Затем засунул руки в карманы, оперся о дерево плечом, глубоко вздохнул и тихо, слегка охрипшим голосом, спросил:
— Лора, ты принимаешь эту шкатулку только потому, что она, как ты утверждаешь, произведение искусства? Не более того?..
— Да! — последовал короткий ответ.
Лора неподвижно стояла, опустив голову, и медленно гладила стеклянную крышку.
Алек вдруг оттолкнулся от дерева, быстро подошел к девушке, сжал ладонями плечи, развернул к себе и уткнулся лицом в ее макушку.
— Лора… — глухо прошептал он. — Я хочу тебе сказать… важное…
Она не дала ему договорить. Резко отпрянув, Лора возмущенно выпалила:
— Все! Больше никаких разговоров! Никаких!!! Достаточно тех, что сегодня были! Их, по-моему, итак в избытке! Все, господин Редфорд! Мы немедленно уезжаем!!!
Лора устремилась к машине, заботливо положила на сиденье шкатулку, затем вернулась, быстро убрала со скатерти остатки «перекуса» в сумку, отнесла ее, потом, встряхнув скатерть, принялась тщательно сворачивать ее. Потом вернулась к автомобилю, устроилась на сиденье и захлопнула дверцу.
Все это время Алек стоял, глубоко засунув руки в карманы брюк, и задумчиво смотрел куда-то в сторону.
Вскоре Лора не выдержала. Она приоткрыла дверцу и негромко позвала:
— Господин Редфорд… Нам пора ехать!..
Казалось, он вообще отключился от действительности. Лора вздохнула и, хоть все и протестовало внутри против того недостойного приема, которым она собиралась сейчас воспользоваться, но ничего другого, заключила Лора, не оставалось. Она еще раз глубоко вздохнула и повторно мелодично позвала:
— А-лек… А-лек!..
Этот призыв мгновенно произвел нужный эффект. Редфорд повернул в сторону машины голову и, внимательно и осмысленно посмотрев, спросил:
— Что, Лора?
— Нам пора отправляться в путь. Не будем же мы стоять на одном месте всю оставшуюся жизнь?
— Давно пора… давно… — как будто размышляя вслух, согласился Алек.
— И стоять на одном месте мы не будем… Лора, мы сдвинулись бы с него гораздо раньше, если бы ты выслушала меня.
— Нет. На сегодня все разговоры прекращаются, господин Редфорд. Пре-кра-ща-ют-ся!!!
— Жаль… — вздохнул он, подошел к автомобилю, сел за руль и плавно нажал на газ.
За всю дорогу ни один из них больше не произнес ни слова.
11
При встрече с Энтони Деверо Лора подробно изложила ему свои впечатления от экскурсии и подробно рассказала обо всем, что последовало за этим. Она откровенно и открыто поделилась с Энтони своей тревогой по поводу необъяснимого, на ее взгляд, поведения Алека Редфорда и его настойчивых попыток поухаживать за ней с очевидной целью добиться взаимности.
Лора недоумевала, зачем ему это было нужно, поскольку, считала она, господин Редфорд, как человек опытный и неглупый, отчетливо видел и ясно понимал, что положительная ответная реакция с ее, Лоры, стороны исключена категорически.
Все это Лора честно и прямо изложила Энтони, надеясь, что он, и как мужчина, и как друг, даст ей необходимые советы и рекомендации.
Энтони, внимательно выслушав ее, обаятельно улыбнулся и мягко сказал:
— Лорелея, милая, мне кажется, ты излишне серьезно все воспринимаешь. Отнесись к происходящему со свойственным тебе чувством юмора. Ну что такого страшного ты нашла в том, что Редфорд пытается ухаживать за тобой? Что здесь такого особенного? Что тебя удивляет?
— Это абсолютно бессмысленно и бесполезно! — горячо воскликнула Лора. — И ты это прекрасно понимаешь, Антуан!
