– Давай представим, что на нас никто не смотрит и мы совершенно одни.
– Что ж, попробую. Только давай договоримся, что в следующий раз ты не будешь устраивать такой спектакль.
– Ты хочешь сказать, что будет еще и следующий раз?
– А почему бы и нет, – улыбнулся Шах. – Я не хочу упустить такую сногсшибательную женщину и уж тем более не хочу с ней воевать.
Шах протянул мне меню и предложил выбрать что-нибудь на свое усмотрение. Я пробежала глазами по длинному перечню блюд и сказала:
– Я бы, пожалуй, не отказалась от куриных грудок, фаршированных грибами, и домашних пельменей. В качестве закуски можно взять семгу и лобстер. Ну и грамм сто пятьдесят текилы.
Шах улыбнулся, подозвал официанта и сделал заказ.
Когда официант накрыл стол и мы принялись обедать, я как бы невзначай бросила взгляд в вестибюль и увидела бледного Гарика. Он не спускал с меня глаз и беспрестанно вытирал пот со лба. Я незаметно подмигнула ему и посмотрела на Шаха.
– Мне кажется, что обед в ресторане не самоцель нашей встречи. Так по какому поводу мы здесь собрались?
– По поводу перемирия. Эта война оказалась бессмысленной и унесла больше двух десятков моих людей.
Я больше не претендую на ресторан «Каштан».
– Приятно слышать.
Я ткнула вилкой в куриную грудку и почувствовала, как меня бросило в жар. Страшно закружилась голова, в глазах потемнело. Расстегнув воротник, я тяжело задышала.
– Что-то не так? – поинтересовался Шах.
– Нет. Просто как-то скверно себя чувствую.
Что это? Предчувствие беды или незначительные проблемы со здоровьем? Неужели этот улыбчивый человек, не без успеха играющий роль галантного кавалера, уготовил мне зловещую смерть? Неужели в душе он посмеивается надо мной и ждет моей кончины.
Я достала из сумочки платок и вытерла лицо. Шах недоуменно посмотрел на меня и спросил:
– Чупа, какие проблемы? Ты что-то мне не договариваешь? Я не только за окончание войны, но и за тесное сотрудничество наших группировок, за взаимную поддержку и сплоченный союз. Когда я услышал твой голос по телефону, то сразу понял, что мы обязательно найдем общий язык. Я за объединение, думаю, оно будет плодотворным.
Я тяжело дышала, с трудом соображая, о чем говорит Шах.
– Какое, к черту, объединение? – прошептала я, стараясь вдохнуть как можно больше воздуху. Глубокий вдох дался мне с большим трудом, но легче не стало, наоборот, в голове загудело с такой силой, что захотелось надавить на виски и закричать что есть мочи.
Что это? Предчувствие беды или обычное недомогание, какое бывает у всех женщин? Если так – представляю, как смотрится мое поведение на фоне нашей мирной встречи. И все же я не могу ошибиться. Точно так же, как никогда не ошибалась моя прабабка. Уж она-то всегда знала, что делать, и могла просчитать ситуацию на несколько шагов вперед.
Шах, почувствовав неладное, не знал, как вести себя дальше. Заерзав на стуле, он продолжал о чем-то говорить. До моих ушей доносились лишь обрывки фраз, смысл которых я не хотела, а может, просто не могла понять. Неожиданно раздался приглушенный щелчок, и на лбу у Шаха появилась ярко-красная дырка величиной с грецкий орех. Шах покачнулся и упал головой в тарелку с куриными грудками. Я громко закричала и полезла под стол. Я кричала так громко, что чуть не оглохла от собственного крика. Спустя несколько секунд рядом со мной появился Гарик, Жорик и другие мои ребята. Я по-прежнему сидела под столом и мало что соображала.
Мальчики бегали по залу, заглядывая во все углы, Жорик допрашивал персонал в надежде найти хоть какую-нибудь зацепку. Гарик с трудом вытащил меня из-под стола и попытался успокоить. Он, словно не веря своим глазам, трогал мои руки и без конца повторял:
– Чупа, самое главное, что ты жива…
Я вновь посмотрела на мертвого Шаха и попыталась унять дрожь.
– Гарик, вы здесь разберитесь что к чему, только пусть Жорик отвезет меня домой.
Гарик остался выяснять, кому понадобилось убить Шаха, а я села на заднее сиденье своего «мерседеса», положила голову на плечо Жорика и тяжело вздохнула. Недалеко от входа в ресторан по- прежнему стояла машина, принадлежащая Шаху Его водитель и охранник читали газеты, даже не подозревая, что случилось с их хозяином.
Глава 18
Приехав на дачу, я первым делом подошла к бару, налила полный стакан текилы, села на диван и уставилась в одну точку. Минут через пять подошла Юлька и испуганно посмотрела на меня.
– Чупа, Господи, у тебя такой вид… Что случилось?
Я опустила голову и тихо произнесла:
– Кто-то упорно пытается меня убить.
– Кто?
– Я не знаю. Я думала, что Шах, а оказалось, что не он.
– Как ты пообедала с Шахом?
– Неплохо, не считая того, что за этим обедом его убили… Представляешь, его голова упала в тарелку с куриными грудками…
– Его убили?!
– Да, только я не могу понять одного. Тот человек, который убил Шаха, собирался убить меня или он просто решил меня подставить?
– Как это – подставить?
– Очень просто. Ты прекрасно знаешь, что Шах приехал на стрелку один и без оружия. Машина ждала его у входа в ресторан. Теперь шаховская братва ни за что не поверит, что Шаха убил кто-то со стороны. Они будут думать на нас. Ты только прикинь, какая может начаться война.
– Это точно. Послушай, Чупа, ведь если тот человек хотел убить тебя, он бы сделал это. Скорее всего, тебя действительно решили подставить.
Выпив полстакана текилы, я посмотрела на Юльку и сказала:
– Понимаешь, с того самого момента, как умер Фома, вернее, не умер, а испарился, пропал в неизвестном направлении, стали твориться совершенно необъяснимые вещи. Меня постоянно хотят убить либо подставить. Когда ты лежала в больнице, я ездила на свою городскую квартиру Представляешь, там кто-то бывает.
Юлька широко раскрыла глаза и изумленно выдохнула.
– Как – бывает?
– Обыкновенно. Кто-то налил мне полную ванну воды. Я потрогала воду – она была горячей. Кто-то расстелил постель и поставил поднос с двумя рюмками моего любимого джина, но самое страшное – это то, что кто-то подложил ко мне в шкаф покойника.
– Покойника?! – сдавленным голосом переспросила Юлька.
– Покойника. Вернее, в тот момент, когда я его нашла, он еще не был покойником. И даже предостерег меня, сообщив, что мне необходимо кого-то бояться.
Правда, кого – он так и не успел сказать. Умер. Утром, когда я вместе с коммерсом вернулась на квартиру для того, чтобы спрятать покойника, вернее, перенести его куда-нибудь в другое место, подальше от моего жилища, его уже не было.
– Как – не было?
– Не было, и все. В шкафу осталась засохшая кровь, а вот покойника нигде не было.
