спиной и с ружьями в руках. Головы их были украшены перьями, преимущественно орлиными, белыми и черными, причем у некоторых одно перо спускалось на спину. Все они сидели на хороших лошадях, покрытых попонами из шкуры пантеры, на красной шерстяной подкладке, а сами имели на плечах волчьи шкуры.
Все это придавало им величественный вид, поражающий воображение и наводящий страх.
Многие их них с песнями и криками немедленно перевалили через гряду холмов, погоняя усталых лошадей, чтобы поскорее вступить в бой.
Около палисадов происходило, по-видимому, самое ожесточенное сражение.
Оба мексиканца и Курумилла, прикрытые ретраншементами, отвечали убийственным огнем на залпы апачей, ободряя друг друга и решив умереть с оружием в руках.
Уже на равнине тут и там валялись многочисленные трупы, метались лошади без седоков, и стоны раненых сливались с вызывающими криками осаждающих.
Валентин и дон Пабло в несколько секунд уяснили положение дел.
— Что же, вождь, — с живостью сказал охотник, — мы должны присоединиться к нашим друзьям. Помогите нам, иначе они погибнут.
— Хорошо, — отвечал Черный Кот, — пусть бледнолицый охотник поместится со своим другом в середине моего отряда. Через несколько секунд он будет на холме. Главное, пусть белые вожди предоставят мне действовать.
— Отлично, действуйте! Я вполне полагаюсь на вас.
Черный Кот тихо произнес несколько слов, обращаясь к сопровождавшим его воинам. Те немедленно сгруппировались вокруг обоих охотников, совершенно скрыв их.
— О-о! — с беспокойством произнес дон Пабло. — Что они делают, мой друг?
Валентин улыбнулся и взял его за руку.
— Я отгадал намерение вождя, — сказал он. — Он употребит единственное возможное для прорыва средство. Не беспокойтесь, все идет к лучшему.
Черный Кот стал, между тем, во главе отряда и подал знак.
Воздух огласился пронзительными криками. Это был боевой клич племени Бизонов.
Индейцы, увлекая за собой обоих белых, стремительно понеслись к холму.
Валентин и дон Пабло еще не успели дать себе отчета в том, что произошло, как уже были около своих друзей, между тем как воины Черного Кота подобно лавине понеслись вниз, делая вид, что охвачены паническим страхом.
Но битва еще не кончилась.
Индейцы Станапата, подобно тиграм, с диким ревом наседали на палисады и падали десятками, но не отступали ни на шаг.
Если бы бой продолжался при таких условиях еще некоторое время, то он кончился бы роковым для белых образом, так как силы их уже истощались.
Станапат и Красный Кедр понимали это, а потому удвоили усилия, чтобы сломить сопротивление врагов.
Вдруг, в ту минуту, когда апачи сделали последнюю попытку и с яростью кинулись на белых, раздался боевой крик племени корасов, сопровождаемый ружейными выстрелами. Не ожидавшие этого апачи заколебались.
Красный Кедр с проклятием посмотрел вокруг себя.
Боевой клич команчей раздавался в тылу у осаждающих.
— Вперед! Вперед, несмотря ни на что! — проревел Красный Кедр и, сопровождаемый сыновьями и несколькими союзниками, ринулся к холму.
Но обстановка вдруг резко изменилась.
Черный Кот, увидав, что к его друзьям явилась помощь, присоединился к Единорогу, и их объединенные силы напали на апачей с фланга, между тем как Моокапек во главе двухсот отборных воинов своего племени атаковал их с тыла.
Неприятель дружно обратился в бегство, и вскоре Красный Кедр остался только с несколькими союзниками.
Толпа воинов вокруг все более и более теснила их.
Из осаждающих они превратились в осажденных. Необходимо было на что-нибудь решиться, так как еще несколько секунд, и путь к отступлению был бы отрезан.
— Ура! — крикнул Красный Кедр, размахивая прикладом как дубиной. — Смерть этим собакам! Возьмем их скальпы!
— Возьмем их скальпы! — повторили его союзники и, последовав его примеру, стали пробиваться сквозь стену врагов, медленно приближаясь к реке.
Вдруг какой-то воин бросился к Красному Кедру.
Это был Моокапек.
— Вот тебе мой скальп! — крикнул он. — Бледнолицая собака! — и индеец взмахнул топором.
— Благодарю! — отвечал Красный Кедр, отражая удар.
Тогда Орлиное Перо прыгнул вперед, как гиена, и прежде чем противник успел защититься, вонзил ему нож в бедро.
Красный Кедр яростно заревел, почувствовав, что ранен. Выхватив одной рукой нож, он другой рукой схватил противника за горло.
Последний понял, что погиб. Клинок сверкнул над его головой и по рукоять вошел в его грудь.
— Ага! — произнес Красный Кедр, отпуская врага, который упал на землю. — Я думаю, что на этот раз наши счеты сведены.
— Нет еще! — с торжествующим смехом воскликнул индеец и, сделав последнее усилие, выстрелил в бандита почти в упор.
Красный Кедр выпустил поводья и упал возле индейца.
— Я умираю отомщенным! — прошептал Орлиное Перо, корчась в последних конвульсиях.
— Я еще жив! — возразил Красный Кедр, поднявшись на одно колено и опуская тяжелый приклад на голову врага. — Еще можно спастись!
Плечо его было раздроблено пулей, но при помощи друзей, которые не отступили ни на один шаг, он снова сел на лошадь.
Натан и Сеттер привязали его к седлу.
— Назад! Назад! — крикнул он. — Или мы погибнем! Спасайся, кто может! Каждый сам по себе!
Бандиты исполнили его приказание и бросились врассыпную, преследуемые команчами и корасами.
Однако одним из них удалось достигнуть девственного леса, в котором они и скрылись, другим — берега реки, через которую они переправились вплавь.
Красный Кедр был в числе первых. Валентин и его друзья, как только заметили, что, благодаря столь счастливо явившейся к ним помощи, победа склонилась на их сторону, немедленно покинули холм Бешеного Бизона и быстро спустились на равнину с намерением захватить в плен Красного Кедра.
К несчастью, они явились слишком поздно и могли только увидеть, как он скрылся вдали.
Тем не менее неожиданный успех битвы оказал им неизмеримую услугу, так как благодаря ему не только они вышли из крайне затруднительного положения, но и был уничтожен союз Indios Bravos, которые, устрашенные огромными потерями, понесенными при осаде, без сомнения, не будут больше вмешиваться в раздоры белых.
Что касается Красного Кедра, то его шайка была рассеяна и почти уничтожена, а он один, притом тяжело раненый, не мог внушать опасений.
Поимка этого человека, вынужденного отныне бродить по прерии, подобно хищному зверю, сделалось только вопросом времени.
Станапат с несколькими своими воинами также спасся, и никто не знал, в какую сторону он удалился.
Три соединившихся отряда победителей разбили лагерь на поле битвы.
По своему обычаю, индейцы прежде всего оскальпировали трупы своих врагов.
