Задаст приезжий без подсказки
И чьих-то просьб, а целиком
Лишь состраданием влеком!..
Тогда с одра Анфортас встанет...
И... королем быть перестанет.
Грядут иные времена!
Так возвещали письмена...'
. . . . . . . . .
Здесь прервана была беседа
Во имя скудного обеда.
Полакомился наш герой
Кореньями, травой сырой.
Сии дары угрюмой чащи
Казались лучших лакомств слаще...
И, старцу прямо в очи глядя,
Герой Парцифаль сказал: 'О дядя,
Безгрешной Герцелойды брат!
Я беспредельно виноват!
Нет глупости моей прощенья!
Так воскипи от возмущенья,
Узнав, что твой родной племянник
И есть тот неизвестный странник,
Что в дом к Анфортасу проник
И тут же прикусил язык...
Задать вопрос я не решился
Не оттого, что устрашился,
Да и совсем не оттого,
Что не было мне жаль его.
О нет! Молчать меня заставил
Свод рыцарских старинных правил.
Так дурь сковала мне уста...'
'Ты словно снял меня с креста,
И я как будто ожил снова!
Племянник! Умысла дурного
Поступок твой не содержал.
Ты – Юности принадлежал:
Еще не наступила Зрелость...
Но Честность ты явил и Смелость,
Сумев к Анфортасу попасть...
Могу ли я тебя проклясть?!
Еще не раз ты ошибешься, -
Но верю: своего добьешься.
Сегодня ль, завтра, через год, -
Тебя всевышний приведет
К избранной тобою цели.
И что упущено доселе,
Ты наверстаешь все равно!..
Так в небесах предрешено!..'
. . . . . . . . .
. . . . . . . . .
Они беседу продолжали...
О братстве рыцарей Грааля
Теперь завел отшельник речь...
Земной любовью пренебречь
Обязаны Грааля слуги.
Ни у кого здесь нет супруги
(О том и помышлять грешно!),
Лишь королю разрешено
Вступать однажды в брак законный,
Христовой верой освященный,
И тем из братьев, коим дан
Приказ в какой-нибудь из стран,
Где нет монарха, по закону
Державную надеть корону...
Храмовники, прибегнув к силе,
Спасенье людям приносили.
Им запрещалось воевать,
Чтоб просто славу добывать...
'Я в юности (признаюсь в этом)
Строжайшим пренебрег запретом:
Не столько спасеньем души дорожил,
Сколько даме одной служил,
Дойдя до умопомраченья
В порыве юношеского увлеченья.
Был умереть за нее готов,
Искал турниров и боев.
Тогда мне было все едино:
Язычника ль, христианина
Или кого еще сразить, -
Только бы даму мою поразить
Отвагою непостижимой!
Я дрался словно одержимый.
С кем только я не воевал!
Три части света я повидал:
Европу, Африку и Азию,
Считая: 'Нет голубоглазее
Моей восхитительной госпожи!..'
О, за какие рубежи
Меня несли Амура крылья!..
В Багдаде, помню, нет, в Севилье
Сдружился я с одним бойцом,
Который был твоим отцом, -
С анжуйцем славным, Гамуретом!..
И посейчас скорблю об этом,
Что он направился в Багдад
И так и не пришел назад...
О, рыцарь, полный благородства!..
Однажды он заметил сходство
Меж Герцелойдою и мной:
