видом, вспыхнули как два изумруда в утреннем.
Тот же тихо рассмеялся.
— Вот ты мне и расскажешь, когда их увидишь!
— Как?.. — Разочарованно спросила она. — Ты их ни разу не видел?!
— А ты на западе жила? — Мягко улыбаясь, спросил наёмник.
— Да.
— Много гномов видела?
— Просто я думала, эльфы не такие. Они такие, такие…
Лилиана не нашла слов и склонила голову о чём-то задумавшись, позабыв даже о слежении за лошадью.
Ирмис, видя состояние собеседницы, поспешно добавил:
— Но их видели мои друзья! У нас ребёнок в деревне пропадал года четыре назад. Отправлялись на поиски всем селением, вот они и зашли в леса эльфов.
Лилиана подпрыгивала на седле, по-прежнему уперев взгляд в луку седла, но её внимание рассказ уже поглотил.
— Таких небылиц наплели по возвращению…
— Как-ких небылиц? — Вопрос Лилиана закончила по инерции — чародейку в этот момент заинтересовал более насущный факт. Кавалькада уверенно проезжала… мимо постоялого двора. А впереди виднелись многие мили дороги.
Подгонять жеребца девушка не решилась и просто позвала:
— Дирт!
Второй капрал натянул поводья и, предугадав причину обеспокоенности, неестественно равнодушно ответил:
— Сержант решил заночевать в полевых условиях.
— Дальше по тракту есть ещё один постоялый двор? — Предположила Лилиана.
— Нет.
Дирт отстал, очевидно, для донесения этой информации до всех остальных.
— Мы будем спать под открытым небом?! — Волшебница не была к этому готова. Даже не думала об этом, но идея неожиданно для нее самой понравилась.
— А по мне так это отлично! Всё равно придётся в патруле пользоваться палатками… — Ирмис, похоже, имел аналогичное мнение.
— Палатками? А она у меня есть?
— Посмотри назад! — Сам он ладоней похлопал по седельной сумке у себя за спиной.
Такой манёвр верхом на животине, чьих мыслей ход Лилиана не могла предугадать, совершить не решилась и поверила на слово.
— Так какие небылицы, Ирмис?
— А! Ну слушай. Эльфы не то чтобы скрытные, скорее их можно назвать тихими соседями, которые свято хранят свой покой. Мы не вторгаемся на их территорию, они не приходят к нам в села. Всех это устраивает, никто никому не мешает и не помогает, их вроде как и нет для нас. И нет никакой разницы, что запад, что север, все равно их лес является преградой, которую невозможно преодолеть, но так как мы видим ИХ лес каждый день и понимаем, кто там может прогуливаться, то и легенд из уст в уста намного больше передается, нежели обитателю запада. По большей части это страшилки, призванные отвадить молодежь от глупых поступков, сказки проще говоря. Попадаются веселые, грустные, редко, но и о смелых путниках, отчаянных парнях, рискнувших отправиться к лесным жителям в руки.
Пропавший мальчишка мог наслушаться таких рассказов и отправиться туда в поисках приключений. Их было трое, моих друзей, не то чтобы близких, но мы все друг друга хорошо знали. Дело подходило к вечеру, а входить в Васернас нет и днём охотников. Конечно, теперь понятно, один мальчик не решился бы туда идти. Но мои поисковики этого ведь не знали! Им пришлось идти туда, где по народной молве обитают разные чудища, добрые и не очень, невиданные животные и птицы. Хм! Кстати сказать, авторами большинства слухов в нашей деревне об обитателях соседствующих лесов и была эта троица. И вот место, которым они пугали детишек, нагнало такой страх на них, что поисковый отряд не мог поначалу пройти и редкий подлесок.
Лилиана периферийным зрением увидела, как парочка других наёмников подъехала поближе и, прекратив свой диалог, начала внимать истории.
