Изолированность поселения обеспечивала чистоту эксперимента. Жили и работали в Нью-Ленарке в основном выходцы из горных районов Шотландии. Переход от патриархальной организации и сельского быта к фабричному образу жизни вызвал разрыв привычных связей и утрату прежних моральных норм общения.
Здесь царили разнузданность, расхлябанность, своеволие и беспорядок. Общая численность населения поселка колебалась вокруг двух тысяч человек. В то время как все другие совладельцы жили в городах, не принимая участия в управлении предприятием, Оуэн поселился в Нью-Ленарке и взял на себя функции менеджера. Два года ушло на проведение в порядок экономики предприятия, пока оно не стало устойчиво производительным и высокорентабельным.
В 1802 г. Оуэн переходит к решению социальных задач. Он заменяет весь обслуживающий персонал и добивается преданности общему делу и слаженной работы. Он формирует возле себя немногочисленный актив из поверивших в него толковых и авторитетных рабочих. И начинает принуждать всех к дисциплине, чистоте, порядку, организованности. Принуждение сопровождалось разъяснительной работой, нацеленной на воспитание сознательности. Рабочие осознали свое благо в том новом порядке, который им навязывался, и стали поддерживать его добровольно.
Все это похоже на то, что в 20-е гг. XX в. делал А Макаренко, описавший свой опыт в книге 'Педагогическая поэма'. Воровство и другие аморальные поступки наказывались только мерами административными и моральными. Так, провинившиеся подлежали публичному обсуждению и моральному осуждению. Никаких карательных мер не применялось принципиально.
Конечно, на первых порах Оуэн столкнулся с сильным противодействием снизу. Сказывались и привычка к общему раздражению, и сильное недоверие к 'начальству'. Понадобились бесконечная выдержка, терпение и неизменная благожелательность хозяина. Это была кропотливая повседневная работа. Одновременно создавались система детских садов, школ для детей и взрослых, культурный центр с библиотекой, служба санитарного надзора, основы потребительской кооперации, социального обеспечения и страхования. Постоянно работала народная дружина по охране порядка. се это нужно было изобрести и продумать, потому что все эти вещи были невиданными в те времена.
Через пять лет (в 1807 г.), когда Оуэн выплатил всем полную зарплату за несколько месяцев вынужденного простоя (тогда был хлопковый кризис), произошел окончательный перелом в сознании рабочих. Они в массе поверили в него. В коллективе стало формироваться чувство общности и гордости за свое предприятие. Все большую роль стали играть такие вещи, как организационная и социальная активность рабочих, элементы самоуправления.
За десять лет от начала работы были изжиты воровство, драки, пьянство, сексуальная распущенность, расхлябанность в труде, национально-религиозная рознь и другие негативные явления. Обычным делом стали порядок, трудолюбие, терпимость, взаимопомощь. Поселок стал ухоженным, чистым, красивым. Реальный доход на душу населения был гораздо выше, чем на других предприятиях. В 1816 г. рабочий день с обычных в то время 16 часов был сокращен до 10,5.
Эксперимент удался блестяще. Однако все пошло прахом, когда возник конфликт с совладельцами и Оуэн был вынужден покинуть Нью-Ленарк. Тогда обнаружилось, что ' микроклимат' этой общины в решающей степени держался на личности Оуэна. Возможно, ему не хватило времени, чтобы перевести весь строй жизни поселения в автоматический режим. Может быть, это произошло бы при втором поколении, родившемся и выросшем в Нью-Ленарке. Но не следует упускать из виду, что это был новаторский остров в океане рутины. И для самого Оуэна Нью-Ленарк был лишь опытным полигоном для испытания своих идей, которые он предполагал распространить на всю страну и затем на человечество в целом.
Дальнейшая внутренняя эволюция Оуэна сделала его проповедником коммунистической модели для всего мира. Он также был одним из организаторов первых британских профсоюзов.
