Теперь обряд воскрешения Новена не казался таким немыслимым. Если у тебя столько энергии, можно без труда вытащить и вернуть обратно едва покинувшую тело душу. Но первым делом я занялся не этим, а послал в сторону Арвила парочку самонаводящихся заклинаний.
Хадершет, а мне нравится! Будто ничего и не делал — энергии ни на йоту не уменьшилось. Закралась мысль: не оставить ли артефакт себе, в качестве компенсации за моральные издержки и вред здоровью.
Ниточка, соединявшая душу с телом, была крепкой.
Как всегда, грань меня не ждала и не принимала. Но мне было плевать. Любые неприятные ощущения можно пережить, была бы привычка. Особенно после сегодняшнего происшествия.
Отбивать душу ни у кого не пришлось, просто поймал её в безвременье. Дух больше притягивал мир живых, нежели мёртвых: ещё не осознал, что умер. Так что пара заклинаний, пара минут борьбы с гранью, — и мы вернулись.
Круг помог. Не будь него — пришлось бы тяжело, получился бы зомби.
Упал на камни, чувствуя, как снова горлом пошла кровь. Перед глазами прыгали красные мушки. Меня трясло.
Эйфория от обладания полным резервом прошла, да и не помогала эта энергия. Чувствовал себя выжитым и вывернутым наизнанку — то ли последствия проведения ритуала на голом энтузиазме, без мер безопасности, то ли откат артефакта.
Встав на колени, дрожащими руками утирая испарину, дотронулся до сонной артерии Новена — живой. Без сознания, но живой.
А у меня озноб. И затягивает за круг. Так, а этого допускать нельзя, потому как там грань. Не успел я закрыть проход.
Да, рано радовался: артефакт делиться силой больше не собирался. Хорошо, хоть не мешал, а ведь мог бы — с нехозяевами такие штучки часто поступают подобным образом. Древняя вещица, очень древняя, понятия не имею, как её подчинить себе.
В последний момент сумел закрыть проход в иной мир.
Лежал, смотрел на чужое небо и медленно приходил в себя. Через пару минут полегчает, но в себя буду приходить долго.
— Достали? — как из тумана донёсся голос Тулура.
Ответил утвердительно и закрыл глаза, пытаясь ускорить восстановление. Нет, можно и полежать, только тогда сразу в могиле.
Меня схватили подмышки, не церемонясь, встряхнули, напоминая, что не время и не место отдыхать, отобрали амулет с присоединившимся к нему артефактом. Я попытался воспрепятствовать изъятию своего имущества, но Тулур рыкнул, чтобы не выпендривался. Ладно, потом заберу. Или подберу на помойке.
Выглядел светлый живенько: весь в копоти, крови, каменной крошке. Пока он занимался порталом: Белый магистр ему раскрыл тайну артефакта и построения межмирных переходов, я защищал наши тылы, с поразительной щедростью расходуя запасы энергии.
Арвил играть не собирался, поэтому после первой же контратаки обездвижил меня. Убить не успел, хотя смертоносное заклинание и опалило кожу: светлый затащил в мерцающую арку портала.
Часть магии Арвила ворвалась вслед за нами, причинив лёгкие телесные повреждения: её частично погасила защита Тулура, частично изменение структуры мира. Всем магам известно, что в разных стихиях, при разной плотности воздуха, строении веществ одно и то же заклинание действует по-разному, так что все эти параметры следует учитывать.
Уши заложило, тело вертело, будто в хороводе смерча. Вновь горлом пошла кровь. И не только горлом.
Тулур выглядел не многим лучше, а барон… Он живой там? Обидно, если старания пропадут даром.
Яркая, обжигающая вспышка после минутного перемещения — и нас вынесло в родной мир. Кажется, даже в Джогву, но, может, ещё куда. Если честно, всё равно, лишь бы можно было дышать без защиты.
Меня никто не трогал, не спешил снимать наложенное Арвилом заклинание.
Тулур занимался Новеном, пытаясь вернуть тому «товарный вид». Собой бы занялся, идиот, в обморок же грохнешься!
Наконец про меня вспомнили: не оборачиваясь, сбросили невидимые путы. Ну да, пеленали же светлой магией, Тулуру ли не знать, как её развеять.
