Пришел и математик из России, Саша, кто тут лекции на математическом факультете читает. Я его и не узнал сразу: на приеме зарубежных новых преподавателей с ним на днях познакомились — и он заинтересовался ко мне в класс прийти. Спросил он:
— Как же так: в Англии — борьба, как Вы говорите, — принцип. Почему же она — родина демократии? Должен был бы сильный победить — и подчинить…
— Да ведь не в одну сторону действуют силы, так как все люди разные, — и получается не подавление, а параллелограмм сил, равнодействующая. А тем более, раз в самые разные стороны — то букет сил, как в драмах Шекспира: разные и равно- мощные характеры. Друг друга умеряют — и динамическое согласие, нейтралитет демократии получается в итоге.
Национальные образы Бога
— тоже неплохо и разнообразно тут развивал я по-английски. Что новое понял и ввел? Даже в анализе молитвы «Отче наш»: в русском варианте — «да святится», идея СВЕТа, чего нет в английском, где Hallowed be = «да будет целым, здоровым», как и в whole — тот же корень.
У нас: «Избави нас от Лукаваго» — персонифицирован, громаден дьявол, тогда как по-английски — просто «от зла», абстрактно, как и в Греции (tou ponerou), и no-латыни. Но в итальянском варианте тоже персонифицирован Он — dal' maligno.
Зато в английском добавляется: Thy will be done = «Твоя воля да будет сделана» (тогда как в русском — «да будет», сама собой, идея Бытия, а не Труда) — то есть принцип «ургии», делания, как и в вопросе- приветствии: How do you do? = «как вы делаете делание?» — буквально (у нас «как живете?» или «здравствуйте!»).
В молении о хлебе у нас он характеризуется как «насущный» (идея сущности, экзистенции), а у англичан (и французов) — «ежедневный» — т. е. категория Времени работает (как и в уравнении: «Время = деньги»; и Время — мера Труда, ургийное уравнение).
Также понял, что в протестантских странах ипостась Святого Духа в Троице становится основной — за счет Отца и Сына, не говоря уже об исчезновении там Матери-Девы… Ибо каждый в себе чует дар пророчествовать и из себя напрямую в Бога выходит. Протестантизм — сын пятидесятницы, когда Святой Дух сошел на лысые головы апостолов (как электричество — на набалдашники.—9.7.94), и заговорили они языками, каждый из себя, — и раздробилась единая церковь на секты, чего обилие в английстве и в Америке. А где и чем меньше секта, тем более там удельный вес «я». Возрастает в самочувствии Человек, личность, а с тем и гордыня и дьявол. Потому в германстве Сатана — у Мильтона и Байрона могучий образ, и у Гёте Мефистофель и сам Фауст… Кстати, в России Демон и Бесы — мелкие… А в Америке нет такого персонажа: не заметил — такого величия в дьяволе. Есть ведьмы — Салемские. Есть Флем Сноупс = американский черт — у Фолкнера. А у негров Иисус = брат: очень тепло, нежно и по-свойски с Ним.
Главный вопрос
Еще это ввел в первоэлементы национальных космосов: какой вопрос в каждом — наиглавнейший по интересу? Какие это вопросы? Что? Почему? Зачем? Как? Кто? Чей?.. Что? — в Элладе: «что есть?» — вопрос о Бытии, настоящее абсолютное. Почему? Warum? (= Was um?) — взгляд назад, в Причину, в происхождение вещи — интерес германского ума. Pour-quoi?«Для чего?» — во Франции и в Польше. «Почему?» превращается в Pour-quoi? Dla czego? = «для чего?», «зачем?» — идея Цели, а не Причины. Будущее, Прогресс — туда устремление, там главная ценность. Утопии, социализм — французского Логоса труды. «Как?» — вопрос английства и американства: как сделано что? «Ноу-хау» — из американства по миру пошло это понятие. Принцип «ургии»: как сделано? Полно книжек на всякое «хау»: снабжают людей техникой здоровья, красоты, профессии и проч.: «Как добиться успеха и влияния на людей?» — стиль Дэйла Кар- неги популярных книжек. (А для русской Психеи главный вопрос будет — Чей? Да: чей я? Иван- ов, Берез-ин. Патернализм и инфантильность русского человека. Патриотизм и любовь к Матери-Родине: без них я — никто и ничто… — Это я позднее добавил, понял, —9.7.94).
