— Зачем ты при ней докладывал Гребахе? Разве я тебя этому учил? Выпроводил бы эту стерву и наказал бы, когда она ничего не подозревает! Да еще специально позволил сбежать?!
— А зачем ты меня ядом мазнул? — нагло улыбался Антон. Вид ботаник имел, будто только что выиграл у казино «Конти» учредительные права.
— Так ведь это же не яд! Это черт-те что и сбоку бантик! А что, действительно Катька рецепт ночью сперла?
— Да, это не яд. Это состав, возвращающий стертые воспоминания. И, кстати, ночью змеи ориентируются только на теплокровные объекты.
— Какие еще воспоминания?
— Стертые, нивелированные, отложенные, заблокированные...
— Это важно?
— Да. Ведь я вернул подлинную память, и оказалось, что никакой я не ботаник из закрытого гэрэушного института. — Перед Антоном стояла трудная задача: как доходчивей и деликатней растолковать экс-кровососу открывшуюся с мазком-паролем «отравы» истину. Петрову, хоть и лучезарно улыбающемуся, на самом деле было очень не по себе. Все его глобальные импульсы этой недели оказались выжатыми лимонами. Оказывается, столь азартные попытки слинять подальше и обрести свободу — глупость из глупостей. А столь желанная Настя — фантом, по сравнению с которым Зигфельд реальней асфальтового катка.
— Дай, я сам угадаю. Конечно, ты — Наполеон. Небось перестукивался с соседней больничной палатой с Риббентропом и Отто Скорцени.
— А ты — застрявший в двадцатом веке дремучий старик, уважаемый Эрнст фон Зигфельд. Сейчас крышей едут на другом, но к делу это не относится. А я, уважаемый, никакой не гэрэушный спец по отравам, а агент-диверсант высшего уровня от волхв-дивизиона. И чтобы тебя просветить в этом вопросе, дорогой товарищ по оружию, мне и пришлось устроить в «Эдде» такой шухер. Чтобы всем слухачам до нас не было дела!
— Коллега? — недоверчиво посмотрел Зигфельд на испачканные ядом пальцы.
И Антон стал разжевывать новость подробней.
Ложная память Антону Петрову, он же Феликс Ясенев, была записана, чтоб не провалился на допросах контрразведки «Старшей Эдды». Далее лучшими интриг-экспертами дивизиона «Ярило» была организована утечка информации о якобы изобретенном необычном яде в мир простых смертных, чтоб для начала возбудить интерес в падких на нечестную игру финансистах. Те, разыгрываемые «втемную», в свою очередь должны были погнать волну, и таким образом дезинформация про яд из черного тюльпана должна была привлечь внимание «Старшей Эдды». Трехходовка.
Истинным же заданием агента волхв-дивизиона Феликса Ясенева, он же Антон Петров, было передать[24] Зигфельду нижеследующий приказ: «В последние два года диаспора лиц китайско-вьетнамско-корейской национальностей в Северо-Западном регионе России увеличилась в пять раз. При этом союзнический инферн-блок „Конфуцианство-Даосизм“ начал активные действия по созданию бригады собственного „иностранного легиона“ на данном участке идеологически- сакрального фронта. В связи с этим силы „Старшей Эдды“ ищут каналы для переговоров с блоком „Конфуцианство-Даосизм“ об объединении усилий. Агенту Эрнсту фон Зигфельду предлагается „обречь на пустоту“ наметившийся альянс в кратчайшие сроки. Статус приказа: допустимо личное разлегендирование и потеря сущности. Пароль для связи „Ты приходи в могилу, приходи в мой дом“. Отзыв: „Ты приходи в могилу, погнием вдвоем“.
Но отныне, поскольку Зигфельд — бесплотный дух, задание придется выполнять самому Антону, и первый шаг на этом поприще — подставить Катерину перед Гребахой.
