с Невиллем… ну, то есть… а кто бы пошёл?
— Не говори так! — с раздражением оборвала его Джинни. — Не смейся над ним…
В это время в портретное отверстие влезла Гермиона.
— Вы чего не были на обеде? — поинтересовалась она, присоединившись к ним.
— Потому что — ой, да хватит ржать! — потому что им обоим отказали девочки, которых они пригласили на бал! — сообщила Джинни.
Рон с Гарри мгновенно умолкли.
— Спасибо огромное, Джинни, — кисло процедил Рон.
— Значит, Рон, всех красивых девочек разобрали? — высокомерно бросила Гермиона. — Элоиза Мошкар хорошеет на глазах, не так ли? Что ж, я не сомневаюсь, что где-нибудь вы сумеете найти кого-нибудь, кто с вами пойдёт.
Но Рон уставился на Гермиону так, как будто внезапно увидел её в абсолютно новом свете.
— Слушай, Гермиона, а ведь Невилль прав — ты же тоже девочка…
— Какое верное наблюдение, — ядовито заметила она.
— Ну так — ты могла бы пойти с кем-то из нас!
— Нет, не могла бы, — огрызнулась Гермиона.
— Ладно, брось, — нетерпеливо махнул рукой Рон, — нам же нужны партнёрши, без них мы будем выглядеть полными идиотами, у всех будут…
— Я не смогу пойти с вами, — повторила Гермиона, вдруг вспыхнув, — потому что меня уже пригласили.
— Ничего тебя не пригласили! — закричал Рон. — Ты это сказала только для того, чтобы отделаться от Невилля!
— Да неужели? — процедила Гермиона, и её глаза угрожающе сверкнули. — Если тебе, Рон, потребовалось три года на то, чтобы заметить, что я — девочка, это ещё не значит, что другим нужно столько же!
Рон воззрился на неё. А потом снова заулыбался.
— Хорошо, хорошо, ты — девочка, мы теперь знаем, — успокаивающе произнёс он, — довольна? Теперь пойдёшь?
— Я же сказала! — рассердилась Гермиона. — Меня уже пригласили!
И, уже во второй раз за последнее время, бросилась к спальням девочек.
— Она врёт, — уверенно заявил Рон, глядя ей вслед.
— Нет, — спокойно возразила Джинни.
— И кто же её пригласил? — резко спросил Рон.
— Я не могу вам сказать, это её дело, — отказалась Джинни.
— Отлично, — Рон выглядел по-настоящему потерянным, — всё это становится очень глупым. Джинни, ты можешь пойти с Гарри, а я тогда просто…
— Я не могу, — воскликнула Джинни, и тоже запунцовела. — Я иду с… с Невиллем. Когда Гермиона отказалась, он пригласил меня, а я подумала… ну… иначе я ведь не могу пойти, я же ещё не в четвёртом классе. — У неё сделался несчастный вид. — Я… пойду на ужин, — и Джинни, опустив голову, направилась к выходному отверстию.
Рон вытаращенными глазами посмотрел на Гарри.
— Что это на них на всех нашло? — вскричал он.
А Гарри в это время увидел, что в гостиную только что влезли Парватти и Лаванда. Пришло время для решительных действий.
— Подожди здесь, — велел он Рону, встал, направился прямо к Парватти и сказал:
— Парватти? Хочешь пойти со мной на бал?
С Парватти случился припадок хихиканья. Гарри терпеливо пережидал его, держа в кармане скрещенные пальцы.
— Да, ладно, пойдём, — ответила она наконец, жутко покраснев.
— Спасибо, — с большим облегчением выдохнул Гарри. — Лаванда? А ты пойдёшь с Роном?
— Она идёт с Симусом, — ответила за неё Парватти, и обе снова захихикали.
Гарри вздохнул.
— А ты не знаешь кого-нибудь, кто бы пошёл с Роном? — он понизил голос так, чтобы Рон не мог его услышать.
— Гермиона Грэнжер? — предположила Парватти.
— Нет, её уже пригласили.
Парватти обомлела.
— О-о-о-о… а кто? — с живейшим интересом спросила она.
Гарри пожал плечами:
— Понятия не имею. Так что насчёт Рона?
