— 1895-й.
— Год смерти?
— 1926-й. Я жертва красного террора.
— Знаем мы, какая ты жертва, — сказал майор. — Читали твое уголовное дело. Оно похлеще любого романа ужасов будет.
— Это сфабрикованное дело! — заверещала вампирша.
— Прекратить истерику! — грохнул кулаком по столу Гвоздь.
Нестерова сразу притихла.
— Где твоя Хозяйка? — спросил у нее майор.
— Какая хозяйка?
— Сама отлично знаешь — какая.
— Нет, не знаю.
— Советую не запираться, Катюша, — мягко промолвил Гвоздь. — Тогда суд учтет твои чистосердечные признания. И, возможно, заменит «двадцатую» статью на более легкую.
— Что еще за двадцатая статья?
— А ты разве забыла, где мы тебя арестовали? И что было до этого?.. Кто его укусил? — Майор ткнул пальцем в Генку. — Пушкин?.. Не-е-т, милая, ты укусила. А это статья двадцатая, пункт «д» — «вампиризм». Карается пожизненным заключением, без права амнистии.
В глазах вампирши мелькнула тревога.
— Нет такой статьи, — неуверенно произнесла она.
— Уголовный кодекс показать?..
Нестерова угрюмо молчала.
А Гвоздь, закурив папиросу, сказал:
— В общем, так, Катя, предъявляю тебе ультиматум: сейчас ты честно и откровенно все рассказываешь, и тогда я ходатайствую перед начальством о смягчении твоего приговора; в противном случае ты в скором времени отправишься этапом на Колыму… Даю тебе целые три секунды на раздумье. Раз…
— Согласна! — поспешно вскричала вампирша.
— Ну, и где твоя Хозяйка? — вернулся к первоначальному вопросу майор.
— Понятия не имею. Она появляется, только когда ей чего-то нужно.
— Ее приметы?
— Толстая баба, рябая, с золотым зубом.
— А может, кудрявенькая девочка с приподнятым носиком? — Гвоздь в точности описал Риту Курочкину.
— Несколько раз и в таком прикиде приходила, — кивнула Нестерова.
— А от Самокатова что ей надо?
— Сердце, — ответила вампирша. — Для магического ритуала.
— Именно его сердце?
— Да, именно его.
— А почему — именно мое? — чуть ли не с обидой спросил Генка.
— Понятия не имею, — пожала плечами Нестерова.
— А что это за ритуал? — поинтересовался Гвоздь.
— О, это кошмарный ритуал. Хозяйка играет в нем главную роль. Ассистировать ей должны два давно умерших преступника. Мужчина и женщина. Вот потому она нас с Купоросовым и выбрала…
— Ну тебя-то — понятно. А из Купоросова какой преступник? Курам на смех. Мелкий воришка, к тому же завязавший…
— Это неважно, — сказала вампирша. — Главное, что он бритвой орудовал.
— Но он же не людей резал, а карманы.
— Это тоже неважно. По ритуалу для убийства должны быть использованы два обязательных предмета — бритва и веревка. Сначала я душу жертву веревкой. — Нестерова деловито указала на Самокатова. — Потом Купоросов вырезает у него бритвой сердце. Ну а Хозяйка это сердечко лопает… — Вампирша умолкла.
В кабинете воцарилась тишина. Все помимо воли были заворожены мрачным рассказом вампирши. В особенности, Генка, потому что его это касалось больше всех.
Первым нарушил молчание майор Гвоздь.
— И какой от этого прок Хозяйке? — спросил он, затянувшись папиросой.
— Она мне не говорила.
— А вы бы ее спросили, — подал голос Кипятков.
— Я спрашивала.
— Ну и?
— Она сказала: «Много будешь знать — жить будет неинтересно».
— Шутница твоя Хозяйка, — с усмешкой бросилГвоздь. И добавил: — А чего ради ты согласилась участвовать в ритуале?
Глаза Нестеровой зажглись дьявольским огнем.
— Хозяйка обещала мне за это кровь! — Вампирша жадно облизала губы. — Море крови! Море!
— А Купоросову чего она обещала?
Нестерова пренебрежительно усмехнулась.
— Да этот слюнтяй даже не знает, что он должен делать.
— А как же он в ритуале бы участвовал?
— Хозяйка бы его охмурила с помощью приворотного зелья…
— А потом?
— А потом бы я его задушила, — сказала Нестерова, как о чем-то само собой разумеющемся.
— Ну а Афонькин во всем этом безобразии какую роль играет?
— Что еще за Афонькин?
— Ты разве не знаешь Афонькина?
— Первый раз про него слышу.
— А как насчет девчушек? — осведомился майор.
Вампирша удивленно вскинула брови.
— Откуда вам про них известно?!
— Вопросы задаю я, — напомнил Гвоздь.
— У Хозяйки был план, — начала рассказывать Нестерова. — Найти смазливых девчонок и с их помощью заманить мальчишку в уединенное местечко, где и разделаться с ним. Но потом она от него отказалась.
— Вот так номер, чтоб я помер! — Майор Гвоздь обернулся к Самокатову. — Выходит, я был прав, парень! И тебе действительно снятся ясновидческие сны. Ты видел во сне неосуществленный замысел Хозяйки!
— Это когда мы с Горохом в гости к ведьмочкам ходили?
— Так точно! — Майор перевел взгляд на Нестерову: — А Рука Смерти на кой ляд твоей Хозяйке сдалась?
— Рука Смерти — это запасной вариант, — объяснила вампирша. — Если основной не сработает.
— А основной не сработал! — живо подхватил Гвоздь. — Ведь ты приходила к парню, чтобы его задушить, не так ли?
— Ну да, — подтвердила Нестерова.
— А чего ж вместо этого кусаться стала?
— Так вы помешали.
— Значит, теперь в игру вступает Рука Смерти, — заключил майор Гвоздь, ловким щелчком послав окурок в пепельницу. — Когда она должна прилететь к Самокатову?
— Сегодня. В полночь.