Оуэн сильно опередил свое время. Подавляющее большинство его идей так или иначе воплотились и стали привычными чертами жизни в XX в. В частности, можно упомянуть социальную инженерию и патернализм[40]. Исторический опыт показал, что для этого требуется определенный прогресс как в материальном производстве, так и в общественном сознании. Несмотря на большую популярность идей Оуэна в его время и множество попыток (более или менее удачных) повторить его опыт, в середине прошлого века человечество оказалось еще к ним неготовым.
УТОПИЗМ Оуэна заключался не в том, что идеи его неосуществимы, а в попытках ускорить их осуществление. Но это стало ясно лишь спустя сто и больше лет. Однако без Оуэна, без его мечты и страстной пропаганды нынешние сдвиги, возможно, произошли бы еще позже.
Глава 18
Болельщики за слабую команду
…сам для себя Чепурный открыл одну успокоительную тайну, что пролетариат не любуется видом природы, а уничтожает ее посредством труда, — это буржуазия живет для природы: и размножается, а рабочий человек живет для товарищей: и делает революцию. Неизвестно одно — нужен ли труд при социализме или для пропитания достаточно одного природного самотека? Здесь Чепурный больше соглашался с Прокосрием, с тем, что солнечная система самостоятельно будет давать силу жизни коммунизму, лишь бы отсутствовал капитализм, всякая же работа и усердие изобретены эксплуататорами, чтобы сверх солнечных продуктов им оставалась ненормальная прибавка.
Если XVIII столетие можно назвать веком расцвета мировоззрения естественной свободы и экономического либерализма, то XIX столетие стало, в известном смысле, веком реакции на этот принцип. Поначалу у представителей классической школы либерализм шагает победным шагом. Он овладевает сознанием широких кругов общественности, в том числе и политиков. В Британии создается 'Лига борьбы против хлебных законов'. Ее лидеры — Кобден и Брайт — сами были теоретиками свободы торговли (фритредерства). С их именами связана так называемая манчестерская школа политэкономии, лозунг которой сводился к принципу laissez. faire.
Во Франции страстным проповедником идей манчестерцев выступил Клод Фредерик Бастиа (1801– 1850). Он не был ученым-исследователем, но зато обладал даром блестящего публициста-популяризатора. Бастиа был душой первой во Франции 'Ассоциации за свободу обмена' (1846). В 1845 г. Бастиа выпускает книгу 'Кобден и Лига'. В 1848 г. он избирается депутатом Учредительного собрания Франции, а в 1849 г. становится членом Законодательного собрания. По словам биографа Бастиа, как депутат он 'поднимал свой сочувственный голос в пользу рабочего класса и подоходного налога, против расточительности правительства, ложившейся тяжким бременем на благосостояние народа'.
Два главных сочинения Бастиа — 'Экономические софизмы' и 'Экономические гармонии' — созданы в 1848–1850 гг. Бастиа писал так: 'Труд и природа участвуют в производстве продуктов в различной степени… Доля участия природы всегда даровая, и только участие труда сообщает продукту его ценность и должно быть оплачено'.
Дадим еще несколько образцов стиля Бастиа:
'Надо сказать, что в мире слишком много великих людей, слишком много законодателей, организаторов, основателей обществ, вождей народов, отцов наций и пр. и пр. Очень уж много людей, которые становятся выше человечества, чтобы заправлять его судьбами, слишком много людей, считающих своим непрошеным призванием печься о его благополучии'.
'Ведь Государство не об одной руке и не может быть таковым У него две руки — одной брать, а другой раздавать… Деятельность второй по необходимости подчинена деятельности первой. Строго говоря, Государство может брать и не отдавать, что и случалось иногда. Это объясняется пористым и липким свойством обеих рук, в которых всегда удерживается какая-нибудь часть, а иногда и все сполна, до чего только они ни прикасаются. Но чего никогда не видели, чего никогда и никто не увидит и чего даже
