'Надо любить работу, говорят наши мудрецы. Э! Чего ради ее любить Что дает она девяти десятым цивилизованных, кроме скуки и непричастности к прибылям?! Поэтому-то богатые и не хотят трудиться, оставляя для себя только наиболее легкий и выгодный труд по управлению делами. Если даже богатые не любят труда, то как заставить бедных полюбить его? — писал Фурье. — Чтобы сделать жизнь счастливой, надо, чтобы радостным стал труд, в котором мы проводим большую часть своей жизни… Если орудия, обстановка бедны, отвратительны, то как возбудить влечение к труду?'
Лишь в XX в. эта задача была повсеместно осознана как важная. Возникли такие явления, как эргономика, производственный дизайн, методы организации труда, снижающие утомляемость организма.
Опередивший свое время в постановке задачи, Фурье не смог предвидеть правильных ее решений. Его идеи тянут назад на целые эры: 'Если, например, для выполнения данной работы одному садовнику надо употребить 50 часов, то поставьте на работу 50 человек, и они сделают эту работу в течение одного часа, и каждый из них сумеет в течение 50 часов участвовать не в одной, а в 50 работах'. Речь идет не об уборке территории, а обо всей работе садовника, и не о субботнике, а о повседневном труде Очевидно, что такой подход годится лишь для работ, подобных разделке туши мамонта или собиранию камней для выделки топоров.
Фурье не понимал, видимо, что такое специализация, квалификация, умение, навык, профессиональные приемы и секреты мастерства. Невозможно представить себе, чтобы каждый из 50 человек в совершенстве владел пятью десятками профессий. Поэтому можно вообразить, на что через час был бы похож сад, по которому прошлись 50 лихачей без понятия об особенностях растений и методах ухода за ними.
Данный подход унаследовали марксисты, начиная с самого учителя. Они же заимствовали и исказили замечательные предвидения Фурье об уничтожении противоположности между умственным и физическим трудом, об общественных фондах потребления и др. Они пренебрегли другой идеей Фурье: о трудовых акциях и распределении прибыли между рабочими. Зато эта идея нашла воплощение в странах, не принявших марксизм.
Проблему частной собственности Фурье решал способом, непохожим на идеи других утопистов. Собственность обобществляется, но в масштабах не государства, а трудового товарищества. Таким образом, она остается частной (негосударственной), но не личной. Подобным же образом Фурье мечтал перестроить все начала жизни в обществе. Роль государства исчезающе мала. Люди объединяются в коллективы (примерно по 1 или 2 тыс. человек).
В одних работах Фурье эти коллективы называются сериями, в других — фаланстерами (фалангами), фалангисты все делают вместе — живут, работают, развлекаются, обеспечивают детей и нетрудоспособных, владеют собственностью (Фурье продумал до мельчайших деталей все стороны жизни фаланстера — труд, отдых, секс, уход за детьми, воспитание, быт и пр.).
В изуродованном виде эта идея стала колхозом в СССР. Но опыт израильских кибуцев показал, что такая форма жизни может быть и жизнеспособной, и эффективной, хотя не все детали по Фурье оказались уместными. Можно сказать, что Фурье решил проблему, которая оказалась не по зубам всем утопистам прошлого, начиная с Платона (кроме Сен-Симона, который такую задачу не ставил).
Чтобы установить справедливость (или счастье), утописты так или иначе хотели упразднить частную собственность и связанные с нею эгоизм, зависть, воровство и т. д. Но всякий раз здравый смысл подсказывал, что дело это непростое. И всякий раз, начиная со справедливости, кончали госпринуждением и госконтролем. Всякий раз совершенное общество оказывалось полицейским государством.
Фурье удалось найти выход из этого тупика, пожертвовав государственным началом в организации общества. Поэтому его модель справедливо называют анархической. Именно Фурье является одним из первых учителей последующих теоретиков анархизма — Прудона, Бакунина, Кропоткина.
