внутрь захвата, сжимающегося вокруг шеи, и резким движением освободился от него. Защищаться на мокром и скользком полу было очень неудобно, попробовать ударить ногой тоже было опасно — можно было упасть, поэтому капитан с силой ударил бандита ладонями по ушам, и тот головой разбил стеклянную перегородку. Хэнк попытался провести удар основанием ладони по переносице, чтобы вогнать ее кости в мозг, но поскользнулся и сумел только достать до подбородка противника. Но и такого удара хватило, чтобы того отбросило назад, он вылетел из двери ванной и свалился на пол в комнате.
Ванная была не самым лучшим местом для схватки. Пол уже был залит водой, бьющей сильной струёй из брошенного душевого шланга, и она скрыла оба выбитых ножа. Быстрее, нужно добраться до пистолета в сумке у кровати!
Хэнк выскочил из душа, и первый номер начал подниматься, но был тут же отброшен ударом коленом в голову и задергался у унитаза. Куртка была ближе, чем сумка. Фрост быстро опустил руку во внутренний карман и нащупал там свой боевой нож с обоюдоострым лезвием.
Опять первый номер не давал ему покоя — краем глаза капитан видел, как тот приближается к нему. Он даже успел его ударить два раза по ребрам перед тем, как Хэнк выдернул нож из чехла и повернулся к противнику с зажатым в правом кулаке лезвием.
Он ударил локтем первого номера в ухо, и тот упал на пол, но на помощь ему уже спешил номер второй. Фрост подхватил с пола сумку и, размахнувшись, врезал его ею сбоку по голове. Но тут на ноги вскочил первый и широко размахнулся, намереваясь от души приложиться к челюсти капитана хуком справа. Хэнк сделал шаг вперед, заблокировал удар левым предплечьем и полоснул по лицу противника острым клинком. На него широкой струёй брызнула кровь, и левая щека бандита развалилась. Раздался нечеловеческий вопль. Хэнку было некогда им заниматься, так как боковым зрением он заметил, как на него прыгнул второй номер. Капитан встретил его таким ударом ноги в живот, что тот перелетел через кровать. Самое опасное было то, что второй номер нашел нож. Фрост бросился на него сверху и прижал коленом руку, в которой тот сжимал лезвие. Треснув его по зубам, он зашарил рядом с кроватью в поисках пистолета, решив, что номер второй — крутой боец и с ним надо кончать. Как бы в подтверждение его мыслей противник вывернулся и зацепил его ножом по левому бицепсу, но лезвие соскользнуло и вонзилось в одеяло и наполненный водой матрас. В самый разгар схватки из кровати под потолок хлынул, словно гейзер, поток воняющей резиной воды.
Хэнк едва нащупал рукоятку пистолета, как второй снова замахнулся ножом. Капитан сумел вывернуться, судорожно взводя курок, и нажал на спусковой крючок, всадив первую пулю противнику в горло. Его правая рука с клинком замерла, а левая судорожно цеплялась за плечо Фроста. Хэнк выглянул из-за него, стараясь не упустить из вида первый номер, и неожиданно увидел, что тот крадется к кровати с кольтом калибра 0,45 в руке.
Его первый выстрел попал в спину уже мертвого второго номера, и тело того соскользнуло с обмякшего матраса. Капитан вскочил на ноги и неловко метнулся в сторону, скользя в огромной луже воды. Он выстрелил первым два раза, потом еще два, вгоняя пули в грудь убийцы-неудачника. Под силой их ударов тот отлетел на стену и сполз по ней на пол, разбавляя лужу воды свежими потоками крови. В предсмертных конвульсиях он нажал на спусковой крючок, и пуля пробила матрас, образовав еще один гейзер.
Фрост бросился к двери, держа пистолет наготове, но снаружи все было тихо. Он взглянул на левую руку — рана оказалась легкой, и капитан успокоился.
В комнате был устроен целый потоп водой, вылившейся из пробитого матраса и перехлестнувшей из ванной. Капитан натянул брюки, и тут в открытом дверном проеме появились два молодых человека в синей форме, с большими значками на рубашках. Один из них крикнул:
— Стоять! Ни с места!
