множество затворников…
– Большинство из них – иллюзии Гильдии, фальшивые персоны, в которых вы можете перевоплотиться при необходимости.
– Точно так, – ответила она. – Но эти материи мы обсуждать не будем.
Затем она с непостижимой грацией опустила на широкую кушетку материю тела, подложив бледные руки под спину, отчего груди выдвинулись еще сильнее – и разошлись по сторонам, напоминая архитектуру Врат Проклятия.
Теол поглядел на Багга. – Наверное, есть законы природы, ограничивающие размеры живых существ. Так ли это? Я уверен…
– Хозяин, она любит бросать вызов законам. Прошу вас, поправьте одеяло. Да, там, под столом. Будь он благословлен!
– Хватит.
– К кому или к чему ты адресуешься? – поинтересовалась Ракет с улыбкой, которой хватило бы на двух женщин.
– Черт подери, Ракет! Мы только что сделали заказ. Багг платит – или его компания. Но мой аппетит сейчас… э…
– Изменил направление? – подсказала она, воздев идеальные брови над всепонимающими глазами. – Вот вам иллюстрация к основной проблеме мужчин: вы не можете получать два удовольствия в одно и то же время.
– И ты с ужасающей точностью воплотила эту проблему. Насколько совершенна твоя иллюзия? Я имею в виду – кушетка трещит и все такое…
– Не сомневаюсь, ты горишь желанием определить мой вес. Но сначала – где Хальдо и ленч?
– Он поглядел на тебя одним глазком и помчался нанимать новых поваров.
Ракет пошевелилась, подтягивая к себе тарелку Теола. – Сойдет. Особенно после твоих жалких попыток пошутить.
Ела она с абсурдным изяществом.
– Но это же не настоящая дырка, а?
Кусок застыл на полпути ко рту.
Багг вроде бы чем-то подавился.
Теол утер пот со лба: – Возьми меня Странник! Кажется, разум теряю.
– Ты вынуждаешь меня доказать обратное. – Лакомство исчезло во рту Ракет.
– Надеешься, я сдамся иллюзии?
– Почему нет? Вы, мужчины, делаете это тысячу раз на дню.
– Иначе мир со скрежетом остановится.
– Твой – может быть.
– Кстати говоря, – торопливо вмешался Багг, – ваша Гильдия, Ракет, вот-вот обанкротится.
– Чушь. У нас больше сокровищ, чем у Совета Вольности.
– Это хорошо, потому что его члены скоро откроют истину: их тайные активы так искусно использованы, что по большей части не только потеряли ценность, но и стали крайне неприятными пассивами.
– Свои активы мы перевели за пределы империи, Багг. Несколько месяцев назад. Как только по-настоящему сообразили, что именно делаете вы с Теолом.
– Куда? – спросил Багг.
– Думаешь, я скажу?
– Нам не интересно, – заявил Теол. – Правда, Багг?
– Конечно нет. Просто я беспокоился, достаточно ли они далеко… э, удалены.
Глаза Ракет сузились: – Вы так близко?
Мужчины промолчали.
Она на миг опустила глаза к тарелке, затем откинулась на кушетке (движения приличествовали скорее не человеку, а створу шлюза). Обтянутое шелком брюхо показалось из теней. – Ладно, господа. Южный Пилотт. Достаточно далеко, Багг?
– Как раз.
– Такой ответ заставляет меня нервничать.
– Я готов объявить дефолт по всем обязательствам, – сказал Багг. – Последует обширная цепная реакция, которая не пощадит ни одного сектора экономики – не только в Летерасе, но по всему простору империи. После наступит хаос. Анархия. Люди могут оказаться на грани смерти.
– «Конструкции Багга» так велики?
– Вовсе нет. Будь оно так, с нами было бы уже давно покончено. Нет, есть порядка двух тысяч внешне независимых предприятий малого и среднего размера, и каждое в соответствии с дьявольским планом Теола идеально расположено для возможно большей цепной реакции. «Конструкции» станут лишь первым могильным камнем, что упадет на очень загроможденном кладбище.
– Такие аналогии нервируют еще сильнее.
– Нервозность портит очарование, – заметил Теол. – Прошу тебя, Ракет, верни себе уверенность.
– Закрой пасть.
– В любом случае, – подытожил Багг, – Данная встреча проведена, чтобы дать тебе и Гильдии последнее предупреждение перед коллапсом. Нужно ли говорить, что вскоре меня будет очень трудно найти?
Женщина поглядела на Теола: – А ты? Планируешь тоже заползти в норку?
– Я думал, это мы больше не обсуждаем.
– Ради Бездны, хозяин!
Теол заморгал, поглядев сперва на Багга, потом на Ракет. – О. Простите. Ты имела в виду, э… намерен ли я прятаться. Так? Ну, еще не решил. Видеть заварушку – часть удовольствия. Ибо, хотя мы глубоко влезли в механизм обширной летерийской экономики, горькая правда в том, что нарастающий хаос фактически обусловлен системными сбоями. Согласен, нам удалось подстегнуть события, но растворение – в точном смысле слова – есть порок любой системы. Она может считать себя бессмертной, приспособляемой ко всему и так далее, но это иллюзии и самообман. Ресурсы конечны, хотя могут казаться неисчерпаемыми. Под ресурсами мы понимаем не только сырье, продукты земли и моря. Это также и труд, и денежная система с ее горделивыми, но несовершенными способами оценки. Кстати говоря, по этим двум силам мы тоже нанесли удар. Вывезли низшие классы – обездоленных – чтобы вызвать нехватку рабочих рук; потом удалили денежную массу, вызвав рецессию… что ты так на меня смотришь?
Ракет улыбнулась: – Я дефолтирую удовольствие научного анализирования, чтобы отвлечь тебя от жалкого самопозирования. Теол Беддикт, ты сегодня слишком патетичен.
– Но я только разошелся.
– Можешь обманывать себя, что дело только в этом. А вот мое любопытство быстро угасает.
– Подумай о вызовах, которые припасены для нас!
Ракет всколыхнулась, вставая. – Я выйду через заднюю дверь.
– Размеры не соответствуют.
– Увы, Теол, о тебе этого не скажешь. Доброго дня, господа.