Заслуживает быть упомянутой еще одна коммунистическая утопия, гораздо менее разработанная и еще менее оригинальная, чем у Фурье. Это 'Путешествие в Икарию' Этьена Кабэ (1788–1856).
Книга вышла в 1842 г. В стране Икарии полное и абсолютное народовластие. Совершенно свободно народ избирает представительный орган и вручает ему неограниченную власть от своего — народа — имени. Это представительное собрание целиком и полностью управляет всем народным хозяйством во всех деталях.
На все вопросы имеются законы и инструкции. Государство управляет и всей научной, культурной и духовной жизнью людей. Вся прежняя литература (где можно вычитать иные жизненные принципы) немедленно сжигается, а новые сочинения вообще запрещены. В стране Кампанеллы была лишь одна книга — 'Мудрость', в стране Кабэ имеется лишь одна центральная газета — 'Народная Газета'[39]. Местные газеты могут только перепечатывать материалы из официоза. Свобода печати объявлена устаревшей для общества нового типа. Впрочем, как и свобода выбора профессии и свобода приложения своего труда.
Икария Кабэ — наиболее близкая из всех модель того, что осуществилось в СССР. Недаром от нее открещивался Карл Маркс.
Кабэ сделал одну или две попытки создать Икарию на Земле. Ему удалось собрать компанию очень способных и воодушевленных людей, и все отправились в Америку, где создали поселение Икарию. Поначалу все шло очень даже хорошо благодаря замечательным личным качествам этих икарийцев. Однако закономерно настал момент, когда возникли разногласия между ними и их учителем. Как и следовало ожидать, ему хотелось больше власти. Наконец, он провозгласил свою диктатуру, после чего самые толковые из поселенцев съехали оттуда прочь.
Нужно сказать, что в XIX в. имело место множество попыток создать разного рода социалистические или коммунистические поселения (в основном в Америке). Практически все они, кроме нескольких, основанных на религиозных принципах (например, колония мормонов в Солт-Лейк-сити), благополучно обанкротились или развалились от внутренних склок.
'Устройство коммунистических поселений будет до. тех пор неудачным, пока не удастся создать иные нравы; несравненно важнее влиять на людей духовным путем, чем менять сразу практические условия их жизни'. Так подытожил свой многолетний теоретический и практический опыт замечательный человек, современник Сен-Симона и Фурье и в каком-то смысле их единомышленник Роберт Оуэн (1771– 1858).
Оуэн тоже попытался создать коммунистическое поселение в Америке. И оно тоже обанкротилось. Но было это в 1825 г. А до того Оуэну удалось осуществить удивительный социальный эксперимент в Нью- Ленарке (Шотландия). Оуэн шел не от готовой умозрительной модели общества к практике, а от эксперимента к последующим обобщениям и теориям. Этот путь прямо противоположен тому, что делали другие утописты.
Сказанное не означает, что Оуэн начал свой эксперимент, сам не зная, чего он хочет, что проводил он его вслепую. Разумеется, у него уже были определенные идеи. Главной из них была мысль о решающем влиянии среды на формирование характера человека. Но слово среда здесь нужно понимать не только как материальные условия и государственное законодательство. Среда в понятии Оуэна это весь спектр условий жизни человека: от материальных условий до нравственного климата.
Но ведь нравственный климат в обществе как раз и определяется характерами составляющих его людей. Может ли сформироваться 'хорошая' нравственная обстановка в коллективе 'плохих ' характеров? На этот воображаемый вопрос Оуэн отвечает решительным 'да '. Суть идеи Оуэна — воспитание людей. Необходим просвещенный и гуманный руководитель, чтобы взять на себя такую педагогическую задачу. В 1800 г. Оуэн становится совладельцем ранее созданного другими прядильно-ткацкого предприятия в Шотландии. Предприятие было расположено в долине, удаленной от городов. Там было четыре фабрики, заводик по производству прядильных станков, сельскохозяйственная ферма и жилой поселок Нью- Ленарк.