Сел, осмотрелся, потом лёг обратно. Пара часов покоя — и, если не окоченею, приду в норму.
Прохладно: осень. И дождь по лицу хлещет — того и гляди, захлебнусь.
Ругаясь, перевернулся на бок, уставившись на пожухлую траву. Мысль о том, что вскоре придётся встать и куда-то идти добрый десяток миль восторга не вызывала. И, вообще, мне хреново, от помощи не отказался бы. Только ждать её не от кого. Хорошо, если никто нашу троицу не ограбит. Хотя, кто польстится на трёх оборванцев? Тулур, и вовсе голый. У барона с одеждой тоже негусто — одни подштанники. Я… За погорельца сойду. Чую, переговоры с местными вести тоже мне. Всю жизнь мечтал!
Сдержав стон, сел, ещё раз проверил, не притаился ли где Арвил. Нет, остался в том мире. Но это ненадолго, так что придётся встать.
Знать бы, куда занесла нелёгкая?
Оставив Тулура сидеть с Новеном: всё равно я для них пустое место, отправился на разведку, заодно перехватить чего-то съестного. Безопаснее и легче было передвигаться на четырёх ногах, поэтому обернулся псом, кое-как, чуть ли не на последнем издыхании запихнув одежду в субпространство.
Неподалёку оказалась деревня. Как и предполагал, джогванская. Названия выяснить не удалось, зато перекусил, стянув баранью ногу из тарелки зазевавшегося крестьянина. Жевать пришлось на задворках, потому как собак в харчевне не жаловали.
Отлежался в конюшне и занялся насущными делами: поисками постоялого двора, на котором остались все пожитки. Хорошо, хоть деньги при мне — невидимый кошелёк с золотыми. С обычным, дорожным, увы, пришлось расстаться.
Вернув человеческий облик, уже без опаски, разжился кое-каким добром и, сжалившись, прихватил сапоги для барона и штаны для Тулура.
Лошадь, каюсь, сманил: не хотелось напрасно тратить кровно заработанное. Остальные — как хотят, я и так их облагодетельствовал.
Честную компанию застал чуть поодаль того места, где нас выбросило. Светлый, обхватив себя руками, изображал ритуальный танец у костерка, барон учился сидеть. Кинув им подарки, намекнул, что торчать здесь — не самое мудрое решение.
Верхом, да ещё сытому, мне, определённо, лучше: хоть какая-то опора и не своими ногами топаешь. Колдовать был уже не в состоянии — последние силы в деревне растратил, а вот спать тянуло. Но это потом, когда до места доберёмся. Тридцать миль — к утру добредём.
Светлый был хмур — в первый раз столкнулся с предательством. Ничего, пойдёт на пользу, от ореола непогрешимости избавится. Меня вовсе не гадливые намерения Арвила волнуют, а степень участия в них Белого магистра и моя собственная шкура. Пусть Тулур делает, что хочет, я и далее сопровождать Эрнеста Новена не намерен. Да и смысл, если артефакт у светлого?
Стащить эту штучку? Не спорю, заманчиво, но что мне с ней делать? Тут ведь головой поработать нужно, загадку разгадать, а времени нет: абсолютно все затравят. Так что не быть мне властелином мира. Оно и к лучшему. Хотя энергии жалко, не отказался бы от дополнительного источника.
Пока взвешивал плюсы и минусы обладания артефактом (наверняка плюсов больше, просто я о них пока не знаю), подошёл Тулур, сосредоточенно так посмотрел, вернул амулет, поклявшись, что не испортил его светлой магией, и предложил спешиться. На мой резонный вопрос: «Зачем?» ответил: «Вы в обморок через полчаса свалитесь. Я врач, я вижу».
— Ну-ну, пока не собираюсь. Зато вы дышите, как загнанная лошадь. Всю силу в Новена вбухали. Хоть не напрасно.
Светлый оказался липучий, но я быть его кровным должником не собирался. В том мире меня уже лечили — хватит. А обморок… Если принять необходимые меры безопасности, не упаду.
Обозвав меня упрямой тёмной сволочью — не только и не столько за отказ от лечения, сколько за то,
