Мужчина, подхвативший меня, был высокого роста и мощного сложения. Лицо его казалось дружелюбным и одновременно жестоким. На нем был легкий тропический костюм, сидевший как перчатка. Изящный серо-голубой шейный платок – под цвет серых глаз – был повязан небрежно и заправлен под итальянскую шелковую рубашку. На запястье плотно сидел огромный, тяжелый «Ролекс-Ойстер», своим черным циферблатом, светящимися стрелками весьма походивший на тропического паука.
– С вами все в порядке? – спросил нежданный спаситель приятным голосом с явственным британским акцентом.
– Подпал под чары этого города и не поглядел под ноги, – сказал я. – Спасибо большое, вы меня очень выручили! – Я сделал попытку освободиться от его хватки.
– Не за что, – ответил он и отпустил меня сам. Я, однако, успел заметить «беретту» 32 калибра со «скелетной» рукояткой и утопленным прицелом, уютно сидевшую у него под мышкой в мягкой замшевой кобуре.
– Вы, кажется, ногу повредили, – заметил он.
– Да, поскользнулся, неудачно ступил, сходя с речного трамвая, – объяснил я.
Мужчина кивнул, изучая порезы на моем пиджаке и следы крови на обуви.
– В Венеции нужно быть очень осторожным. Особенно на причалах, – медленно проговорил он. – Там такие острые выступы – режут прямо как бритва, вы заметили?
Я растерянно пожал плечами. Незнакомец улыбнулся.
– Вы здесь в отпуске? – спросил он.
– Более или менее. Я разыскиваю дом своего приятеля и немного заблудился.
– Что ж, – сказал он, – я довольно хорошо знаю город. Может, сумею вам помочь?
В голове у меня тут же запиликал сигнал тревоги. Но я не обратил на это внимания и решил, что придется, видно, смириться с постоянной слежкой и с явно готовящимся нападением. Если этот незнакомец тоже из вражеских рядов, то ему была уже предоставлена прекрасная возможность сделать свой ход. Если же нет, его присутствие может заставить Форстера призадуматься и, возможно, даже изменить свои планы. Вряд ли, таким образом, от присутствия этого незнакомца я что-либо терял.
– Мне нужно на Виа ди Сан-Ладзаро, – сказал я.
– Кажется, я знаю эту улицу… – ответил он. – Дайте подумать. – Три вертикальные морщины собрались у него на лбу – он задумался. – Да, конечно. Это прямо позади пьяццаретта деи Леончини. Она потом идет до самого Моло. Можно пройти через площадь Сан-Марко; но короче будет мимо Базилики, затем до входа в «Мерсерию», а затем по довольно жалкому переулку, высокопарно именуемому здесь Салиццада д'Арлекино. Может, вас проводить?
– Мне не хотелось бы отнимать у вас время.
– Ничего страшного, я все равно его убиваю, – ответил он и коротко засмеялся. Смех у него был довольно приятный. – Я здесь в командировке по делам своей компании, но, кажется, уже в основном с делами покончил.
– А как называется ваша компания?
– «Бристол Бизнес Системз», – сообщил он, ведя меня по направлению к «Мерсерии». – Да, кстати: Эдмондс; занимаюсь офисным оборудованием. Представляете, в последний момент выяснилось, что одна американская фирма перехватила у нас контракт.
– Интересно, – заметил я. – Я тоже занимаюсь офисным оборудованием.
Эдмондс кивнул.
– Мне почему-то так и показалось.
Я уставился на него. Офисное оборудование, неведомая фирма, контракт, «беретта» под мышкой… Может, это британский агент и работает он параллельно со мной? Подобное совпадение могло показаться удивительным где угодно, но не в Венеции, где механизм иллюзий и чар может привести к самому невозможному и неожиданному. За это, конечно же, приходится платить: умышленно искажая соотношение вероятностей, Венеция доводит самые банальные вещи до полного абсурда – причем, несомненно, в ущерб себе.
На жестком насмешливом лице Эдмондса прочесть что-либо было невозможно. Я сказал:
– Жаль, что вам так не повезло.
– В общем-то, это не так уж страшно, – отвечал он. – Здесь для всех найдется дело. А меня теперь направляют на Ямайку.
– Неужели там такой высокий спрос на офисное оборудование?
– Вполне достаточный – на те системы, которыми я торгую.
– Вероятно, что-то новенькое?
– Да, и я бы сказал, ассортимент достаточно разнообразный.
– Значит, вы скоро прекрасную Венецию покидаете?
– Мой самолет через три часа. Можно немножко «повибрировать» у столов.
Вид у меня, должно быть, был совершенно ошалелый, потому что Эдмондс улыбнулся и пояснил:
– У игорных столов, на Лидо. Баккара, железка – те игры, что так привлекают туристов. По правде сказать, я хочу попытать счастья в рулетку. Не всем это известно, но в нынешнем сезоне здешние казино снизили свои требования, пытаясь обскакать Монте-Карло. Что открывает определенные возможности…
– Звучит весьма завлекательно, – сказал я.
– Не желаете присоединиться? Я как раз туда шел.
– Очень хотелось бы, но не могу.
– Понимаю, – сказал он. – Ну, вот мы и пришли. Вот ваша Виа ди Сан-Ладзаро во всем своем затхлом великолепии.
