и ждали, пока Гарион и его спутники поравняются с ними. На самом краю, переводя взгляд с края ущелья на реку, стоял Брилл.
– Где ты пропадал? – крикнул Силк с добродушием, под которым угадывалась острая язвительность. – Мы уже думали, что больше тебя не увидим.
– Напрасно надеялся, Келдар, – отвечал Брилл. – Как вы оказались на той стороне?
– Поезжайте назад, – крикнул Силк, указывая туда, откуда они приехали. – Дня через четыре начинайте искать лощину, которая нас сюда вывела. Если будете искать тщательно, то на поиски у вас уйдет не более двух дней.
Один из мергов вытащил из-под левой ноги короткий лук и положил на него стрелу, прицелился в Силка, натянул и спустил тетиву. Силк невозмутимо следил, как стрела, крутясь на лету, описала дугу и упала в ущелье.
– Отличный выстрел! – крикнул он.
– Не валяй дурака, – рявкнул Брилл лучнику, потом опять посмотрел на Силка. – Я много чего о тебе слышал, Келдар.
– Значит, мне удалось приобрести некоторую известность, – скромно заметил Силк.
– Как-нибудь я узнаю, не слишком ли слухи преувеличивают твои достоинства.
– Такое любопытство может быть симптомом опасного заболевания.
– Для одного из нас, по крайней мере.
– С нетерпением буду ждать следующей встречи, – сказал Силк. – Надеюсь, ты извинишь нас, дорогой, – спешные дела, понимаешь ли.
– Почаще оглядывайся, Келдар, – сказал Брилл с угрозой. – Однажды я окажусь у тебя за спиной.
– Я часто оглядываюсь, Кордох, – прокричал Силк, – так что не очень удивляйся, если обнаружишь, что я тебя поджидал. Очень приятно было с тобой поболтать. Надо будет при первой возможности продолжить беседу.
Тот же мерг пустил еще одну стрелу. Она отправилась вслед за первой.
Силк засмеялся и повел отряд прочь от ущелья.
– Какой замечательный человек, – сказал он, когда они отъехали, и, подняв глаза к затянутому тучами небу, добавил: – И какой великолепный денек.
Тучи сгущались и делались все чернее, ветер яростно ревел между деревьями. Господин Волк вел отряд прочь от ущелья, за которым остались Брилл и его мерги, на северо-восток.
Они остановились на ночлег под последними чахлыми елочками, выше которых уже ничего не росло. Тетя Пол приготовила густую похлебку; едва закончив еду, они потушили костер.
– Незачем оставлять для них маяки, – заметил Волк.
– Они ведь не могут перебраться через ущелье? – спросил Дерник.
– Лучше не рисковать, – отвечал Волк. Он отошел от догорающих углей и встал, глядя в темноту. Повинуясь внезапному порыву, Гарион пошел за ним.
– Сколько еще до Долины, дедушка? – спросил он.
– Около семидесяти лиг, – отвечал старик. – Нам не удастся быстро проехать через горы.
– И погода портится.
– Я это заметил.
– Что будет, если налетит настоящая пурга?
– Мы где-нибудь укроемся и переждем ее.
– А что, если...
– Гарион, я понимаю, что это вполне естественно, однако временами ты начинаешь говорить в точности как твоя тетя. Она спрашивает меня «а что, если?» с тех пор, как ей исполнилось семнадцать. За долгие годы я порядком от этого подустал.
– Извини.
– Не извиняйся. Просто не делай этого больше.
Над головой в непроницаемой тьме затянутого тучами неба захлопали огромные крылья.
– Что это? – спросил Гарион, вздрогнув.
– Тише! – Волк стоял, задрав голову. Снова захлопали крылья. – Да, печально.
– Что?
– Я думал, бедная животина сдохла несколько веков назад. Почему они не оставят ее в покое?
– Кто это?
– У нее нет имени. Она большая, глупая и безобразная. Боги сотворили всего три таких существа, и оба самца убили друг друга в первый же брачный сезон. Осталась она одна.
– Звучит ужасно, – сказал Гарион, прислушиваясь к хлопанью огромных крыльев над головой и всматриваясь в темноту. – Как она выглядит?
– Большая, как дом. Ты бы не обрадовался, если б ее увидел.
– Она опасна?
– Очень, но она плохо видит в темноте. – Волк вздохнул. – Видимо, гролимы выкурили ее из пещеры и отправили охотиться за нами. Иногда они заходят слишком далеко.
– Надо ли нам сказать остальным?
– Это только встревожит их. Иногда лучше ничего не говорить.
Большие крылья снова захлопали. Из темноты донесся крик, полный такого отчаяния, такого мучительного одиночества, что у Гариона от жалости сжалось сердце.
Волк снова вздохнул.
– Мы ничем не можем помочь, – сказал он. – Пошли к остальным.
Глава 8
Следующие два дня они ехали вверх по хребту к покрытым снегом вершинам. По-прежнему было слякотно. Деревья, все более чахлые и низкорослые, встречались реже и реже, а потом и вовсе исчезли. Хребет вывел их на склон горы, и они поехали вверх. Меж поваленных камней и льда беспрестанно свистел ветер.
Господин Волк остановился, чтобы оглядеться в бледном вечернем свете.
– Сюда, – сказал он наконец, указывая на седловину между двумя пиками. Они двинулись вверх по склону, кутаясь в плащи.
Подъехал Хеттар. Его ястребиное лицо было нахмурено.
– Жеребая кобыла беспокоится, – сказал он Волку. – Думаю, подходит ее срок.
Тетя Пол, ничего не говоря, спешилась и пошла посмотреть кобылу. Когда она вернулась, лицо у нее было серьезное.
– Ей осталось всего несколько часов, отец, – сообщила она.
Волк огляделся.
– По эту сторону укрыться негде.
– Может быть, мы найдем что-нибудь по ту сторону перевала, – предложил Бэйрек.
Волк покачал головой.
– Думаю, там то же самое. Нам надо поторопиться. Не хотелось бы провести ночь здесь.
По мере того как они поднимались выше, ветер становился все резче, временами налетал мокрый снег. Как только они въехали на седловину, ветер снежной крупой со всей мощью ударил им в лицо.
– По эту сторону еще хуже, Белгарат! – прокричал сквозь ветер Бэйрек. – Сколько до тех деревьев?
– Лига, – отвечал Волк, удерживая хлопающий на ветру плащ.
– Кобыла туда не дойдет, – сказал Хеттар. – Мы должны найти укрытие.
– Здесь нет никакого укрытия, – сказал Волк. – До самых деревьев. Только лед и голые камни.
Не зная, почему он это говорит, Гарион неожиданно для себя крикнул:
