поблескивала одна-едии-ственная прозрачная капля нектара, заполнится густой, до блеска чистой жидкостью. В ней восемьдесят процентов Сахаров, ничтожная примесь кислот, солей, витаминов, пыльцы, белка и еще каких-то неопределенных красящих и ароматических веществ. Все это вместе и есть мед.
Едва он созрел, пчелы запечатывают медовые ячейки плотными восковыми крышечками, по внешнему виду заметно отличающимися от крышечек, которыми запечатываются ячейки с расплодом.
Если скормить пчелам обычный сахар, растворенный в воде, они и его превращают в мед, правда далеко не столь ценный и душистый, как мед из нектара цветков. По совету врачей, пчеловоды попробовали растворять в сахарном сиропе сок свежих ягод, витамины, некоторые лекарства, и пчелы стали готовить из этих растворов мед черносмородинный, малиновый, витаминный, лекарственный.
Естественный мед, приготовляемый пчелами из нектара цветков разных растений, тоже совсем не одинаков.
Пасечники хорошо различают золотисто-желтый мед с белой акации, белый зернистый мед с акации желтой, красноватый вересковый мед, темный гречишный, светло-янтарный мед с липы, донника и подсолнечника, белый кипрейный… Натуральный мед, откачанный непосредственно из сотов, всегда более или менее жидкий и тягучий. Только вересковый похож на желе, и извлекать его из сотов затруднительно.
Среди множества разных сортов меда известен и тот, о котором упоминает в одном из своих произведений А. М. Горький: «В дуплах старых буков и лип можно найти «пьяный мед», который в древности едва не погубил солдат Помпея Великого пьяной сладостью своей, свалив с ног целый легион железных римлян; пчелы делают его из цветов лавра и азалии».
Натуральный мед обладает ценными целебными свойствами. Целебными свойствами обладает, как установлено, и пчелиный яд.
Жаля, пчела вводит примерно три десятитысячных грамма яда. Но и это ничтожное, в сущности говоря, количество яда оказывается смертельным для многих насекомых, ужаленных пчелой.
Яд пчелы производится двумя железами. В отдельности, порознь взятые выделения этих желез гораздо менее ядовиты, чем в смеси. Муха, ужаленная пчелой, погибает обычно тотчас же. Но если тончайшей иглой ввести такой же мухе выделения только одной из желез, муха останется живой. Для того чтобы она погибла, надо после этого ввести ей дополнительно яд второй железы.
Пчелиный яд в какой-то мере сродни яду гадюки и отчасти также яду кобры.
Неудивительно, что от яда пчелы иногда погибают и крупные птицы и звери.
Собаки и особенно лошади очень болезненно переносят пчелиный яд. Кошка, которую на пасеке атаковали пчелы, стремглав мчится прочь, и горе ей, если она по неопытности попробует спасаться, взобравшись на дерево.
Серьезно страдают от пчелиного яда иногда и люди.
Но тот же пчелиный яд успешно используется для исцеления от некоторых болезней. Лечение ныне производится не только ужалениями, как это практиковалось в старину. Из пчелиного яда изготовляют теперь специальные лечебные препараты.
Жало, вводящее яд в тело врага, является только оружием защиты пчел, а не оружием их нападения. В жаркие, солнечные часы, когда пчелы особенно усердно вентилируют гнездо и когда расходится и плывет над пасекой теплый запах меда и воска, интересно понаблюдать события, разыгрывающиеся перед летком улья, стража которого расправляется с разного рода незваными гостями. Здесь можно видеть и бесчисленных мух, и тонконогих паучков, и шустрых сухопарых муравьев.
Из летка время от времени кубарем выкатываются и сваливаются на землю под прилетной доской сцепившиеся противники: это внутренняя охрана изловила в гнезде какого-то чужака. Долго еще после этого злое жужжание не умолкает в траве возле улья, где к вечеру накопится не один десяток насмерть зажаленных и изувеченных воров.
А на смену им новые назойливые искатели сладкого продолжают отовсюду стягиваться к заманчиво пахнущему летку, через который лежит дорога к медовым сокровищам улья.
Правда, наиболее опасные враги пчел — микробы, клещи, губители пчелиного расплода, перги и сотов — действуют в гнезде украдкой.
