«Отлично, — подумал он. — По крайней мере я погибну сражаясь».
Как Келемвар.
Звериный рев раздался вновь, и Адон пустился бежать, все время помня о том, что звать на помощь нельзя. Вскоре взору жреца открылась лесная полянка, но дорогу ему преградил огромный зверь, переминающийся с лапы на лапу.
Адон остановился.
Огромный черный леопард стоял перед ним. Рядом лежала туша лани, разодранная до неузнаваемости. «Это всего лишь животное, — подумал священнослужитель! — А мне уж было показалось, что это какой-то ужасный тролль».
Голову леопарда водило из стороны в сторону, словно зверь был пьян. Адон помолился своей богине о том, чтобы животное насытилось пойманной жертвой, но не успел служитель Сьюн и шага ступить назад, как зверь вдруг судорожно задрожал. Он запрокинул голову, и Адон мельком увидел сверкающие зеленые глаза. В приступе боли животное заревело, и человеческая рука вырвалась наружу из горла леопарда.
Боевой молот выпал из рук Адона. Однако глухой звук упавшего на землю оружия не привлек внимания зверя. Вторая, орошенная кровью рука, прорвала бок леопарда, затем последовал отвратительный треск разрывающейся на части грудной клетки, и в образовавшейся дыре появилась голова Келемвара. Шкура на одной из лап животного разорвалась, и на свет показалась бледная, изогнутая нога. Она принялась расти, пока не доросла до размера мужской ноги; скрученная ступня распрямилась, потрескивая косточками, встающими на место.
Вторая нога появилась тем же способом, что и первая, и существо, превращающееся в Келемвара, выпрыгнуло из звериной оболочки. Упав на землю, воин что-то утомленно пробормотал. Нагая, гладкая кожа воина начала покрываться порослью волосков.
Адон пришел в себя и потянулся за молотом. Содрогаясь от страха, он подошел к другу.
— Келемвар? — окликнул он воина, но широко раскрытые глаза того застыли, словно стеклянные.
Келемвар почти не дышал, кровь пульсировала в набухших венах, плоть быстро старилась, принимая вид, соответствующий годам воина.
— Келемвар, — повторил Адон, но воин ничего не ответил.
Прочитав молитву, жрец поспешно покинул поляну. Он отыскал тропинку и, пробравшись сквозь лес, вскоре достиг лагеря. Миднайт и Кайрик бросились ему навстречу.
— Ты нашел его? — спросила Миднайт.
— Нет, но не стоит беспокоиться, — покачал головой Адон. — Дичи и укромных местечек здесь предостаточно. Наверное, он сейчас сидит в засаде. Думаю, скоро вернется.
Адон рассказал товарищам об удивительном болоте, которое создала природа, и вскоре до героев донеслись звуки шагов — кто-то неуклюже пробирался сквозь заросли, Миднайт и Кайрик встретили Келемвара у подножия холма. Кровь, покрывавшая его доспехи, казалось, вытекла из туши убитой лани, перекинутой через плечо воина. Кайрик помог Келемвару; они разделали тушу животного и быстро поджарили мясо на костре.
Адон пристально смотрел на воина, который, казалось, полностью сосредоточился на еде. Вдруг Келемвар поднял глаза и заметил внимательный взгляд священнослужителя.
— В чем дело? — грубо поинтересовался Келемвар. — Ты забыл освятить пищу?
— Нет, — ответил Адон. — Я просто задумался.
Келемвар кивнул и вернулся к еде. Когда обед завершился, Адон с Кайриком отправились к туше лани, чтобы позаботиться о сохранности оставшегося мяса.
— Я должен поговорить с тобой, — сказал Келемвар Миднайт.
Чародейка кивнула и последовала за воином, направившимся к дороге. Миднайт догадывалась о намерениях воина и поэтому совсем не удивилась, услышав его требования.
