ему, какую цель я преследую, и он стал помогать мне…
— Что вы хотите сказать? — еле слышно спросила Гермиона.
— Он пытался привести Питера ко мне, правда, безуспешно… потом он украл для меня гриффиндорские пароли… насколько я понял, он взял их с тумбочки у какого-то мальчика…
— Сознание Гарри отказывалось принимать услышанное. Это абсурд… и всё же…
— Питер догадался, что происходит и сбежал… — надтреснутым голосом продолжал рассказывать Блэк. — Этот кот — Косолапсус, так? — сказал, что Питер оставил на простыне пятно крови… Думаю, он просто укусил сам себя… Что ж, один раз ему уже удалось инсценировать собственную смерть…
— Эти слова вернули Гарри в чувство.
— А вы забыли, зачем ему нужно было инсценировать собственную смерть? — яростно выкрикнул он. — Затем, что он знал: вы хотите убить его, так же как убили моих родителей!
— Ничего подобного, — перебил Люпин, — Гарри…
— А теперь вы заявились сюда, чтобы прикончить его!
— Совершенно верно, — Блэк бросил зловещий взгляд на Струпика.
— Значит, мне не надо было останавливать Злея! — продолжал кричать Гарри.
— Гарри, — торопливо заговорил Люпин, — как ты не понимаешь? Всё это время мы думали, что Сириус предал твоих родителей, а Питер выследил его — но на самом деле всё было наоборот, разве ты не понял? Питер предал твоих маму и папу — а Сириус выследил Питера…
— НЕПРАВДА! — вопил Гарри. — ОН БЫЛ У НИХ ХРАНИТЕЛЕМ СЕКРЕТА! ОН СКАЗАЛ ЭТО ДО ТОГО, КАК ВЫ ПРИШЛИ! ОН СКАЗАЛ, ЧТО УБИЛ ИХ!
Он указывал на Блэка, который медленно мотал головой; запавшие глаза вдруг очень ярко заблестели.
— Гарри… я… всё равно что убил их, — выдавил он. — В последний момент я убедил Лили и Джеймса воспользоваться услугами Питера, убедил их, что лучше будет назначить Хранителем Секрета его, а не меня… Я виноват и признаю это… Так уж вышло, что в ночь, когда они погибли, я отправился проверить, в порядке ли Питер. Когда я прибыл туда, где он прятался, его уже не было. Но и следов борьбы тоже не было. Мне это показалось более чем странным. Я испугался. Поспешил к дому твоих родителей. И когда я увидел разрушенный дом, их тела… я понял, что сделал Питер… что я сам наделал… Его голос прервался. Он отвернулся.
— Довольно разговоров, — сказал Люпин, таким непререкаемым тоном, какого Гарри никогда раньше от него не слышал. — Есть только один способ узнать, как в действительности обстояло дело. Рон, дай мне крысу.
— А если я дам, что вы с ним сделаете? — сдавленно спросил Рон.
— Заставлю его показаться, — ответил Люпин. — Если он настоящая крыса, ему ничего не сделается.
Рон поколебался. Наконец, после долгих размышлений, он протянул Струпика Люпину. Струпик надрывно верещал, извиваясь и изворачиваясь. Маленькие чёрные глазки лезли из орбит.
— Готов, Сириус? — спросил Люпин. Блэк давно уже держал в руках палочку Злея. Он подошёл к Люпину и извивающейся крысе, и его влажные глаза внезапно зажглись страшным огнём.
— Вместе? — шепнул он.
