сопутствующая статья: «Невеста потеряла отца и брата, едва переступив порог церкви», «Диана Кетрин Аврора Эндрюс Олбрайт, графиня Морбридж и Лери, герцогиня Кеннингем и Дено покидает Париж».
— И когда же ты покидаешь Париж?
— Не знаю, главное, я избавлюсь от них всех.
Мистер и миссис Олбрайт лежали в постели и пили кофе. Зачем молодоженам на первое же утро после свадьбы покидать постель?
Глядя на газеты, Диана улыбнулась. Как же все-таки доверчивы люди. Стоит пустить сплетню, как уже все о ней знают, и передают один другому, добавляя что-то свое. И вот уже в газетах пишется о ее скором отъезде из Парижа. Глупо, но все поверили. Да это и к лучшему.
А может ей действительно уехать из Парижа? Скучный город, никаких приключений. Может уговорить Энтони поехать в Испанию? Может… Но это будет позже.
Диана отставила чашку и посмотрела на своего мужа. Красивый, стройный и чертовски сексуальный-то, что нужно для прекрасного брака. Любая на ее месте обязательно влюбилась бы, любая, но не она. Любовь не для нее.
— Диана?
— Ммм?
— Вчера ты сказала, что твой отец Федерико, это правда?
— Почему ты спрашиваешь?
— Хочу знать.
Желваки заходили на ее лице, но он этого не заметил.
— Я считаю его своим отцом.
— Я так и думал — он конечно же лгал. Он совсем не хотел, чтобы его жена была незаконнорожденной, но не хотел ей этого говорить. Если это было бы правдой, это легло бы пятном на честь его семьи, а разве можно это позволить? Он бы отправил ее подальше, лишь бы об этом никто не узнал. — Спасибо что ответила.
— Пожалуйста. — Она знала, что он лжет. Знала, но промолчала. Хотя ее представления о нем круто изменилось.
Глава 6
Приглушенный шторой свет, создавал впечатление таинственности и настороженности, тогда как дрова в камине весело потрескивали. Уже не молодой мужчина сидел в кресле напротив своего посетителя и еле заметно усмехался.
Как же все-таки все хорошо получилось. Никто не мог бы поверить в такой исход, но все действительно так. И что же теперь?
— Я рад твоему возращению.
Произнес он зычным голосом.
Его посетитель едва заметно улыбнулся в ответ.
Давно была их последняя встреча. И то при каких обстоятельствах. Никто даже вспомнить не захотел бы.
— Так значит ваши дела идут хорошо?
Последовал ответ.
Старик улыбнулся. Он уже и забыл, что такое сразу переходить к делу. Протянув руку, он получил документы, достать которые не смог бы никто другой, кроме его агента. По крайней мере он был в этом убежден.
— Теперь пойдут лучше.
Он не стал распечатывать пакет. На это у него еще будет время.
— А как твои дела?
— Как будто вам не известно. Вы должно быть расстроены?
— Как правильно подмечено. Расстроен. Кто бы не был расстроен потерять такого агента как ты?
— Ну, в случае крайней необходимости, я приду на помощь. Я не забываю своих благодетелей.
— Но ведь теперь эту крайнюю необходимость определять тебе.
Встав с кресла, агент прошел к камину. Его глаза пристально смотрели на человека, благодаря которому у него было все, чем он сейчас владеет. Благодарность была не единственным связующим звеном между ними. Их связывала дружба, казавшаяся другим дикой и недопустимой. Ведь они настолько разные, что порой не верилось в то, что они вообще выносят друг друга.
— Метите в премьер-министры?
Старик подался вперед в своем кресле.
— А громче ты не можешь?
Черная фигура не шелохнулась, но Веллингтон готов был поклясться, что человек, скрывающийся за этой черной железной маской готов был рассмеяться.
Но мгновение прошло и его Лебедь плавным движением оттолкнулся от каминной полки и направился к потайной двери.
— Желаю удачи.
Отвесив короткий поклон, агент скрылся в тонком проеме потайной двери, а всегда невозмутимый лорд Веллингтон остался изумленно смотреть на закрывшийся проем: «И откуда он узнал?».
Прошел месяц.
Июль был в самом разгаре, и даже на туманном Альбионе была прекрасная погода. Реконструкция Олдхауса не заняла много времени, тем более за те деньги, которые были заплачены подрядчикам. Оба из молодой четы Олбрайт отдалялись друг от друга, их как бы разделяла невидимая стена, которая с каждым днем становилась все больше, каждый занимался своими делами. Вот и в этот солнечный день лишь над Олдхаусом собрались тучи. Назревал скандал, но никто из двоих не собирался его предотвращать. Оба были слишком горды и упрямы.
Вот уже две недели, как Диана отказалась даже спать с Энтони в одной постели, что только усугубило ситуацию.
— Миледи — дворецкий, которого Диана не уволила после возвращения домой, так как он всегда старался ей помогать, стоял в дверях ее кабинета и выжидательно смотрел на нее.
Как он и ожидал, головы она не подняла, а лишь коротко сказала:
— Да?
— К Вам пришли.
— Кто?
— Он не захотел назваться, хотя и сказал, что он Ваш друг и поверенный.
— Высокий, стройный, кареглазый и веселый? — не подымая головы спросила Диана. — Проводите его сюда.
Она чуть заметно улыбнулась, но головы все равно не подняла. Дворецкий не спешил уходить.
— Что-нибудь еще?
— У его светлости тоже гость.
— Какое мне до этого дело?
Он помолчал, думая, стоит ли ему говорить дальше.
— Мари сказала, что Вы должны о нем знать.
— Правда?.. И кто же он?
— Рикардо Беллини, миледи.
Диана резко вскинула голову. Дворецкий отшатнулся, как от огня, такая ненависть сквозила в ее взгляде.
