Нет.
Коротко вздохнув, Ньюн поднялся и подошел к экрану, на котором сияли похожие на облака пыли россыпи звезд. Кроме смущенного зверя и непокорного землянина, это было единственным, на что здесь можно было смотреть. В этой застывшей черной фигуре Дункану почудился упрек и разочарование.
— Ньюн…
Мри повернулся и посмотрел на Дункана: непокрытое лицо, непокрытая голова.
— Не называй меня ци'мри, — попросил Дункан.
— Что ты сказал? — выпрямился Ньюн. — Когда хол'эйри станет твоим языком; когда ты будешь играть в Игру с оружием; когда сможешь спокойно заснуть, не боясь дусов — лишь тогда я не буду называть тебя ци'мри. Зверь умрет, Дункан. И второй останется в одиночестве, если безумие не коснется и его.
Дункан посмотрел на свернувшегося в углу малыша. Уступая Ньюну, Стэн поднялся и заставил себя подойти к зверю. Но тот лишь упорно отодвигался и рычал, посверкивая темными глазами, желая, чтобы его оставили в покое.
— Осторожно…
Ньюн встал позади Стэна. Почувствовав руку мри на своем плече, Дункан облегченно вздохнул и отступил. Дус по-прежнему лежал в углу, и, похоже, с этим пока что ничего нельзя было сделать.
— Я попробую, — пробормотал Дункан.
— Только не торопись. Не трогай его сейчас. Не трогай. Дусов нельзя заставлять что-либо делать.
— Я не знаю, почему он ходит за мной. Я пытался ему помешать. И, похоже, он понимает, что я не хочу этого.
Ньюн пожал плечами.
— Я почувствовал его беспокойство. Но не жди от меня ответа. Никто не знает, почему дус выбирает именно его. Мне же просто не под силу двое зверей. У малыша еще нет хозяина. И, возможно, он чувствует в тебе кел'ена.
Дункан посмотрел на дуса, который больше не излучал враждебность; потом снова взглянул на Ньюна, спрашивая себя: неужели в словах мри прозвучало признание того, что он одержал какую-то победу?
Ночью, когда они улеглись спать на своих убогих ложах, Ньюн сложил свое оружие в узел с одеждой, где умещались все его вещи; и там же, рядом со странной скрученной веревкой, лежала неуклюжая фигурка дуса — словно она была какой-то ценностью.
Дункану это понравилось. Он устремил взгляд в полумрак на живую модель, что лежала чуть в стороне, поблескивая глазами в льющемся с экрана свете звезд, опустив голову между лап и с тоской глядя на него. Он негромко свистнул — то был зов землян и их предков.
Ноздри зверя раздулись, мягко выдохнув воздух. Маленькие глазки сузились в некоем подобии