— Думаю, да, — отозвался Люпин. Одной рукой он удерживал Струпика, а другой поднял палочку. — На счёт «три». Раз — два — ТРИ!!! Сине-белый свет ударил из обоих палочек; на какое-то мгновение Струпик завис в воздухе, его маленькое серое тельце бешено завертелось — Рон закричал — крыса ударилась об пол. Ещё одна ослепительная вспышка и…
Это было похоже на ускоренную съёмку того, как растёт дерево. Голова со страшной скоростью поднималась над землёй; росли руки, ноги; очень скоро на месте Струпика появился человек. Он ломал руки. С кровати зашипел-зарычал Косолапсус; шерсть у него встала дыбом. Питер был очень невысокого роста, едва ли выше, чем Гарри или Гермиона. Его тонкие, бесцветные волосы растрепались, на макушке блестела лысина. Кожа обвисла, как у человека, который раньше был полным, но за короткое время сильно похудел. Кожа имела неопрятный вид, практически такой же, как и шерсть Струпика, и что-то крысиное оставалось в лице, в остреньком носике и маленьких, слезящихся глазках. Он часто и прерывисто дышал; зрачки бегали. Гарри заметил, что он украдкой кинул взгляд на дверь.
— Ну, здравствуй, Питер, — поздоровался Люпин приветливо, так, как будто для него не было ничего естественнее, чем превращение крысы в старого школьного приятеля. — Сколько лет, сколько зим.
— С-сириус… Р-рем… — Даже голос у Петтигрю был крысиный. — Дорогие друзья… мои дорогие друзья… Блэк начал возносить над головой палочку, но Люпин перехватил его руку, глянул предупреждающе и снова обратился к Петтигрю, легким, естественным тоном.
— Мы тут как раз говорили, Питер, о той ночи, когда погибли Лили с Джеймсом. Ты, возможно, пропустил некоторые интересные подробности, пока визжал там, на кровати…
— Рем, — задохнулся Петтигрю, и Гарри увидел, как по землистому лицу катятся крупные бусины пота. — Ты ведь не поверил ему? Нет? Он хотел убить меня, Рем…
— Мы слышали об этом, — сказал Люпин более холодным тоном, — но мне хотелось бы, чтобы ты прояснил для нас кое-какие моменты, Питер, уж будь так…
— Он пришёл, чтобы убить меня! — вдруг громко заверещал Петтигрю, тыча в сторону Блэка, и Гарри увидел, что он пользуется средним пальцем, так как указательный отсутствует. — Он убил Лили с Джеймсом, а теперь хочет убить меня… Помоги мне, Рем… Блэк уставил на Петтигрю бездонные глаза, и лицо его более, чем когда-либо, напомнило череп.
— Никто не собирается убивать тебя, пока мы не проясним кое-какие моменты, — заверил Люпин.
— Проясним моменты? — пискнул Петтигрю, дико вертя головой, вбирая глазами заколоченные окна и, ещё раз, единственную дверь. — Я знал, что он придёт за мной! Я знал, что он вернётся! Я ждал этого двенадцать лет!
— Ты знал, что Сириус сбежит из Азкабана? — Люпин наморщил лоб. — Хотя раньше это никому не удавалось?
— Ему известны такие секреты чёрной магии, какие нам и не снились! — пронзительно вскричал Петтигрю. — Как бы иначе он оттуда выбрался?! Уж будьте уверены, Тот-Кто-Не-Должен-Быть-Помянут научил его всяким штучкам! Блэк разразился жутким, безрадостным смехом, заполнившим всю комнату.
— Вольдеморт? Меня? Штучкам? — выговорил он. Петтигрю вздрогнул, как будто Блэк замахнулся на него хлыстом.
— Что, боишься имени своего бывшего господина? — презрительно бросил Блэк. — Я тебя не виню, Питер. Его приспешники не слишком-то довольны тобой, не так ли?
— Не понимаю, о чём ты, Сириус, — пробормотал Петтигрю. Его дыхание участилось, лицо лоснилось от пота.