— Я должен получить вознаграждение, иначе не смогу идти с тобой.
— Но, Кел, это бесмысленно! — воскликнула Миднайт. — Ты просто обязан рассказать мне, почему это так важно для тебя.
Келемвар упорно молчал.
— Ладно, — вздохнула Миднайт. — Что предложить тебе на этот раз?
Келемвар опустил голову:
— Всякий раз награда должна быть иной.
— Но что еще я могу дать тебе? — спросила Миднайт, прижимая ладонь к щеке воина.
Келемвар схватил руку чародейки, отбросил от своей щеки и вырвался из ее объятий.
— Это не то. Не только то, что ты готова предложить мне сейчас! Награда должна быть дорогой для тебя, и вместе с тем я обязан изрядно потрудиться, чтобы заслужить ее.
Миднайт едва сдерживала гнев.
— Но то, что происходит между тобой и мной, очень дорого для меня!
Келемвар кивнул и повернулся к чародейке:
— Для меня тоже, поверь.
Миднайт рванулась вперед, но тут же остановилась, не осмеливаясь приблизиться к воину.
— Прошу тебя, скажи, в чем дело. Я могу помочь тебе…
— Никто не может мне помочь!
Миднайт взглянула на Келемвара. Она уже видела это неистовое отчаяние в глазах воина, когда они шли по замку Килгрейв. И сейчас отчаяние появилось вновь.
— У меня есть условия, — сказала Миднайт.
— Назови.
— Ты отправишься вместе с нами. Будешь защищать Кайрика, Адона и меня. Будешь оказывать помощь в приготовлении пищи и разбивке лагеря. Будешь сообщать любые сведения, имеющие отношение к нашей безопасности и благополучию, даже если это будет лишь твое собственное мнение. — Миднайт вздохнула и продолжила: — И будешь выполнять все, что я прикажу.
— А моя награда? — спросил Келемвар.
— Мое
Келемвар кивнул:
— Этого будет достаточно.
Остаток дня друзья провели в пути. Они ехали по двое на оставшихся в живых скакунах, принадлежавших Келемвару и Миднайт. В ту ночь, после того как друзья разбили лагерь и поужинали, Миднайт не пошла к Келемвару. Вместо этого она села рядом с Кайриком, составив ему компанию на время ночного дежурства. Они описывали друг другу места, где побывали, но ни один не заговаривал о том, что делал в тех удивительных краях.
Вскоре, однако, Миднайт устала и оставила Кайрика в одиночестве. Завернувшись в одеяло, она быстро погрузилась в глубокий, целительный сон, который внезапно прервался, когда в него ворвался образ огромного зверя с блестящими зелеными глазами и клыкастой пастью. Чародейка проснулась, и на мгновение ей почудилось, что по поверхности амулета вдруг пробежали крошечные бело-голубые огоньки. Но это было невозможно. Ведь сила Мистры вернулась к богине, а сама богиня погибла.
Послышался шорох, и чародейка потянулась за ножом. Рядом появился Келемвар.
— Время заступать на дежурство, — сказал он и исчез в ночной тьме.
Сидя у костра, Миднайт вглядывалась в темноту в поисках Келемвара, но все вокруг было тихо. В нескольких шагах от нее лежал Кайрик. Его мучили кошмары, он вздрагивал и метался во сне.
Адон, напротив, никак не мог уснуть. Тайна, которую нечаянно раскрыл священнослужитель, мучила его. Келемвар вроде бы не помнил о том, что Адон присутствовал при удивительном превращении леопарда в воина. Или притворялся, что не помнит? Адону страшно хотелось поделиться с кем-нибудь секретом, рассказать о том, что он видел, но как священнослужитель, уважающий тайну исповеди, он не мог преступить законы чести. Ему следует хранить секрет Келемвара до тех пор, пока сам воин не пожелает раскрыть его своим товарищам либо пока какая-нибудь угроза не нависнет над ними.