Глава 12
Пеняя на зеркало
Шпаги звон, как звон бокала,
С детства мне ласкает слух.
Шпага многим показала,
Что такое прах и пух!
Бригадный цинь-генерал Китайской Небесно-Народной Армии малиновый дракон Чан-чинь-Чан хмуро наблюдал, как облаченные в смокинги цвета ночи и жабо колера лепестков лотоса сержант-вампиры шустро накрывают столы к завтраку. В чайниках плескались грибные отвары, предпочтение не тем сортам, что ядовиты без вопросов, — мухоморам там или бледным поганкам, а видам, которые по жизни абсолютно безопасны, но вдруг, допустим, из Новгородской области сообщают, что зарегистрировано тридцать семь смертельных случаев... На блюдах салаты из декоративно-тепличных цветов, канапе с аквариумными рыбками, специи из дробленых поделочных камней и тяжелых металлов...
— Ты уверен в том, что сказал именно то, что имел в виду? — донесся из распахнутого окна огрызок заводящегося похмельного спора.
Дракон только проснулся, причем в крайне дурном расположении духа, и созерцание кухонной суеты после вчерашних чрезмерностей не оттягивало, а лишь усугубляло свинцово-облачное состояние души сына алмазного родника. На самом деле, пусть официально и числился первым мандарином посольства, тайнами дипломатии кавалер Ордена Священной Горы Сычуань не утруждался. Его истинная задача включала вопросы безопасности посольства, а если стороны столкнутся лбами, — и обеспечение успеха решений силовыми методами — коль уж дипломатические выкрутасы окажутся неактуальными.
Дракон был безупречной военной машиной, кроме боя, ни к чему не пригодной. Левое полушарие его мозга было ментально связано с каждым членом делегации. И когда с подкорочного биологического экрана слежения исчез Фофан Шу, малиновое чудовище несказанно обрадовалось — прекращение контакта по любой причине автоматически означало переход к варианту «Янь». Наконец-то батальные ресурсы сына алмазного родника становились востребованы.
Спор за окном вяло развивался:
— Что бы тебе ни мерещилось, я перед ней готов шляпу снять!
— Ты всегда был жидковат на стриптиз.
Пятерка сержант-вампиров была настолько заморочена проблемами: куда поставить герань под соусом из чешуи гуппий, а куда — десерт из фаршированных пестиками гладиолусов скалярий, что благополучно прозевала боевую трансформацию кавалера Ордена Священной Горы Сычуань. Меж тем малиновая шея первого мандарина украсилась костяным гребнем, а по горлу выколосилась богатая грива- борода, мешающая вражьим колюще-режущим предметам добраться до кадыка. К верхнему слою шкуры подступили лишние резервы малинового пигмента, предназначенного для гипнотизации супротивников коварным мерцанием, а надбровные дуги и череп усилились дополнительными слоями роговой брони.
Младший отдел левого полушария драконьего мозга прошерстил базовую информацию о вампирах и выдал рекомендации к бою. Далее китайский товарищ не мешкал. Булатным ятаганом взвился малиновый хвост и затанцевал по фигурам скованных растерянностью сержант-официантов, кроша плоть вкривь и вкось, словно готовя мелко нарубленное блюдо в китайском ресторанчике. У дракона не было «под рукой» ни серебра, ни чеснока, ни осины, посему он выбрал тактику искромсать пятерку до лапши, вывалять ошметки в палладиевой муке, паштете из георгин и суфле из золотых рыбок. Только так он мог нейтрализовать вампиров на пару часов, чтоб никто не сподобился подать сигнал тревоги.
Сержант-вампиры и пикнуть не успели.
Похмельный спор за окном еще только разгорался:
— А теперь, лярва, захлопни свой ментальный рот, лярва, и послушай меня, лярва!
— Ты еще у хомячков морковку тырил, лярва, когда я в эфире витал, лярва, и последнюю эфирную лагуну пятнал, лярва!
