Годиков-то сколько?
— Двадцать восемь... — Мне вдруг действительно стало очень стыдно.
Лёня помолчал, задумчиво цыкая зубом — от этого из его рта вылетали короткие фиолетовые вспышки.
— И всё? Все неприятности? — спросил он, наконец.
— Ну... — Я вдруг замялся: то, что произошло со мной в лесу, вдруг показалось далеким и непонятным. — Ну, ещё у меня какой-то глюк в лесу был по пьяни. Не помню уж, что там случилось... Но вижу я теперь... глазами... плоховато, скажем так.
— Эй! — насторожился Лёня, ударил по тормозам и внимательно на меня посмотрел. — Водка-то не паленая была? А то знаем мы эти «вижу плоховато»... Ты как? В глазах темнеет? Тогда срочно выпить бутылку нормальной водки и в больницу!
Я покачал головой и усмехнулся.
— Не, Лёня, не боись, совсем не темнеет у меня в глазах...
— Двоится? — догадался Лёня, снова разгоняясь.
— Типа того, — кивнул я. — А водка была нормальная. Отличная была водка, вкусная! А всё остальное — от нервов. День такой.
— Ну, смотри... — кивнул Лёня, помолчал и вдруг спросил: — А скажи-ка мне, милый друг, честно: деньги у тебя есть, со мной расплатиться? Кроме того червонца, что ты мне с умным лицом показывал?
— Не боись, Лёня, должны быть! — Я попытался засунуть руку в карман, но сидя это делать было неудобно. — Если в лесу не потерял... — Я повернулся: Лёня напряженно глядел на меня. — В случае чего, ко мне домой поднимемся, там точно есть... — Я, наконец, нашарил в кармане горсть бумажек и вытащил их. — Вот, Лёнь, сам я плохо вижу, глянь своими глазами, ничего тут не подойдет?
Лёня отвернулся и начал задумчиво глядеть на дорогу.
— Э! — позвал я. — Лёня! Ты скажи, сколько с меня?
— Да нисколько, — кивнул Лёня. — Я просто так спросил, проверить — может, ты тут врёшь мне всё, чтобы потом сказать, что платить нечем. Теперь вижу — не врёшь. Так что спрячь свои бумажки, они тебе ещё пригодятся.
— Но...
— Прячь, прячь. Что я тебе, такси что ли? Шашечки у меня на борту нарисованы?
— Спасибо... — сказал я растроганно. — Шашечки — не знаю. Если и были, то не разглядел когда садился. Со зрением у меня...
— Со зрением... Ты когда-нибудь видел шестисотый «Мерседес» с шашечками?
Я открыл рот и попытался повернуться, чтобы осмотреться, но видел только светящиеся контуры кабины, разноцветные пятна приборной доски и ослепительно сияющий прямо передо мной двигатель.
— Я вот про что думаю, — сказал, наконец, Лёня. — Ты охранные системы только программируешь или устанавливать тоже умеешь?
— А чего там уметь, устанавливать-то? — обиделся я. — Датчики приклеить и провода кинуть — это любой сумеет, кто в руке дрель держал.
— Это хорошо. Может, найдем тебе работу, — кивнул Лёня.
— Не, спасибо... — я помотал головой. — Я не по бытовой сигнализации, я по промышленной. Это когда сразу на всё здание — и пожарка, и охранка, и пропуска магнитные. А то и сканеры, чтоб по отпечатку пальцев пускать сотрудников.
— А по сетчатке глаза? — спросил Лёня.
— Не вопрос, — оживился я. — Дело модное, сканировать сетчатку. Врать не буду, сам с такими системами не работал, литературу изучал много и представление имею. Будет оборудование — подниму систему без проблем. Только оно дорогое, оборудование, как хрен знает что.
— Ну почему? — возразил Лёня. — «Мисканки» китайские сейчас подешевели очень.
— Игрушки для подростков!!! — заорал я. — Ты в курсе, что у них ложных срабатываний семь процентов?! Они в упор не годятся для охранных систем и никто их не сертифицировал! В серьёзное заведение их только идиот поставит! А если для крутизны и понтов ставить — то только вместе с отпечаточником. Это и надежнее и понтовее — и глаз приложи, и палец, и все лохи писают кипятком от восторга. Поэтому у нас в офисе такая штука стоит чисто для понтов, даже не подключённая. Но тот, кто в этом хоть чуть разбирается, презирать будет.
— Угу, — кивнул Лёня. — И бог с ними. А про нашу «Окулу» что скажешь?
— «Окула» наша... — Я поморщился. — Делали её вояки какие-то, тульские или тверские, и этим всё сказано.
— Что сказано?
— А всё и сказано. Надежность там, конечно, военная, этого не отнять. А остальное? Штатная база сотрудников так криво написана, как только вояки могут написать. Сам не видел, но люди в форумах очень ругали.
— А ты бы лучше написал? — саркастически спросил Лёня.
— И лучше, и надежнее, и красивее — чтоб всё сияло, и не стыдно было показать на Западе.
— Ой ли?
— Да не ой!!! — разозлился я. — А гран-при Кёльнского международного салона за прошлый год! Он мне тут после этого будет «ой ли» говорить...
— Так... — покосился Лёня с недоверчивым любопытством. — Ладно, а ещё есть претензии к «Окуле»?
— Одна, — усмехнулся я. — Но — фатальная. Как она сетчатку сканирует? Какая там мощность лазера?
— По документам — нормальная...
— По документам нормальная? — подпрыгнул я, — А где эти нормы? Откуда взяты? И кто-нибудь её измерял реально, мощность, нормальная она или нет? Никто! А ты её сам видел в работе, скажи? А я видел, как она жарит до синих зайчиков в глазах! Это нормальная мощность, да? Вот пускай её вояки и ставят на двери своих землянок на случай войны! А в мирном офисе, если тебе глаза своих сотрудников хоть немного жалко... Короче, Лёнька, мой тебе совет: ставь обычные индукционные карты, а сканеры пальцев и сетчатки — это дешёвые понты по дорогой цене. Забудь про них.
— Не смогу забыть, — покачал головой Лёня.
— Тогда не гоняйся за дешевизной — засунь «Окулу» в задницу и поставь японскую «Джи»!
— Уж прямо в задницу... — обиженно пробормотал Лёня.
— В задницу, в задницу! — уверенно кивнул я. — По крайней мере, пока они мощность лазера втрое не придавят.
— А уже придавили... — задумчиво произнес Лёня.
— Кто? — не понял я, и только сейчас спохватился: — Послушай, а откуда ты... Вы...
— Ладно, вояка... — улыбнулся Лёня. — Считай, что у тебя сегодня очень удачный день. И работу ты нашёл новую и очень хорошую. У меня специалисты твоего уровня не ездят на «Жигулях».
Лёня полез в карман и протянул мне визитку. Но прочесть её сейчас я, конечно же, не смог.
Дома
Проснулся я от воплей кота. Кастрированный кот по кличке Гейтс обиженно ходил вокруг дивана и орал. Я вспомнил, что забыл его покормить. То, что окружало меня, конечно было моей квартиркой. Только мебель вся просвечивала, слегка просвечивали и стены, и вообще всё переливалось радужными пятнами.
Было муторно, дико хотелось пить, и от боли раскалывалась голова. Всё, что было вчера, казалось сном — и увольнение, и разбитая машина, и дача, и скандал там. По какому поводу скандал? Ах, да, Алла