— Ну…. — медленно проговорила Парватти, — наверное, моя сестра сможет… Падма, знаешь её? Из «Равенкло». Я спрошу у неё.
— Это было бы здорово, — без выражения произнёс Гарри. — Скажи мне тогда, что она ответит, ладно?
И пошёл обратно к Рону, думая про себя, что этот дурацкий бал вовсе не стоит всей той суеты, которую вокруг него поднимают, а также от души надеясь, что нос Падмы Патил расположен строго по центру.
Глава 23
РОЖДЕСТВЕНСКИЙ БАЛ
Несмотря на то, что четвероклассникам на каникулы задали немыслимо много домашних заданий, Гарри, после окончания семестра, так и не смог заставить себя заниматься и провёл неделю, оставшуюся до Рождества, наслаждаясь жизнью вместе со всеми. Невзирая на каникулы, в гриффиндорской башне ничуть не убавилось народу; наоборот, казалось, что сама башня стала меньше, поскольку её обитатели вели себя куда активнее, чем во время семестра. Громадным успехом пользовались канарейские конфетки близнецов — первые дни каникул каждую минуту кто-нибудь да покрывался перьями. Очень скоро, однако, народ приучился относиться к предлагаемым угощениям с чрезвычайной осторожностью, на случай, если внутри спрятаны канарейские конфетки, и тогда Фред признался Гарри, что они с Джорджем подумывают изобрести что-нибудь новенькое. Гарри тут же сделал себе мысленную пометку не принимать от близнецов ничего, даже печенья. Он до сих пор не мог забыть Дудли и Помадку Пуд-Язык.
И замок, и двор давно были укрыты пушистым снежным ковром. Бледно-голубая бельстэкская карета рядом с запорошённым пряничным домиком, в который превратилась хижина Огрида, казалась огромной, холодной, мороженной тыквой. Иллюминаторы дурмштранговского корабля зеледенели, снасти побелели от мороза. Домовые эльфы подавали разнообразные вкусные блюда — сытное, горячее тушёное мясо, пряные пудинги — и только одна Флёр Делакёр находила поводы для недовольства.
— Ета 'огвагцевская еда такая тьяжёлая, — как-то раз услышали её ворчание ребята, выходя после ужина из Большого зала (Рон прятался за Гарри, чтобы Флёр его не увидела). — Я не вльезу в пагадную 'обу!
— Скажите, пожалуйста, какая трагедия! — взорвалась Гермиона, когда Флёр вышла в вестибюль. — Не слишком ли много она о себе воображает, эта барышня?
— Гермиона, а с кем ты идёшь на бал? — невпопад спросил Рон.
Он неустанно задавал ей этот вопрос в самые неожиданные моменты, надеясь, что как-нибудь застанет Гермиону врасплох и тогда получит ответ. Гермиона же только нахмурилась и ответила:
— Не скажу, вы будете надо мной смеяться.
— Ты шутишь, Уэсли? — вмешался Малфой, случайно оказавшийся сзади. — Только не говори, что кто-то решился пригласить это на бал? Только не это длиннозубое мугродье!
Гарри с Роном дружно развернулись на месте, а Гермиона спокойно и громко сказала, помахав кому-то за спиной у Малфоя:
— Здравствуйте, профессор Хмури!
Малфой побледнел и отскочил назад, дико озираясь — но Хмури всё ещё сидел за учительским столом, управляясь с тушёным мясом.
— Экий ты, оказывается, трусливый хорёк, Малфой, — уничтожающе бросила Гермиона, и они с Гарри и Роном со смехом стали подниматься по мраморной лестнице.
— Гермиона, — Рон, искоса погладев на неё, вдруг наморщил лоб, — а твои зубы…
— Что мои зубы? — спросила она.
— Ну… они как-то изменились… я только что заметил…
— Конечно, изменились! А ты что хотел, чтобы я оставила себе эти бивни, которыми наградил меня Малфой?
— Нет, я имел в виду, что они изменились по сравнению с тем, какими были до его заклятия…. они такие… прямые и… и… нормального размера.
Гермиона вдруг очень хитро улыбнулась, и тогда Гарри тоже заметил: эта улыбка отличалась от той, какой он её помнил.
— Дело в том… я тогда пришла к мадам Помфри, чтобы их уменьшить, а она поставила передо мной зеркало и велела сказать,