Я поблагодарил его, но Эдмондс лишь махнул рукой:
– Извините, но времени больше нет, не то показал бы вам разные достопримечательности, а может, и уберег бы от некоторых неприятностей… на причалах.
И, махнув мне на прощанье рукой, он покинул меня, унося с собой свою явную уверенность в себе и компетентность. Я поглядел на часы. Было уже около восьми. Я медленно пошел по улице, разглядывая номера домов.
Глава 14
Слабый огонек замерцал вдруг меж двух темных зданий; потом исчез – видно, утонул в Лагуна Морта. Ночной ветерок тревожно посвистывал в каминных трубах. Воды канала слабым беззубым ртом жевали потрескавшиеся камни набережной. Высокие сутулые здания жались друг к другу, словно ища утешения и поддержки. Видные деятели эпохи Возрождения бродили, казалось, по темным улицам в своих сумрачно-синих одеждах, притворяясь живыми. Меня эти призраки ввести в заблуждение не могли: пляску смерти я способен узнать с первого взгляда.
Я дошел до конца Виа ди Сан-Ладзаро, где она сливалась с Рио Терра Маддалена, в поисках номера 32, однако последний номер был 25. Я долго искал продолжения, но никакого номера 32 не обнаружил. По спине побежали мурашки.
Я вернулся назад и постарался мыслить трезво. К сожалению, мой мозг интересовали не номера домов – в голове у меня крутилось одно: отчетливое цветное изображение снайпера высоко под крышей, просунувшего винтовку в разбитое чердачное окно и уже поймавшего мою голову в перекрестье оптического прицела.
Я заставил себя думать о более приятных вещах. О том, как, например, удушить Форстера или четвертовать полковника Бейкера. О чудесном спасении из Венеции и дальнейшем проживании в течение всей оставшейся жизни в Южной Австралии в качестве простого пастуха.
Где же этот проклятый дом? Неужели я что-то перепутал? Номер 32, Виа ди Сан-Ладзаро. Или, может быть, Гуэски сказал Калле ди Сан-Ладзаро? Или Виале?..
Да, кажется, именно так он и сказал. Я спросил у прохожих дорогу и получил нужные указания. Виале ди Сан-Ладзаро находилась на некотором расстоянии от места, где я находился, в районе Каннареджио. Я поспешно двинулся сквозь сумерки и дым от каминов, пересек мост, несколько раз повернул направо и налево и наконец добрался до этого района. Но тут же запутался в паутине переулков, отходящих от Калле делла Массена.
Здесь туристов было гораздо меньше. Мимо проходили рабочие и продавцы сувениров, потом проследовал закончивший смену гондольер. Какая-то толстуха с корзиной белья довольно путано объяснила мне дорогу, после чего я миновал шумную ватагу ребятишек под предводительством монахини. Потом мелькнул какой-то маленький мальчик в белом матросском костюмчике, за ним рыбак в высоченных резиновых сапогах.
Рыбак проследовал своим путем, а мальчик остановился и, пританцовывая на месте, поднес ко рту трубку для стрельбы горохом. И тут же я услышал сухой стук – горошины забарабанили по стене за моей спиной. Мальчик нежно улыбнулся мне, изменил прицел и обстрелял представительную женщину в черном с корзиной для покупок на руке. Женщина невольно охнула, схватившись за спину, и высыпала на мальчишку поток непереводимых проклятий на местном диалекте. Маленький хулиган запрыгал от восторга, а женщина пошла дальше.
Мальчик огляделся, ища новую жертву, и снова прицелился в меня. Я погрозил ему пальцем, услышал, что он все-таки дунул в трубку, и почувствовал, как что-то острое воткнулось мне в рукав. Я обследовал рукав и обнаружил маленькую оперенную стрелу, застрявшую в ткани; на один ее конец был накручен комочек ваты, а острие намазано чем-то синим, цвета индиго.
Тут зажглись уличные фонари. И в их желтом свете я разглядел лицо мальчугана, который по-прежнему улыбался мне, наморщив лоб под матросской шапочкой. Глаза у него были темные, веки припухшие, нос остренький, а щеки… изборождены глубокими морщинами, идущими от крыльев носа к углам рта, покрыты густой щетиной и напудрены! Это был не кто иной, как мой старый приятель, проклятый карлик Янсен!
Я уставился на него. Да, это был Янсен, правда без бороды. Он скалил зубы в зловещей ухмылке, переодевшись в детский костюмчик и прихватив трубку с отравленными стрелами вместо гороха. Янсен снова выстрелил. Я метнулся вбок. Отравленная стрела просвистела в паре дюймов от моей шеи. Интересно, подумал я, чем он ее намазал – кураре, стрихнином или какой-нибудь мерзкой отравой собственного приготовления?
Янсен пританцовывал и хихикал, довольно неумело изображая расхулиганившегося мальчонку. Редкие прохожие смеялись, глядя на него. Янсен зарядил свою трубку очередной стрелой.
Надо было сразу же швырнуть его в канал, а не дожидаться, пока он выстрелит, но вокруг уже собиралась толпа веселившихся зевак. Не смеялись лишь трое – Карло, краснорожий «турист» с портфелем – тот самый, с речного трамвая, – и толстяк, который перехватил у меня такси в аэропорту «Марко Поло».