11 ч. Босой хожу по всей территории университета — по лужайкам, дорожкам. Вот на почту. Босой и в шортах — так тут многие, и никого не смущает. Естественность. Как человеку удобно — так и хорошо и можно.
Однако надо назавтра лекцию набросать.
Вхожу во вкус занятий
13. IX.91. И третий день лекций прошел. Втягиваюсь, успокаиваюсь: что-то будет выходить каждый раз — так чувствую. Настраиваться на урок накануне. А пока — жить. Вот 4 дня свободных пошли: пятница сегодня.
Вчера после лекций на велосипеде часа уже два гонял по зеленым холмам и даже, зазевавшись, в малую аварию попал на перекрестке: спускаюсь с холма — и машина наперерез. Он — за тормоз, я — за руль, свернул его — и упал на правый бок, коленку ободрал да, как оказалось потом, — и ссадину на боку… Человек остановил машину, подошел, помог мне руль вывернуть назад. Но тут выбежала бодрая старушечка из дома рядом и предложила полицию вызвать, составить протокол и чтобы человек мне платил — «за увечье». Я махнул рукой: «май фолт» (моя вина), извинился и уехал — подальше от греха… Но вообще тут — не зевай!
Юз же потом сказал, что тысяч на пять мог бы я наказать беднягу.
Удовольствие начинают доставлять занятия-семинары в русской группе, вольные — как те, что я в 67 -м году с аспирантами И МЛ И вел в их общежитии.
Я им дал на сопоставление «У лукоморья» Пушкина и Вступление к «Песне о Гайавате» Лонгфелло — и как много интерес ного с ними в разговоре раскрылось! Что в России уж старые — Кощей, Баба-Яга, Дуб- дерево, тогда как в Америке все молодо- зелено, существование только начинается на пустыре, и кустарники, а не дерево (Листья — у травы — напомнил я им еще и Уитмена). Что у нас — витязи и богатырь, царь и царевна, темница и цепь — все из оперы Государства и Социума. А кот на цепи= поэт на цепи у власти. Что золото не в почете (Кощей умирает над ним), а в Америке Клондайк — пища мечты.
Потом Вступление к «Медному всаднику» читали — и заметили, что город — из стен, без людей. Форсированный гимн Державе. Предложил прочитать поэму к следующему занятию, кто может — по-русски, кто — по-английски: пусть увидят великий диалог Власти и Личности в России.
Позавчера ко мне консультироваться насчет своего диплома подошел Роберт Рич — умный еврей из Лос-Анджелеса. Он на историческом отделении и хочет писать «перестройку» по газетам: «Московские новости» — прогрессивны, «Известия» — центр, «Советская Россия» — консерваторы. Поговорили. Пред ложил ему связать с традицией западников и славянофилов и их законных в России споров. Он в позапрошлом году тут Эпштей- на слушал — как тоже «русского профессора», высоко оценил: тот читал про «идеологический язык» на советчине.
Оказывается, год учебы тут, в Весленском университете, стоит 22 тысячи долларов. Я вздрогнул. Такие деньги платят — и за мой курс! Ирина Алешковская сказала: каждый студент тысяч пять долларов выкладывает, чтобы слушать мой курс. Мне зябко стало: а что же я им даю? Взгляд и нечто… Надо постараться.
Вообще анархизм американской системы образования — не хуже ли савейской запрограммированности? У нас хоть классику и основные знания в науках дают. А тут может Эпштейн читать курс про своих дружков «концептуалистов», и бедные студенты учат Пригова и Рубинштейна, не читавши Лермонтова, Тютчева и Блока… Так что — издержки Свободы… И в итоге такое случайное