Из любителей меда больше всех известен (это ясно уже из его названия) медведь. Он находит пчелиные гнезда не столько по запаху меда, сколько по звуку, по жужжанию пчел в дупле. Обходчикам линий связи, проложенных через глухие лесные места, частенько доводится видеть на телеграфных столбах мишку, обманутого гудением проводов.
Но если медведь действительно обнаружит дерево с пчелиным дуплом, он зубами обгрызает кору, луб, древесину, лапами разламывает стенки дупла и, несмотря на пчел, осыпавших его со всех сторон, рыча добирается до сладких сотов.
В склонности к меду уличены также куницы, соболи, колонки, росомахи… Маленькие пушистые скунсы поедают и пчел. Пчелиный яд на них мало действует. Они по ночам пробираются к гнездам и начинают царапать стенки; когда пчелы вылетают на шум, скунсы бьют их лапами и пожирают.
Совершенно не реагируют на пчелиный яд ежи. Сыворотка их крови может служить при ужалениях лечебным противоядием.
Зимой, когда оборона гнезда слабеет, на пчел совершают набеги мыши. Правда, мышей соблазняет не мед, а белковый корм — перга. Зимой мыши поедают иногда и пчел, причем брюшко с ядовитыми железами остается несъеденным. Даже летом, когда пчелы бодрствуют, мышь, привлеченная лакомым запахом, может скользнуть в улей. Но едва она проникает в гнездо сильной семьи, пчелы атакуют вора, вонзая в него несметное количество ядовитых жал. Уже через день труп зажаленного врага лежит на дне улья, покрытый темной массой пчелиного клея. И только этот комок, по форме отдаленно похожий на мышь, напоминает о недавней схватке.
Много бед причиняют пчелам и всевозможные пернатые хищники.
Темно-бурый пчелоед, например, охотится на пчел, подкарауливая их на летных трассах. Он схватывает свою жертву поперек тела, откусывает брюшко с жалом, а остальное проглатывает.
Птицеведы свидетельствуют: попав случайно на воздушную дорогу, по которой пчелы летят от гнезда за взятком и обратно, пчелоеды начинают за ними охотиться до тех пор, пока не набьют зобы до отказа.
Синица действует подобно скунсу. Правда, летом, когда достаточно корма, она редко обращает внимание на пчел. Зимняя бескормица делает ее менее разборчивой, и она, подлетая к улью, начинает постукивать клювом о стенку. Едва у летка появляется встревоженный шумом сторож, синица сбрасывает его на снег и через минуту уносит, чтобы расклевать на ближайшем дереве. Затем она возвращается к улыо и возобновляет свое предательское постукивание.
Аист охотится иначе. Он редко подходит близко к пасеке, зато на лугах охотно поедает пчел, прилетающих на цветы. В желудках аистов сотнями находили пчел, склеванных на травах.
Что касается деревенской ласточки, она не боится орудовать и в районе ульев. Ее смелость основана на большом преимуществе в скорости полета. Стрелой проносится она снизу вверх, схватывая и унося пчел, иногда даже тех, которые сидят перед летком. Но ласточке приходится иной раз выдержать схватку с пчелами, дружная атака которых нередко обращает ее в бегство.
Есть у пчел еще более опасные враги — такие, как длинноклювый щур золотистый, который мало обращает внимания на пчел, летящих с пасеки за взятком, предпочитая нападать на тех, которые возвращаются с грузом обножки. Если на пасеку нападают щуры, пчелы могут совсем прекратить вылеты из ульев.
Сорокопут, например, не ограничивается истреблением пчел для непосредственного пропитания, но копит из них кормовые запасы, нанизывая десятки жертв на шипы и концы сухих веток кустарников.
Однако самое большое количество врагов и самые жестокие враги пчел относятся к миру насекомых.
Желтобрюхая оса филант, прозванная пчелиным волком, точным ударом жала парализует летную пчелу, затем, с большой силой прижимая ее к себе, выдавливает из нее мед и до последней капли насухо слизывает. Тело жертвы оса уносит в заранее вырытую нору и здесь на груди ограбленной пчелы откладывает яйцо. Трупом пчелы будет питаться вышедшая из яйца личинка осы.
На Юге водится еще один враг пчел — небольшая муха, похожая на домашнюю, но серая с белой