Он согласно качнул головой и вновь улыбнулся.
— Лорелея, конечно, я это понимаю. В какой-то степени. Но ведь Александр — не я. Он по-своему воспринимает и оценивает ситуацию. Скажи на милость, что здесь необычного, если молодой привлекательный мужчина, неглупый к тому же, увлекся и оказывает знаки внимания такой девушке, как ты, Лорелея? Ведь Редфорд — не слепой! Ты очень хороша собой, стройна, изящна, образованна, умна. Ты, в конце концов, композитор, сочиняющий не самую плохую музыку! И это только начало твоей творческой жизни, Лорелея. Ты очень необычная и интересная девушка. Поэтому подобное отношение Александра к тебе — вполне нормально и естественно. Тем более, вы занимаете одну и ту же ступень социальной лестницы. Оба получили хорошее образование и воспитание. У обоих — превосходные семьи. Ну и что, если пока, в силу сложившихся обстоятельств, он — твой хозяин, а ты, Лорелея, его личный повар? Это не исключает ни для него, ни для тебя возможность легкого флирта, когда вы наедине. Вот, пользуясь случаем, и пококетничай вволю! Для женщин, насколько я знаю… а я это знаю!.. флирт — самое увлекательное занятие на свете!
— Антуан! — Лора всплеснула руками. — Ну что ты говоришь!.. Да пойми, наконец, простую вещь. Как только я делаю малейший шаг от «господина Редфорда» к «Алеку» — все!!! Он истолковывает это, как призыв к действию! И если я буду поддаваться и уступать Редфорду, это заведет нас обоих Бог знает в какие дебри. А мне проблем не нужно. Мне их и без Редфорда хватает. Может, ему и нужен какой-то там флирт! А мне нет. Нет! Нет!!! Тем более, с ним. Подозреваю, что господин Редфорд только из соображений личного удобства остановил свой выбор на моей персоне. А уж никак не из тех соображений, которые высказал ты, Антуан. Поэтому я подожду немного, понаблюдаю и, если он будет продолжать в том же духе, уйду от него.
— М— да… — протянул Энтони, выслушав страстную запальчивую речь Лоры.
— Прав! Ох, прав Оскар Уайльд!
— В чем?
— Да в том, что «Каждая женщина — бунтарь по натуре, причем бунтует она исключительно против себя»! — процитировал он.
— Глупости! Не согласна! — Лора упрямо качнула головой.
— Нет, Лорелея. Не глупости. Уайльд прав. И ты это хорошо понимаешь. И в том, что касается Редфорда, ты не совсем права, Лорелея. Ты напрасно говоришь о какой-то удобной личной позиции и выгоде. Напрасно! — Энтони немного подумал, внимательно глядя на Лору, глубоко вздохнул и тихо произнес: — «У женщины поразительная интуиция: она может догадаться обо всем, кроме самого очевидного». Это все тот же Оскар Уайльд. И в этом он, увы, тоже не ошибся.
— Что ты этим хочешь сказать, Антуан? — Лора пытливо и проницательно заглянула в его глаза.
Он ответил на ее взгляд спокойным, все понимающим взглядом, и, тщательно скрывая собственные чувства, произнес:
— Только одно, Лорелея. Не следует торопиться с выводами и принимать опрометчивые решения. Тебе нечего опасаться, Лорелея. Александр Редфорд, я в этом убежден, порядочный человек. А что ждет каждого из нас — тебя, его, меня — не дано знать никому. Ты излишне строга и придирчива и к себе самой, Лорелея, и к Александру. Ты пытаешься подчинить все, что происходит с тобой и вокруг тебя, собственной логике и воле. А ведь еще Буаст заметил, что «Будущее — это канва, по которой воображение вышивает сообразно своей прихоти, но рисунок его никогда не бывает верным». Подумай об этом, Лорелея.
Оба молчали какое-то время, потом Лора серьезно спросила:
