Баунтинг заволновался, закашлял, немного возбудился. Они вдвоём с Арчи стояли на парадных ступенях школы, переполненной учащимися. Внутри проходила особая поминальная месса за упокой души Брата Юджина. Баунтинг подошёл к Арчи, когда учащиеся заполняли зал собраний. После мессы он хотел с ним поговорить. Арчи предложил ему начать разговор сразу.
- Сейчас? - спросил Баунтинг. - В эту минуту?
Аромат свечного воска наполнил воздух.
- А почему бы нет? - спросил Арчи, громко смеясь. - Они не заметят нашего отсутствия.
Довольствуясь собой, Баунтинг продолжал. Он не хотел, чтобы Арчи обратил внимание на его предчувствие того, что его отсутствие на мессе будет замечено. Теперь он скованно сидел рядом с Арчи, который не давал ему до конца насладиться собственным сообщением об Оби и о его девушке.
- Старик Оби, - Арчи ерничал, но можно ли было найти это в его голосе? - Я знал, что его «завербовали», и это плохо, - он больше ничего не сказал. Он отправил Баунтинга, чтобы тот выяснил всё об этой девушке. Он проверял его, насколько эффективно тот может собрать информацию. Его она интересовала также.
Баунтинг изучал Арчи, как и всегда стараясь вести с ним хладнокровную игру. Арчи был непредсказуем, и Баунтингу всегда нужно было быть начеку, стараясь быть на шаг впереди него. И нельзя было знать, был ли Арчи доволен или лишь «клал» на это. Баунтинг продолжал идти по тонкой нити, что и стоило делать. Так или иначе, его будущее до конца учебного года было связано с Арчи. Его горячие амбиции состояли в том, чтобы после ухода Арчи стать управляющим «Виджилса», и в работе он следовал по его стопам. Арчи не сумел найти кого-либо ещё, и он всё больше и больше полагался на Баунтинга. Фактически, Баунтинг медленно, но верно вытеснял Оби с его места.
Баунтинг всегда завидовал близости Оби к Арчи, который умел что-либо значить, находясь в центре, рядом с кем-то, более сильным, чем он сам. Теперь в нём было ещё что-то, чему можно было позавидовать - его отношениям с Лаурой Гандерсон. Она была слишком хороша для такого, как Оби.
Однажды вечером, когда он, Харлей и Корначио сидя в кустах, наблюдали за обнявшимися в машине Оби и Лаурой. Баунтинг начал просто выходить из себя от любовной жажды и ревности. К собственному негодованию и отвращению он был девственником и, кроме того, в своих диких мечтах и в тайне, не выходящей из его кровати или ванной, он мечтал именно о такой девушке как Лаура, и его сознание мучили страсть и тоска. Но когда он оказывался рядом с девушкой, то с ним происходило что-то не то. У него заплетался язык, он начинал изо всех сил краснеть и не знал, что делать с собственными руками и ногами. И поэтому он не подходил к девушкам слишком близко, не желая того, чтобы кто-нибудь из его знакомых обнаружил в нём эту его слабость.
Баунтинг поглядывал на дверь. Он боялся, что там будет кто-нибудь из братьев в поиске «сочков».
- Все они слишком заняты молитвой, - сказал Арчи, перехватывая взгляд Баунтинга. - Можешь чувствовать себя в полной безопасности, если молятся о душе покойного. Продолжай. Я хочу знать, что же в ней такого особенного.
И Баунтинг подробно рассказал о ней в той же манере, в которой Оби зачитывал свои наблюдения на регулярных собраниях «Виджилса», с шелестом листая страницы своего блокнота.
- Лаура Гандерсон. Круглая отличница. В списке почёта школы. Активистка внешкольной деятельности. Член клуба дебатов. Играет в драмкружке.
Особенностей было достаточно. Подняв глаза, он конфиденциально добавил:
- Она многих успела послать подальше, и думаю, что она – из недотрог, - на этот раз Баунтинг импровизировал, позволяя себе увлечься образом Лауры Гандерсон. - И ещё любит повыше задрать нос. Зазнайка.
Как-то на танцах он попытался познакомиться с ней поближе, перед этим пол часа набираясь храбрости, а она посмотрела на него так, словно он был прозрачным, заставив его почувствовать, будто бы он сделан из стекла. - Вместе со всей этой её приятной внешностью и дерьмом почёта, она - сука.
- Факты, - сухо сказал Арчи.
- Чёрт, кто угодно, если её видел, скажет, что она недотрога, - продолжил Баунтинг. - И если без этого, то она ведёт себя так, словно она не знает, с чем имеет дело, да что об этом? Бедный Оби! - хохотал он. - Кажется, она загнала его в угол.
Арчи уже не слышал Баунтинга, и если точно это описать, то он не просто смотрел куда-то вдаль или в пустоту. Он умел закрыться от чьего-либо присутствия, быстро отрезаться от окружающих, обозначая скуку, отсутствие интереса или равнодушие лёгким движением головы.
Баунтинг понял, что Арчи был не с ним, оставив его одного на ступеньках школы.
- Встретимся в другой раз, - сказал Баунтинг, снова пытаясь завоевать внимание Арчи. - Расскажу о том, что было у пропасти.
В глазах у Арчи зажёгся интерес:
- И как же далеко они зашли?
Баунтинг пожал плечами:
- Не знаю. Я видел машину Оби: он не мыл её лет так десять. Она была вся в грязи. Мы наблюдали недолго. Они близко прижались друг к другу, кажется, обнимались и целовались.
- И это все?
- Послушай, к такой недотроге, как Лаура Гандерсон, лежит очень долгий путь.
Наступила долгая пауза, глядя вдаль, Арчи о чём-то думал.
- Ты хочешь, чтобы мы что-нибудь с ними сделали? - спросил Баунтинг с мягкостью в голосе.
- И что бы ты сделал? - спросил Арчи.
- Да что-нибудь… что хочешь.
Арчи захихикал, и этот звук походил на катящиеся по столу покерные кости.
- Интересное дело, - сказал он, снова глядя на Баунтинга удивлёнными глазами.
Баунтинг улыбнулся, но он не знал, это взгляд восторга или одобрения. Ему хотелось, чтобы Арчи знал, что он покладист и сделает для Арчи и для «Виджилса» всё, что угодно.
Дверь позади них взорвалась от вырвавшейся на свободу толпы. Учащиеся «Тринити» никогда просто так не оставляли классы или здание школы. Они разбегались врассыпную, толкая друг друга руками и локтями, коленями и бёдрами в поиске преимущества. Теперь рой их тел нёсся вниз по лестнице, вертясь и тормозя, чтобы обойти Арчи и Баунтинга. Баунтинг отскочил в сторону, а Арчи остался на ступеньках. Он стоял спокойно и неподвижно, заставляя поток тел обтекать его с обеих сторон.
- Увидимся позже, - крикнул Арчи Баунтингу, произнося слова так, чтобы «годовалый» через этот шум понял, что его отпускают.
Арчи наблюдал за тем, как Баунтинг растворялся в массе учащихся, и был рад, что избавился от него. Арчи ненавидел его за всезнайство, за его ухмылку и за «важную» походку, за его показную готовность с нетерпением выполнить любые поручения Арчи. О, Баунтинг был достаточно умён, но он любил показной блеск. Он был груб, предсказуем и поверхностен. И, вообще, он не был худым. Худое телосложение Арчи видел наиболее ценным и важным товаром для любого управляющего. И, конечно же, он не потрудился рассказать об этом Баунтингу.
Если Баунтинг будет прилежным учеником, то Арчи захочет поделиться с ним своими тайнами. Он расскажет ему, например, о том, как выбрать жертву и о тайнах страсти, о том, как выяснить для себя слабости той или иной человеческой натуры и в результате иметь жертву в своих руках. Он научит его выявлять то, что человек любит, что ненавидит или чего боится. И тогда на нём можно играть, словно на скрипке: «Найди кого-нибудь и позаботься о том, что его заботит, и тогда он у тебя на тарелочке с голубой каёмочкой. Так просто и очевидно». Но кое-кто никогда не замечал этого. Особенно Баунтинг. Баунтинг хотел произвести впечатление также и посредством силы - бороться, давить на людей, жаждать крови, как, например, однажды он предложил подпилить перила на лестнице на уровне третьего этажа, чтобы кто- нибудь оттуда сверзился - глупо, опасно, недостойно Арчи Костелло и «Виджилса». И когда на сцену выходила силовая борьба, то тут же начинались неприятности: «шоколад», например, даже притом, что насилие было под его контролем, все могло бы закончиться бедой. Он мог бы напомнить Баунтингу о «шоколаде», но он этого не сделал. И он никак его не предупреждал.
- Как ты можешь терпеть этого маленького ублюдка?
