В нескольких шагах от поселения он увидел двух человек, стоявших на дороге и оживленно разговаривавших.
Незнакомцы, завидев всадника, поспешили к нему навстречу. Когда они подошли поближе, молодой человек вскрикнул от радости.
Ему навстречу шли Валентин и Курумилла.
ГЛАВА XXIV. Восстание
Дон Мигель Сарате быстро доехал до Пасо. Через час после того, как он расстался с Валентином, вдали уже показались огни в домах поселения.
Величайшая тишина царила в окрестностях, и только изредка слышались лай собак да отрывистое мяуканье диких кошек, доносившиеся из леса. Шагов за сто до города перед маленьким отрядом вдруг появился человек.
— Кто идет? — крикнул он.
— Mejico у y independencia!69 — отвечал асиендадо.
— Que gente?70 — продолжал незнакомец.
— Дон Мигель Сарате.
В ту же минуту человек двадцать, скрывавшиеся до тех пор в кустах, выскочили из своего убежища и, вскинув карабины на плечи, подошли к всадникам.
Это были охотники под командой Курумиллы, который по приказанию Валентина ждал асиендадо и его отряд, чтобы присоединиться к ним.
— Ну что? — спросил дом Мигель индейского вождя. — Что нового?
Курумилла покачал головой.
— Ничего, — сказал он.
— Значит, мы можем идти туда?
— Да.
— Что с вами, вождь? Или вы, может быть, открыли что-нибудь подозрительное?
— Нет, а между тем я предчувствую измену.
— Откуда?
— Этого я пока сам не знаю… Кругом, по-видимому, все спокойно, а между тем тут не все так, как бывает обыкновенно. Посмотрите, теперь не больше десяти часов… Обыкновенно в это время все таверны полны народу, в харчевнях гуляки пьют и играют, а на улицах толпы гуляющих… Сегодня же ничего… Все закрыто, город точно вымер… Эта тишина мне подозрительна… Я боюсь, потому что слышу эту тишину! Берегитесь!
Результат наблюдений Курумиллы заставил призадуматься и дона Мигеля.
Асиендадо давно уже знал вождя и не раз имел случай видеть, как спокойно относился индеец ко всякого рода опасностям и как хладнокровно смотрел он в глаза смерти. Поэтому, если такой человек говорил, что его что-нибудь пугает, на его слова, во всяком случае, следовало обратить серьезное внимание.
Асиендадо остановил отряд, собрал всех своих друзей и стал советоваться с ними. Все были того мнения, что прежде, чем идти дальше, нужно послать вперед в качестве разведчика ловкого человека, который обошел бы весь город и самолично убедился бы, насколько основательны опасения индейского вождя.
Один из охотников сейчас же изъявил желание идти на разведку.
Заговорщики спрятались в кустах, росших по обе стороны дороги, и стали ждать возвращения посланного.
Последний был мулат по имени Симон Муньес, которому индейцы дали прозвище Собачья Голова вследствие поразительного сходства его с этим животным. Прозвище это так и осталось за охотником, который волей-неволей должен был принять его.
Он был небольшого роста, коренастый и обладал необыкновенной силой.
Здесь нужно прежде всего заметить, что Собачья Голова был лазутчиком Красного Кедра, к охотникам же он пришел только затем, чтобы их предать.
Простившись с заговорщиками, он, посвистывая, смело пошел к городу. Не успел он пройти и десяти шагов по первой улице, как открылась одна из дверей, и показался человек.
Человек этот сделал шаг вперед и, обращаясь к охотнику, сказал ему:
— Однако вы поздненько посвистываете, приятель.
— Я свищу затем, чтобы разбудить спящих, — ответил мулат.
— Войдите, — сказал человек.
Собачья Голова вошел следом за ним и затворил за собой дверь.
В этом доме он пробыл около получаса, а затем, выйдя, большими шагами направился обратно туда, где сидели в засаде заговорщики.
Красный Кедр, мечтавший во что бы то ни стало отомстить дону Мигелю Сарате, разузнал через брата Амбросио новый план заговорщиков и, не теряя времени, принял все необходимые меры. Он так хорошо сумел все устроить, что хотя губернатор и уголовный судья и попали в плен, тем не менее дон Мигель должен был погибнуть в борьбе, которую он готовился начать.
Брат Амбросио, независимо от всех своих качеств, отличался еще способностью мастерски подслушивать у дверей. Несмотря на недоверчивое отношение к нему асиендадо — в этом виноват был главным образом Валентин — он все-таки ухитрился подслушать разговор дона Мигеля с генералом Ибаньесом. Затем все это от слова до слова он передал Красному Кедру, который, по своему обыкновению, сделал вид, что не придает этому никакого значения, а на самом деле был очень рад, что ему представляется случай разрушить заговор.
Собачья Голова вернулся к заговорщикам не более чем через час.
— Ну что? — спросил его дон Мигель.
— Все спокойно, — ответил мулат. — Жители разошлись по своим домам, все спят.
— Вы ничего подозрительного не заметили?
— Я прошел по всему городу из конца в конец и ровно ничего не видел.
— Значит, мы можем ехать?
— Вам не грозит никакая опасность: это будет простой прогулкой.
Услышав такой ответ, заговорщики приободрились.
Все решили, что Курумилла и сам не знает, чего боится, и сейчас же было отдано приказание трогаться вперед.
А между тем уверения Собачьей Головы не только не рассеяли подозрений индейского вождя, но, наоборот, еще более увеличили их. Но, так как все были против него, индеец не стал возражать и только пошел рядом с охотником, решившись не спускать с него глаз дорогой.
План заговорщиков составлен был очень просто: идти прямо к ратуше, овладеть ею и провозгласить временное правительство.
Проще этого и в самом деле ничего нельзя было придумать.
Дон Мигель во главе своего маленького отряда беспрепятственно вступил в Пасо.
Заговорщики шли по городу, держа ружья наготове, насторожив глаза и уши, готовые стрелять при первой тревоге.
Но на улицах не видно было ни души.
Город был что-то слишком спокоен, как заметил еще раньше Курумилла. Это необыкновенное спокойствие было предвестником близкой бури.
Дон Мигель в душе тоже испытывал невольный страх, которого он не мог пересилить.
В глазах европейца дон Мигель Сарате мог быть назван жалким заговорщиком, действовавшим очертя голову, а не по строго обдуманному плану. С точки зрения европейца, это так именно и должно было казаться. Но в такой стране, как Мексика, где пронунсиаментос71