— Все эти двенадцать лет ты скрывался не от меня, — продолжал Блэк. — Ты скрывался от сторонников Вольдеморта. В Азкабане до меня доходили разные слухи, Питер… Они все уверены, что ты мёртв, иначе тебе пришлось бы отвечать перед ними… Я слышал, что они выкрикивали во сне. Похоже, они считают, что некий двойной агент дважды предал их. Вольдеморт отправился к Поттерам по твоей наводке… и встретил там свою погибель. А ведь не все бывшие сторонники Вольдеморта оказались в Азкабане. Очень многие на свободе, выжидают, притворяясь, что осознали свои ошибки… Если они узнают, что ты жив, Питер…
— Не понимаю… о чём ты… — снова пробормотал Петтигрю, и голос его прозвучал ещё звонче, чем раньше. Он утёр лицо рукавом и посмотрел на Люпина. — Ты же не веришь в это… в это безумие, Рем…
— Должен признать, Питер, мне трудно понять, зачем невиновному человеку на протяжении двенадцати лет скрываться в крысином обличье, — размеренно ответил Люпин.
— Невиновному, но напуганному! — взвизгнул Петтигрю. — Приспешники Вольдеморта охотились за мной потому, что из-за меня один из их лучших людей оказался в Азкабане — шпион, Сириус Блэк! Лицо Блэка исказилось.
— Да как ты смеешь? — зарычал он, и вдруг стало понятно, что совсем недавно он был собакой размером с медведя. — Я, шпион Вольдеморта?! Скажи, я когда-нибудь имел склонность увиваться вокруг сильных и облечённых властью людей? Но ты, Питер!.. Не могу понять, почему я сразу не догадался, что ты — шпион? Ты же всегда любил, чтобы у тебя были покровители, которые могут о тебе позаботиться! Сначала это были мы… мы с Ремом… и Джеймс… Петтигрю снова вытер лицо; он ловил ртом воздух.
— Я — шпион?… Ты совсем с ума сошёл… никогда… не знаю, как ты можешь говорить такие…
— Лили с Джеймсом назначили тебя Хранителем Секрета только из-за меня, — прошипел Блэк, так злобно, что Петтигрю сделал шаг назад. — Я думал, что разработал безупречный план… блеф… Вольдеморт охотился бы за мной, ему бы и в голову не пришло, что они выберут такое слабое, бездарное существо, как ты…
Наверное, это был лучший момент в твоей жизни, когда ты сообщил Вольдеморту, что можешь показать, где прячутся Поттеры. Петтигрю бормотал что-то невразумительное; Гарри уловил несколько слов: «это уж слишком» и «безумие» и в то же время обратил внимание, каким пепельно-серым сделалось лицо Петтигрю и как отчаянно он шнырял глазами от окна к двери.
— Профессор Люпин? — робко позвала Гермиона. — А можно… можно мне сказать?
— Пожалуйста, Гермиона, — любезно разрешил Люпин.
— Понимаете… Струпик…. то есть, этот… этот человек… он спал в одной комнате с Гарри целых три года. Если он работал на Сами-Знаете-Кого, почему же он никак не навредил Гарри за всё это время?
— Вот именно! — вскричал Петтигрю пронзительно, указывая на Рона изувеченной рукой. — Спасибо! Что скажешь, Рем? Я и волоса на его голове не тронул! Да и с какой стати?
— Я тебе объясню, с какой, — отозвался Блэк. — С такой, что ты вообще никогда никому ничего не делал, если не видел от этого пользы. Вольдеморт скрывается уже пятнадцать лет, говорят, он всё равно что мёртвый. Зачем тебе совершать убийство под самым носом у Думбльдора ради какого-то калеки, растерявшего колдовскую силу? Прежде чем возвращаться к нему, тебе надо было удостовериться, что он первый парень на деревне — самый сильный, самый страшный, скажешь, не так? А иначе зачем бы тебе селиться в колдовской семье? Чтобы держать нос по ветру, быть в курсе событий! На случай, если твой бывший покровитель вновь обретёт силу, и будет безопасно присоединиться к нему… Петтигрю несколько раз открыл и закрыл рот. Видимо, у него пропал голос.
