вообще не составляют проблемы. Вещи, которые для жителей Западных стран становятся проблемами, другим расам кажутся разгаданными загадками.
На демократических собраниях и сейчас провозглашают тезис о «международном характере искусства и науки». Нищих духом, которые скомпрометировали весь XIX век этими утверждениями, оторванными от жизни, и безрасовым отсутствием ценностей, уже не убедишь в ограниченности этой «всемирности». Молодое же поколение, которое начинает поворачиваться спиной к этой сущности парника, взглянув непосредственно один единственный раз на многообразие мира, сделает открытие о том, что «чистого искусства» нет, не было и никогда не будет. Искусство — это всегда творение определенной крови, и сущность искусства в связи с его формой по-настоящему понимают только существа одной крови; другим она мало или ничего не говорит (подробнее об этом во второй книге). Но и «наука» тоже является следствием крови. Все, что мы сегодня абсолютно абстрактно называем наукой, является результатом деятельности германских творческих сил. Эта нордически-западноевропейская мысль о последствии событий, связанных с законами вселенной, исследование этой закономерности, не только не является «чистой идеей», которая могла бы стать темой и для творчества любого монгола, сирийца или африканца, а совсем напротив: она (в другой форме возникшая в нордической Элладе) в течение тысячелетий встречала яростную враждебность многих чуждых рас и их мировоззрений. Идея внутренней и собственной закономерности была ударом в лицо всем взглядам, которые выстраивали свою картину мира на произвольной силовой власти одной или нескольких сущностей, вооруженных колдовской силой. Из мировоззрения, с которым нас знакомит ветхозаветный Яхве, так же маловероятно возникновение науки нашего типа, как и из веры в демонов и гипотезы об эволюции африканских людей. Из этой вечно чуждой антитезы возникла также борьба римской церковной системы против германской науки. Она же прошла блестящий путь через потоки собственной пролитой Римом крови. Благочестивые нордические монахи, которые больше значения придают тому, что видит мировоззренческий глаз, а не тому, о чем свидетельствуют пожелтевшие сирийские пергаменты, наказывались ядом, тюрьмой и кинжалом. Смотри Роберта Бэкона, смотри Скота Эриугену (Scotus Erigena)… To, что мы сегодня называем «наукой», является творением исконно германской расы, она является не каким-то техническим результатом, а последствием неповторимой формы постановки вопроса к вселенной. Как Аполлон противостоит Дионису, так Коперник, Кант, Гёте противостоят Августину, Бонифацию VIII, Пию IX. Как вакхическая культура и культ фаллоса стремились разложить древнегреческую цивилизацию, так этрусское учение об аде и ведьмомания перечеркивают, по возможности, любой порыв нордического познания мира. С рассказом об изгнании злых духов Иисусом Христом эта сирийская магия до сегодняшнего дня пристала к христианству. Низвержение в ад и вознесение на небо, адский огонь и муки ада стали впредь христианской наукой, succubi и incubi — установившиеся научные учения, и не было логичным то, что Рим вычеркнул, наконец, в 1827 году (!!) из списка запрещенных работ признанное гелиоцентрическое учение Коперника. Потому что на основании римской «правды» только ее учение является истинной наукой. С тем, что она в течение почти двух тысячелетий, несмотря на все кровопролитие, не смогла протолкнуть эти взгляды, ей пришлось, скрипя сердцем, примириться, но она и сейчас делает непрерывные попытки отравить нордический дух исследования при помощи старых магических учений. Самым отчетливым одушевлением этой попытки является орден иезуитов со своими «научными» отделениями. Иезуит Катрейн (Cathrein) заявил: «Если однажды правда надежно установлена верой (что «установлено», то решает Рим), то любое, противоречащее ей утверждение, является неправильным и потому не может никогда быть результатом истинной науки…» И современный теоретик иезуитской «науки», д-р И. Донат, профессор из Иннсбрука, объявляет любое сомнение в истинах веры недопустимым. «Печально дело обстоит с наукой», восклицает он, «которая ничего не может предложить кроме поисков истины». [ «Свобода пауки 1910].