Голос рассказчика резко изменился на таинственный, обволакивающий своей плавностью. Девушка понимала — не так говорят о подлинном факте, но пытаются нагнать жути, вовлечь в собственную выдумку больше эмоциональностью, чем подлинностью событий. Понимала, но попалась на удочку, которую и сама не редкость забрасывала для однокурсников, выдумывая разные несуразицы. Воображение уже рисовало и темный лиственный свод, и растерянных возмутителей векового спокойствия, приминающими ступнями траву, которую еще никогда не касалась нога человека.
— В нерешительности простояв с полчаса, всё-таки ступили под сень дубовых крон. Увереннее и стремительнее шли по опавшим листьям, от деревьев отражались их призывы к мальчику. Нигде не было и следов потерянного ребёнка, а искатели, сами того не понимая, заплутали в лесу и в пору уже их спасать. Первым почуял беду самый опытный из них — охотник, чей отец и дед с прадедом добывали дичь, искали звериные тропы с той лишь разницей, что происходило это в обычных лесах. И даже он не смог определить, где север, где юг, ни по Асору, ни по растительности — стволы деревьев были абсолютно одинаковы, с какой стороны ни посмотри. Подняв голову, охотник с ужасом понял, что нельзя разглядеть, где садится Асор, но не вечер настал так быстро. Весь небосвод закрывали ветви гигантского дерева, больше похожего на гору, каким-то чудом парящую в сотне метров над ними. Сквозь его листву не просвечивалось и краешка привычной синевы. Как такого не было заметно с деревни?! Как такое вообще возможно?! Несомненно, корни этого исполина впивались в землю на десятки миль. Каким же огромным должно быть его основание?! Возможно, некоторые города меньше в обхвате! И тут их обуяла паника. Им хотелось как можно скорее покинуть Васернас, позабыть увиденное, поскольку это выглядело так невероятно, что они отказывались поверить в происходящее. Видели собственными глазами и боялись правды, боялись познать неизведанное, боялись там остаться хоть на минуту дольше. Бежали… Позабыв о том, зачем туда пожаловали, бежали со всех ног. И слава богам, не растеряли друг друга в бесконечной и бессмысленной погоне за волей, за открытым пространством без вековых дубов, которые словно с укором и угрозой взирали на пробегающих непрошенных гостей. Жалких людишек так бесцеремонно нарушивших покой леса. В конце концов, они потеряли последние остатки сил и рухнули в сухую листву. Тяжело дыша, смотрели испуганно вверх.
Вот тогда наступил вечер. У них не хватило смелости развести костёр, это означало привлечь внимание, а они даже собственной тени боялись не то что местной фауны. Полезли на дерево и, привязав себя, чтобы не свалиться с высоты, попытались уснуть. Именно попытались. Сон прогоняло бешено стучащие сердца и мурашки, пробегающие по коже каждый раз, когда внизу раздавалось шуршание или далёкое эхо приносило возгласы ночных хищников. Прижавшись, они лежали неподвижно, но иногда каждый из них ощущал вздрагивание соседа и вздрагивал сам. Им казалось, любой шум с их стороны привлечёт невидимых врагов. Воображение обрисовывало неизвестность в леденящие душу формы.
Так они просидели до самого утра. Верхушки уже должны были озариться Асором, однако их накрывала тень от ствола дерева… колонны… лесной горы. И тогда…
Ирмис сделал паузу. Толи переводя дух, толи вспоминая.
— И что тогда? — Тихо спросил слушатель, скачущий в кильватере.
— И тогда они услышали совсем рядом с собой переливающийся, как неспешный весенний ручей голос… «Вашеронеис хеш тоэс неис!» — Он ускорил свою речь. — Друзья бы подпрыгнули от неожиданности, но их спеленали откуда-то взявшиеся растения. Они поняли, двигаться им мешают не путы, а полное бесчувствие тела. Думали раньше, оно просто занемело. Нет! Их обездвижили эльфы своей магией, подойдя вплотную не потревожив и листочка, так щедро которыми там было всё устлано. Даже после того, как хозяева леса обнаружили себя, никто из троих обездвиженных товарищей не мог различить силуэта их пленителя. «Вашеронеис хеш тоэс неис!» — Повторил эльф. Сознание вторгшихся на чужие владения людей поглотила мутная пелена.