Глава восемнадцатая
Фрост чувствовал себя отвратительно, посматривая в прикрытое старенькими жалюзи окно, находящееся за столом начальника полицейского участка, на разнокалиберные приземистые бетонные здания и пролегающее между ними шоссе. Самое плохое было то, что кончились сигареты. Часы показывали восемь утра, значит, он не спал ровно сорок восемь часов. Хэнк знал, что сможет еще продержаться часов двенадцать — четырнадцать, а потом просто свалится с ног. Его глаз воспалился от бессонницы, но голова оставалась ясной. Капитан сообщил начальнику полиции служебный номер телефона Майка О’Хара, по которому его можно было разыскать в любое время суток. Упоминание о том, что его друг является сотрудником ФБР, сразу изменило отношение к Фросту со стороны местных полицейских.
У капитана было только одно объяснение совершенного на него покушения — Ева Чапман. Фрост не смог ее быстро разыскать в центральной Флориде, зато она его — смогла.
В этот момент сзади него послышался цокот каблуков по твердому линолеуму и в кабинет вошел начальник полиции. На нем была та же рубашка, в которой Хэнк впервые увидел его, когда тот прибыл к нему в гостиничный номер в четвертом часу утра. Когда-то она, наверное, называлась белой.
Шеф полиции был невысоким и коренастым, с перекатывающимися буграми мышц. Его единственным признаком власти был полицейский смит-и-вессон в поношенной кобуре архаичного покроя, украшенной каким-то цветочным узором. Кобура свисала с правой стороны, оттягивая вниз форменный ремень. Он уселся напротив Фроста в такое же скрипучее кожаное кресло, в каком изнывал вот уже битый час и его гость. Полицейский не сказал ни слова, а лишь уставился на капитана особым профессиональным взглядом выцветших голубых глаз. По высокому лбу, изборожденному морщинами, стекали ручейки пота, что придавало его лицу сходство со свежезажареной праздничной индейкой, политой топленым маслом.
— Так, значит, Генри Фрост — не просто экстравагантный непрошеный турист, исключительно владеющий невиданными приемами самозащиты… Так вас называют друзья, капитан?
Шеф откинулся в кресле и извлек из кармана курительную трубку, не обычную деревянную, а из какого-то суперсовременного пластика. Зеленая на цвет, она явно была подарена ему на Рождество.
— Когда у меня появятся друзья, я вам скажу, — ответил Хэнк, поймав себя на том, что непроизвольно покусывает ногти от невыносимого желания закурить.
— Ну что же, Генри (он явно знал, что Хэнка так никто не называет), я верю, что твой приятель поручился бы за тебя, но, к сожалению, он не может это сделать. Ранен, лежит в больнице без сознания. Однако сюда едет его коллега, Сэм Келсо, чтобы забрать тебя.
— Что? Майк О’Хара в больнице? Что с ним случилось?
— Келсо не слишком распространялся об этом. Сказал только, что приедет и вытащит тебя из этой переделки с подосланными убийцами, которая произошла ночью, или, вернее, утром. Боже, как я устал!
Он бросил трубку, с которой возился все это время, в корзину с ненужными бумагами. Повернувшись в кресле и глядя прямо в глаза капитану, он раздельно произнес:
— А у тебя хорошо получается убивать людей. Слишком хорошо…
— Нет такого понятия, как слишком хорошо — Я бы сказал по-другому — у меня хорошо получается оставаться в живых. Кое-кто подыхает, стараясь помешать мне в этом, но это уже их проблемы.
— Но все равно, справился ты с этим блестяще, — усмехнулся ему шеф полиции и Фрост не мог понять, то ли это скрытая угроза, то ли открытая похвала.
— Ну, не так уж блестяще, — решил он поддержать разговор в этом же русле, — заржавел немного…
— Ага, понимаю, но это — как плавать или кататься на велосипеде. Если научишься, то уже никогда не забудешь, как это делать. Можно иногда, конечно, хлебнуть воды или засунуть ногу в спицы, но все быстро вспоминается.
Он нагнулся, поднял трубку из корзины, задумчиво посмотрел на нее и продолжил:
— Твой Келсо просил передать, чтобы ты сидел тихо, не рыпался и не поворачивался ни к кому
