Услуга Белому магистру
Впервые за столько лет я куда-то выбралась. Правда, с детьми.
Благоверный обещал забрать нас, а потом уехать в Эдин, гулять и кутить с другом, тем самым Артеном, с которым я некогда познакомилась на ярмарке. Видимо, все женатые мужчины стремятся попасть туда без семьи, чтобы немного расслабиться. Но за своего я спокойна: Артен его ни к чему такому не склонит.
Нет, я не питаю иллюзий: смотреть он будет, может, даже трогать, но не более. И пусть, должны же у него быть какие-то развлечения?
Сама себе удивляюсь, вернее, своему спокойствию. Не волнуют меня женщины вокруг Лэрзена, потому что теперь убеждена, что для него существую только я. И уверена, что в его глазах лучше всех. И не только в его: я самой себе тоже нравлюсь, перестала переживать о всякой чепухе.
Кстати, пока шла на встречу с Клареттой, поймала парочку мужских взглядов. Приятно. Я даже улыбнулась в ответ.
Сир и Рэн развлекали себя сами — с моего разрешения унеслись осматривать город. Как же быстро летит время — старшему уже двенадцать! Светоносный, а мне кажется, что я только вчера его родила.
Двенадцать лет замужем за тёмным магом — и всё ещё жива. Даже очень жива и даже браком довольна.
Толкнула дверь, пропуская вперёд Орфу. Она как маленький зверёк: всё интересно, везде норовит сунуть свой нос. Вот и сейчас оглядывается, внимательно, пристально.
С грустью подумала, что ни один ребёнок не пошёл в меня: ни внешне, ни характером.
Отыскала глазами давнюю подругу и направилась к ней. Помнится, раньше я считала её симпатичнее меня — беру свои слова обратно. После родов она сильно располнела — а ведь у неё всего один сын. Она тоже привела его с собой. Застенчивый мальчуган, а ведь он старше Орфы. Моя дочурка совсем его засмущала.
Мы болтали о том — о сём, попивая кофе. Так, о детях, мужьях, рецептах. Я больше слушала, чем говорила: не желала афишировать занятия Лэрзена. Но вопрос о них встал сам собой, когда Орфа вместо официанта зажгла свечи: я не успела её предупредить, чтобы не пользовалась колдовством. Просто не думала, что она как-то обнаружит свои скромные способности. А должна была: муж и её учит, первый год, как.
Огненное заклинание — бытовое, с таких и начинают обучение. Но Лэрзен точно не показывал его шестилетней дочурке. Значит, кто-то из старших. Придётся с ними поговорить.
Вопрос Кларетты был закономерен. Я не стала скрывать и призналась, что замужем за магом.
— Я помню его, но и не думала… Хотя, он у тебя был странным.
— Он и есть, — улыбнулась я.
Время пролетело незаметно, я чуть не пропустила час, когда должна была встретиться с Лэрзеном. Кларетта изъявила желание пройтись со мной: наверняка хотела лучше рассмотреть моего мужа. А ведь была свидетельницей на свадьбе! Помнится, она тогда шептала мне, кривя нос, что Лэрзен ей не нравится. А теперь такой интерес…
Сыновья чуть не сбили с ног на выходе из кафе: так торопились. Заметив Кларетту, тут же стали серьёзными, замкнутыми.
Сир протянул мне какую-то коробочку, сказал, что подарок. Открывать при Кларетте не стала, — вдруг что-то магическое? — просто поблагодарила и поинтересовалась, откуда деньги. Ответ меня поразил: «Заработал».
Как оказалось, я не зря занервничала, опасаясь, что сын незаконно занимался магией. Едва мы свернули с бульвара на одну из улочек, как столкнулась с небольшой группой разгневанных женщин.
— Вот они, тёмные выродки! — их предводительница, по возрасту годившаяся мне в матери, вытянула костлявый палец и указала на сыновей.
Она подняла камень и замахнулась.
