Анатолий обернулся, оперся поясницей о подоконник. И Алиса отвернула голову, не мешая любоваться собой.
— Это твоя квартира?
Она сказала:
— Ага. Муж мне ее подарил, — по-хозяйки осматриваясь: не нужно ли прибрать чего, и не поворачиваясь к гостю, вроде не придает особого значения этому факту.
Хутчиш спросил удивленно:
— Ты замужем?
— Была. Муженек квартирку мне оставил в качестве откупного... Ай, не хочу говорить об этом. — Она сделала паузу. — А ты?
— Что я?
— Ты женат? — еле слышно слетел с губ почему-то невероятно важный для любой женщины вопрос.
— Не-а.
Ответ не оставлял никаких сомнений: узы Гименея были прапорщику по барабану.
— Чего так? Парень вроде видный. Девушка отнюдь не лезла в душу. Готова была отступить тут же, как почувствует, что приблизилась к запретной черте.
— Да работа все, работа... Некогда.
Скучно было Хутчишу распространяться на эту тему.
— Смотри, годы-то уходят, — позволила она еще один малюсенький шажок в сторону черты. Анатолий промолчал. Алиса порывисто вскочила с тахты и сказала:
— Ну, ты тут располагайся, чувствуй себя как дома. А я пока в душ залезу. Разит от меня, поди, как от чернорабочего на восточном базаре.
Хутчиш потянул носом воздух.
— Я, во всяком случае, ничего не чувствую. Соврал из вежливости. Ароморобот девушки он профессионально внес на соответствующую полочку в голове. И теперь с закрытыми глазами был способен узнать Алису на любом «пати».
— Зато я чувствую. Не скучай, я быстренько. Если кормилец наш явится, откроешь? Или лучше меня кликни: там замок хитрый, с секретом.
— Справлюсь, не впервой.
Столь трогательная забота не могла вызвать у Хутчиша ничего, кроме ироничной улыбки.
Предоставленный самому себе, он внимательно осмотрел комнату — как учили, слева направо. Это был не настоящий обыск, все ж таки в гостях надо соблюдать приличия, но кое-какие результаты появились. Во-первых, в одном из лисят, а также среди пыли на шкафу и в банке с рисом на кухне обнаружились якобы бессмысленные детальки — соединенные вместе, они превращались в миниатюрный пресс. Очень удобная машинка для изготовления отравленных пуль. Во-вторых, на кухне же оказалось излишне много химического стекла, и по осадку в одной из колб Хутчиш сообразил, что не так давно для каких-то своих надобностей Алиска изготовляла симпатические чернила. Ну и кроме того, за ножкой тахты пряталась припорошенная пылью, нетронутая упаковка противозачаточных таблеток. У прапорщика хватило навыков определить, не распечатывая упаковку, что это действительно пилюли, а не замаскированные под них капсулы с ядом или пластиковой взрывчаткой.
Удовлетворенный осмотром, Анатолий в ожидании хозяйки сел на тахту.
Из ванной рыжая дива появилась раскрасневшаяся, облаченная в розовый махровый халатик, едва прикрывающий колени, перехваченный пояском на талии. Покачивая чалмой, сооруженной из веселенького цветастого полотенца, в тапочках в виде потешных лисьих мордочек она прошлепала через комнату и уселась рядом с Анатолием. Полы легкого халата разошлись, обнажив стройные девичьи ноги, покрытые искусственным загаром; запахнула небрежным жестом халатик. По квартире плыл сладковатый аромат.
— Вот теперь я снова в форме и готова к бою. В ее устах это заявление звучало многообещающе. Она перегнулась через Хутчиша, легонько коснувшись грудью его плеча, дотянулась до подоконника и вернулась в исходное положение с изящной прозрачной пластиковой пепельницей, зажигалкой и пачкой сигарет в руках. Вытряхнула сигаретку (Хутчиш взял «Зиппо» и галантно дал ей прикурить), к запаху «Палмолайва» применился аромат «Жерминаля».
Анатолий мысленно поморщился: табачный дух он не жаловал. Но-в гостях не поспоришь. Тем более в гостях у такой женщины.
Алиса помолчала, размышляя о чем-то, и вдруг сказала решительно, выпустив к потолку тонкую струйку сизого, светящегося в лучах утреннего солнца дыма:
— Ну-ка, ложись.
— В каком смысле? — не понял Анатолий. Девушка сорвала с головы полотенце-чалму, и ворох упоительно рыжих, еще влажных волос рассыпался по ее плечам, едва прикрытым халатиком.
— В том смысле, что ты очень напряжен. Это плохо. Тебе надо расслабиться. Ложись-ложись, кому говорят...
Вздохнув, Хутчиш повиновался — откинулся на подушки.
— А если Вискас придет?
— Поэтому нужно торопиться. Надо многое успеть, пока его нет. Ты не согласен?
Алиса затушила в пепельнице едва начатую сигарету, склонилась над гостем:
— Не так, дурачок. Ничком ложись. На живот. Ноги вытяни. Руки под голову. Во.
Ни к селу ни к городу Анатолию вспомнился свадебный обряд в заокеанском индейском племени, мальчишкой приютившем его. Юноша, вознамерившийся войти в вигвам к новобрачной, должен был прикатить суженой угнанный у бледнолицых мотоцикл, в идеале — «харлей». Естественно, этот обряд возник в шестидесятых, после того как в резервацию кинопередвижка привезла фильм с Джеймсом Дином. До просмотра ленты индейские юноши, не заморачиваясь, уводили у гринго белых кобылиц. Если же испытание оказывалось молодому воину по силам, старейшины натирали жениха и невесту рыбьим жиром и оставляли наедине.
Алиса подобрала полы халатика и оседлала Анатолия. И прямо через футболку принялась массировать ему спину, перебирая мышцы, как арфистка струны.
Сначала было неприятно и даже больно, но несколько мгновений спустя Хутчиш почувствовал сладкое тепло, растекающееся от плечей по всей спине, ниже, к поясу, по ногам. И едва сдержал довольный стон. Сказал лишь сквозь зубы:
— Умеешь. Алиса ответила:
— А то. Только ногти немного мешают.
Она не стала распространяться о том, что этому приему ее обучали в Таиланде, в год сорокалетия Махи [43], в закрытой школе тайского массажа престарелой мадам Йип Фэнг — в свое время мадам считалась одной из лучших платных убийц, работающих на государство. Коварство этого метода с непроизносимым для европейского языка названием заключалось в том, что одним неприметным нажатием пальца на некоторые точки на теле массажируемого можно было вызвать инфаркт миокарда, инсульт или даже банальный простатит.
Но сейчас Алиса не собиралась применять свое искусство на практике. Субъект нужен был ей живой и здоровый. Она наклонилась пониже, к самому уху Анатолия, и прошептала:
— Слушай меня внимательно, Буратино. Потому что повторять у меня времени не будет. Эту информацию я по крупицам собирала в течение семи лет. Ты слушаешь?
Анатолий в это время лениво отгонял от себя мух сна. Но кивнул. Слова рыжеволосой приятно щекотали ему ухо.
Алиса продолжала:
— В начале девяностых в правительстве России оказалось много питерских экономистов — Гайдар, Чубайс и иже с ними. Такой бурный приток молодых-энергичных из Северной столицы был вовсе не случаен. За всем этим кто-то стоял. Кто-то управлял процессом проникновения питерцев к вершинам руководства.
Анатолий тихо предположил:
— Кто-то местный тайком тянул одеяло власти на себя? Пытался ослабить влияние Москвы?