Вряд ли можно продемонстрировать глубокие различия в духовной позиции более четко, чем этими словами совершенно погрязшего в сирийской демонии альпийского человека. Они означают не меньше, чем претензию на право уничтожения германо-европейской воли к исследованию от имени произвольного тезиса. Еще один пример показывает сегодня опасность превращения признания внутренней законности путем введения произвольной спекуляции в хаос — это современная финансовая «наука».
Европейский исследователь, как только он проявит стремление применить открытие на практике, всегда имеет своей целью действительное достижение, которое он хочет видеть введенным в ткань причины и действия, причины и следствия, как нечто произведенное, созданное. Он воспринимает работу, изобретение и владение как образующие общество силы внутри расового, народного или государственного сообщества. Даже американцы — как Эдисон и Форд — признают себя причастными к этой духовной точке зрения. Биржа также имела раньше один смысл, сделать возможным беспрепятственный переход между действием и следствием, между изобретением, изделием и сбытом. Она была таким же вспомогательным средством, как и деньги. От этой служебной позиции сегодня произошла совсем другая функция. «Биржевая и финансовая наука» стали в настоящее время игрой с фальсифицированными (фиктивными) ценностями, числовой магией, систематическим нарушением известными кругами перехода от производства к сбыту. Хозяева сегодняшней биржи пользуются массовым гипнозом при помощи ложных сообщений, при помощи распространения паники; они сознательно подхлестывают все патологические инстинкты, и естественная посредническая деятельность в экономическом механизме превратилась в произвол, в мировой упадок. Эта «финансовая наука» также не является международной, она чисто еврейская, и болезнь экономики всех нордически настроенных народов происходит от того, что они пытаются этот сирийский, противоречащий природе, исходящий из паразитизма произвол включить в свою жизненную систему. Нечто такое, что, если бы оно удалось до конца, повлекло бы за собой полное разрушение всех естественных предпосылок нашей жизни. «Наука» экспертного заключения Давеса (Dawes), контроля за политической службой информации со стороны банкиров и ее пресса носят антигерманский характер до самой границы и находятся, поэтому в состоянии смертельной вражды по отношению к немецким экономистам-мыслителям нордической сущности, т. е. к Адаму Мюллеру, Адольфу Вагнеру, Фридриху Листу. Здесь проявляется также сущность еврейского марксизма, который борется против «капитализма», оставляя, однако, центр этого капитализма, биржу и финансы, нетронутыми.
Таким образом, предпосылка римской «науки» — это установленный произвольный закон навязанной Церковью веры. Предпосылкой еврейской «науки» является фикция, по-немецки — обман; предпосылкой германской науки является признание проявляющейся в различных последствиях закономерности вселенной и человеческой души. Эти признания и познания являются, однако, основополагающими для оценки всей жизни, в том числе тех событий, которые (как сомнамбулизм, ясновидение и т. д.) не могут быть полностью включены в этот способ рассуждении.
И все это означает, что если мы сегодня говорим о познаниях и признаниях, то мы всегда создаем определенные предпосылки. Мы исследуем различные высшие ценности, которые борются за души всех европейцев, определяем соответствующую архитектонику сил, отнесенных к этим высшим ценностям, и причисляем себя к одной из этих систем. Это признание и согласие, по крайней мере, с их основными идеями может исходить только от одинаковых, родственных, но до сих пор ослепленных душ. Другие будут и должны это отвергать, и если не смогут это заставить замолчать, то всеми средствами подавлять.
Такое освобождение и отделение от мощных сил отмирающего изнутри прошлого отдельного целого народа — болезненно и оставляет глубокие раны. Только у нас есть выбор: погибнуть или вступить в борьбу за выздоровление. Вступить в эту борьбу с ясным сознанием и сильной волей — задача нашего поколения. Завершить ее — дело более позднего поколения.
Глава 7
Ощущения, разум, опыт, разумные идеи. — Полярность всех явлений. — Динамическая сущность и статическая оценка. — Еврейский культ материи; Яхве. — Рим и раздвоенная сущность протестантизма. — Создание персидской религии и христианство. — Методическое разделение двух миров, исторический факт нордической сути. — Понимание «действительности» в Индии и Германии. — Колдовство Ближнего Востока в христианстве; никейство.