Заслонив собой Сира, я с вызовом спросила:
— Что вам от нас нужно? Если они набедокурили, я извинюсь, если нужно, заплачу…
— Тьхерина подстилка, сучка тёмная!
Камень со свистом пролетел возле моего уха, я едва увернулась.
Кларетта с визгом отпрянула за угол, увлекая за собой сына. Я её понимаю: жизнь ребёнка и своя жизнь дороже. Я же оказалась под обстрелом ругательств, плевков, комьев земли и мелких камней. И спрятаться было негде: женщины загнали нас в ловушку, прижали к стене.
Сыновья разозлились и полны были решимости не дать меня в обиду. Сир окружил нас защитным щитом, а Рэн обрушил на предводительницу злобных женщин простейшее атакующее заклинание. Она тут же завыла, согнувшись от боли, и дурным голосом позвала стражу.
Вокруг собралась толпа зевак. И все они сочувствовали нападавшим.
Вот от остальных отделилась пара мужчин, засучили рукава…
Мне стало страшно. Слова Лэрзена о нелюбви к тёмным впервые обрели пугающую реальность.
Что же сделал Сир, за что они так на нас ополчились? Кажется, приготовил что-то незаконное. Яд?
Быстро глянула на сына: держит щит из последних сил. Он же ребёнок, он не сможет дать им отпор. А Рэн ещё младше…
Мужчин отшвырнуло к стене, впечатало так, что хрустнули кости.
— Проклинаю до седьмого колена, — услышала я гневный голос мужа. — А ты, тварь поганая, подавишься своими словами.
Женщина, пострадавшая от рук Рэна, беззвучно открыла рот, поняла, что не может вымолвить ни слова, испуганно схватилась за горло. Ещё миг — и она упала на колени.
Камни и комья земли вернулись к тем, кто их бросал, обратив толпу в бегство.
Почувствовав приятное тепло, окружившее нас с детьми, я шепнула сыновьям, что их помощь больше не требуется. И не забыла поблагодарить.
«Пустяки», — на правах старшего, ответил Элькасир, утирая пот со лба. Тяжело ему пришлось, полностью выложился. Да, я не маг, но кое-что в балансе энергии понимаю.
Отыскала глазами мужа: он стоял в начале улицы, скрестив руки на груди. Убедившись, что мне ничего не угрожает, подошёл к окаменевшей женщине:
— Прошения проси. Может, так и быть, сниму проклятие с твоих родных. Не извинишься — не будет внуков. И сын через пару лет умрёт в нищете. А ты его переживёшь.
— Не надо, Лэрзен, отпусти её. С нами всё хорошо…
— Людей нужно ставить на место, — отрезал муж. — А с тобой, Сир, я потом поговорю. За то, что защищал мать, хвалю, а за своё необдуманное поведение получишь. Потому как ты не маг, что бы ни думал.
— Я всего лишь сделал то, что умею, — отрезал сын. — Если кому-то от этого плохо, то виноваты люди, а не я. Это их желания.
Лэрзен пожал плечами. Очевидно, согласился, приблизился к лайонгке и снял с неё чары. Та сразу сжалась, простёрла к нему руки, беззвучно о чём-то моля.
— Нет, останешься немой. Заслужила.
Видя, что Лэрзен собирается уйти, женщина ухватила его за ногу, вновь привлекая к себе внимание. Она активно жестикулировала, видимо, пыталась что-то объяснить. Её старания увенчались успехом: к ней вернулся голос.
Растерявшая пыл лайонгка осторожно, то и дело оглядываясь на Лэрзена, подошла ко мне, извинилась и даже поцеловала руку.
— Если жена простит — сниму проклятие.
Я сказала, что прощаю: не желаю наживать врагов.
— Это удачно я вам навстречу пошёл. Разбаловала детей. Вот зачем отпустила их одних? Сама знаешь, что в их возрасте мальчишки вытворяют.
