замер, в недоумении и ужасе наблюдая за тем, как их вожак пробует скинуть наездника. Мендореллен и Бэйрек, онемев от изумления, натянули поводья. Хеттар круг за кругом скакал сквозь пургу на разъяренном жеребце. Потом Хеттар скользнул левой рукой в свой сапог и вытащил длинный широкий кинжал. Он знал лошадей и знал, куда ударить.
Первый же удар оказался смертельным. Взбитый копытами снег заалел. Жеребец в последний раз вздыбился, вой вместе с кровью вырвался из пасти. Колени его подогнулись, он завалился на бок. Хеттар отпрыгнул в сторону.
Табун развернулся и с воем ускакал в пургу.
Хеттар мрачно вытер кинжал о снег и сунул обратно в сапог. На мгновение тронул рукою шею мертвого жеребца и повернулся в поисках сабли, отброшенной в диком прыжке на спину вожака.
Когда трое воителей вернулись под защиту деревьев, Мендореллен и Бэйрек смотрели на Хеттара с восхищением.
– Какая жалость, что они безумны, – сказал олгар. Взгляд у него был отрешенный. – На какой-то миг – всего на миг – я почти с ним совладал, и мы мчались вместе. Потом он вновь впал в безумие, и мне пришлось его убить. Если б их можно было приручить... – Он оборвал фразу и потряс головой. – Ну ладно. – И печально пожал плечами.
– Неужели вам хотелось бы ездить на таком? – спросил потрясенный Дерник.
– Никогда не было подо мной такого жеребца, – тихо сказал Хеттар, – и не думаю, чтобы я смог его позабыть.
Он повернулся, отошел и встал поодаль, глядя на кружащийся снег.
Они заночевали под соснами. На следующее утро ветер поутих, но снег все шел. За ночь его выпало по колено, и лошади с трудом брели вверх по склону.
Они перевалили еще один хребет и начали спускаться в следующую долину. Силк с сомнением посмотрел на снежные хлопья, густо сыпавшиеся в безветренном воздухе.
– Если еще наметет, мы увязнем, Белгарат, – сказал он мрачно. – Особенно если нам придется и дальше ползти вверх.
– Не волнуйся, – успокоил его старик. – Дальше мы поедем по долинам. Они ведут прямо к Пролге, так что на хребты больше подниматься не придется.
– Белгарат, – обернулся через плечо ехавший впереди Бэйрек, – здесь свежие следы. – Он указал на цепочку следов, идущих по снегу поперек тропы.
Старик проехал вперед и остановился, разглядывая следы.
– Олгроты, – сказал он коротко. – Надо держать ухо востро.
Внимательно глядя по сторонам, они спустились в долину, где Мендореллен надолго задержался, вырезая себе новое копье.
– Я лично не стал бы доверять оружию, которое постоянно ломается, – заметил Бэйрек, когда рыцарь снова сел в седло.
Мендореллен пожал плечами, доспехи его заскрипели.
– Деревья есть повсюду, милорд, – ответил он.
Из-за сосен, скрывавших дно долины, Гарион услышал знакомый лай.
– Дедушка, – сказал он.
– Я слышу, – отозвался Белгарат.
– Много их, как вы полагаете? – спросил Силк.
– Что-нибудь около десяти, – ответил Белгарат.
– Восемь, – поправила тетя Пол.
– Коли их всего восемь, посмеют ли они напасть? – спросил Мендореллен. – Те, что обитают в Арендии, смелы, лишь когда их много.
– Думаю, в долине у них берлога, – отвечал Белгарат. – Всякий зверь защищает свое логовище. Они наверняка нападут.
– Тогда мы должны напасть первыми, – уверенно объявил рыцарь, – лучше уничтожить их сразу, нежели угодить в засаду.
– Положительно, у него рецидив, – с кислой миной заметил Бэйрек Хеттару.
– Однако на этот раз он, вероятно, прав, – ответил Хеттар.
– Ты что выпил, Хеттар? – спросил Бэйрек подозрительно.
– Вперед, милорды, – весело сказал Мендореллен. – Изничтожим зверюг, дабы позже продолжить путь без помех. – Он поскакал по снегу в направлении лающих олгротов.
– Едем, Бэйрек, – позвал Хеттар, вытаскивая саблю.
– Придется, – отвечал Бэйрек тоскливо и, повернувшись к Белгарату, добавил: – Это много времени не займет. Постараюсь удержать наших кровожадных друзей от лишних неприятностей.
Хеттар засмеялся.
– Ты становишься еще хуже него, – огрызнулся Бэйрек, и оба поскакали галопом следом за Мендорелленом.
Гарион и все остальные напряженно ждали. Падал снег. Вдруг лай за деревьями перешел в испуганный вой. Лес огласился звуками ударов, истошным звериным визгом и голосами перекликающихся между собой воителей. Примерно через четверть часа они прискакали галопом. Кони их взметали копытами снег.
– Двое убежали, – с досадой сообщил Хеттар.
– Жалость какая, – отозвался Силк.
– Мендореллен, – со страдальческим видом сказал Бэйрек, – у тебя появилась дурная привычка. Бой – дело серьезное, а эти твои смешки и хихиканья отдают легкомыслием.
– Ужели сие оскорбляет тебя, милорд?
– Не то чтобы оскорбляет, скорее отвлекает. Нарушает мою сосредоточенность.
– Что ж, я потщусь впредь смеяться иначе.
– Посмотрим.
– Как было дело? – спросил Силк.
– Боя-то, собственно, не получилось, – отвечал Бэйрек. – Мы застигли их врасплох. Вынужден признать, что в этот раз наш фыркающий друг оказался прав.
Они поехали дальше. Гарион обдумывал перемену в поведении Мендореллена. В пещере, где родился жеребенок, Дерник сказал, что страх можно одолеть смехом, и, хотя Дерник, вероятно, имел в виду нечто иное, Мендореллен воспринял его слова буквально. Смех, который так раздражал Бэйрека, был направлен не на внешних врагов, но на врага внутреннего. Мендореллен, бросаясь в бой, смеялся над своим страхом.
– Это неестественно, – жаловался Бэйрек Силку. – Вот что меня тревожит. Мало того, это против всяких приличий. Что, если нам придется участвовать в серьезном сражении, а он начнет хихикать? Что люди скажут?
– Ты придаешь этому слишком большое значение, – сказал Силк. – По-моему, это даже интересно.
– Как-как?
– Интересно. Аренд с чувством юмора, это, в конце концов, занятно – нечто вроде говорящей собаки.
Бэйрек обиженно потряс головой.
– Знаешь, Силк, с тобой совершенно бессмысленно говорить о чем-нибудь серьезном. Твои потуги делать по любому поводу умные замечания все обращают в шутку.
– У каждого из нас свои недостатки, – кротко согласился Силк.
Глава 14
Во второй половине дня снегопад стал постепенно стихать, и, когда они устраивались на ночлег в
