— Это верно.
Ранчеро удалился и уже через полчаса мирно спал, как может спать только честный человек, сознающий, что он исполнил свой долг.
На рассвете следующего дня отряд Сына Крови выступил в путь.
Но в прериях часто очень трудно бывает найти того, кого ищешь, по причине кочевой жизни, которую по необходимости приходится вести, чтобы поддерживать свое существование. Поэтому Сын Крови, который решил прежде всего договориться с Валентином и его друзьями, потерял много времени, прежде чем точно узнал, где они находятся.
Наконец один из разведчиков сообщил ему, что француз удалился в зимнее селение Единорога.
Тогда он немедленно отправился туда же, поручив, между тем, Андресу Гароту наблюдать за Красным Кедром, так как он не хотел преждевременно предпринимать какую-либо попытку схватить бандита.
Для него не было ничего легче, чем явиться к отцу Серафиму и потребовать выдачи раненого, но он отказался от этой мысли. Сын Крови разделял общее уважение к миссионеру и поэтому никогда не решился бы предъявить ему такое требование, тем более будучи уверен, что отец Серафим ему откажет.
Поэтому приходилось ждать, когда Красный Кедр, излечившись от ран, покинет своего покровителя.
Наконец Андрес Гарот с радостным видом появился на бивуаке Сына Крови.
Он привез отличные известия. Отец Серафим, вылечив Красного Кедра, поместил его вместе с дочерью в уединенном хакале, где они зажили, как два отшельника.
Сын Крови вскрикнул от радости, услышав это известие. Он, не теряя времени на размышления, поручил племяннице временно командовать его отрядом, а сам вскочил на лошадь и во весь опор помчался в селение Единорога.
Расстояние было не слишком велико, и он его преодолел менее чем за два часа.
Сын Крови был любим команчами, которым часто бывал полезен, поэтому его приняли с почетом и подобающими такому случаю церемониями.
Когда Сын Крови занял место у очага в вигваме совета и выкурил с хозяевами трубку мира, Единорог с достоинством поклонился ему и заговорил первым.
— Мой бледнолицый брат — желанный гость у своих краснокожих друзей, — сказал он. — Хорошо ли мой брат охотился?
— Около гор много бизонов, — отвечал Сын Крови, — и мы настреляли их достаточное количество.
— Тем лучше. Значит, мой брат не будет страдать зимой от недостатка пищи.
Мститель поклонился.
— Долго ли мой брат пробудет у своих краснокожих друзей? — спросил вождь. — Они были бы счастливы видеть его у себя подольше.
— Мое время рассчитано до минуты, — отвечал Сын Крови, — я только желал навестить моих братьев, чтобы узнать, всели у них благополучно, так как случайно проезжал мимо селения.
В это время на пороге хижины появился Валентин.
— Вот мой брат Кутонепи, — сказал Единорог.
— Очень рад его приходу, — произнес Сын Крови, — я желал видеть его.
Они обменялись с Валентином приветствиями.
— Какой случай привел вас сюда? — спросил охотник.
— Я приехал, чтобы сообщить вам, где в настоящее время скрывается Красный Кедр, — прямо отвечал Сын Крови.
Валентин вздрогнул и вперил в него пытливый взор.
— О-о! — произнес он. — Вы привезли важное известие. Расскажите все по порядку.
— Хорошо. Во всей прерии не найдется человека, у которого не было бы счетов с этим бандитом, не так ли?
— Это правда.
— Человек этот слишком долго обременял землю. Необходимо, чтобы он исчез.
Сын Крови произнес эти слова с такой ненавистью в голосе, что все присутствующие, хотя и обладали стальными нервами, почувствовали, как их пробирает дрожь.
Валентин строго и вопросительно посмотрел на своего собеседника.
— Вы сильно его ненавидите? — спросил он.
— Сильнее, чем могу выразить.
— Хорошо. Продолжайте.
В эту минуту в хижину вошел отец Серафим, но его никто не заметил, так как внимание всех было сосредоточено на Сыне Крови.
Миссионер тихо прошел в темный угол и стал слушать.
— Вот что я вам предлагаю, — продолжал Сын Крови, — я открою вам убежище этого негодяя. Мы рассеемся в разные стороны, чтобы окружить его кольцом, и если вы — или кто-то из присутствующих здесь вождей — окажетесь удачливее меня и схватите его, то вы передадите его в мои руки.
— Для чего?
— Чтобы жестоко отомстить ему.
— Этого я не могу вам обещать, — с расстановкой отвечал Валентин.
— По какой причине?
— По той, которую вы сами только что объяснили: во всей прерии не найдется человека, который не желал бы свести счеты с Красным Кедром.
— Ну так что же?
— Человек, которому он больше всего причинил зла, по моему мнению, дон Мигель Сарате, у которого бандит подло убил дочь. Один только дон Мигель имеет право распорядиться им по своему усмотрению.
Сын Крови сделал жест сожаления.
— О, если бы он был здесь! — воскликнул он.
— Я здесь, — произнес дон Мигель, выступая вперед. — Да, я хочу отомстить Красному Кедру, но отомстить открыто, благородно, при свете дня и на виду у всех. Я хочу не просто убить злодея, а судить его.
— Отлично! — воскликнул Сын Крови, подавляя крик радости. — У нас с вами одна цель, кабальеро, ибо я как раз хочу применить к Красному Кедру закон Линча, — но закон Линча во всей его строгости, на том самом месте, где он совершил свое первое преступление, в присутствии устрашенного им населения. Вот чего я желаю, кабальеро. Здесь, в прерии, меня называют не только Сыном Крови, но и Мстителем.
Когда он произнес эти слова, то среди присутствующих воцарилось долгое и тягостное молчание.
— Предоставьте Богу карать виновных, — раздался вдруг голос, заставивший всех вздрогнуть.
Все обернулись и увидели отца Серафима, который с распятием в руках обводил всех вдохновенным взором.
— По какому праву делаете вы себя орудиями божественного правосудия? — воскликнул он. — Если он и был виновен, то откуда вы знаете, что он не раскаялся в настоящее время?
— Око за око, зуб за зуб, — мрачно произнес Сын Крови.
Отец Серафим понял, что он не в силах уговорить этих людей, для которых жизнь человека — ничто и которые возводят месть в ранг добродетели.
— Прощайте, — произнес он печально, — прощайте, несчастные заблудшие! Я не могу проклинать вас, могу только пожалеть. Но знайте, что я приложу все старания для того, чтобы вырвать у вас из рук эту жертву. Прощайте!
С этими словами миссионер вышел.
Когда первое волнение, вызванное словами священника, улеглось, дон Мигель подошел к Сыну
