Трясет и кидает, а на повороте чуть не вытряхнули меня в арык. Вот и госпиталь, от воздуха кружится голова. Постояла на ступеньках. Сил нет, пить хочу. Иду по длинному коридору, держась за стену рукой. За дверями отдыхают раненые. Знаю, что в раздаточной всегда есть кипяченая вода. Открывается дверь, раненый увидел меня и отступил, вытаращил глаза, испуганно кричит:
- Гриша! Смотри, какая смерть идет! Не за тобой случайно?
Мне еще не до шуток. Пить! Пить! Смотрю, раненый несет компот в стакане, прихрамывая: «Садись, вот стул!» Пью компот, и тут же все лицо покрылось потом, капли стекают со лба, кружится голова. Пришла Оля с обеда и повела меня домой. Дня два отлеживалась, а теперь выхожу на улицу, гуляю во дворе. Когда никого рядом нет, занимаюсь физкультурой. Сижу на крыльце, греюсь на солнышке. Как хорошо жить! Вспоминаю маму, стареньких бабушку и тетю. Как там они? Кто привезет им дров, напилит, наколет, принесет воды? Братья на войне...
Двор небольшой, у калитки растет высокое толстое дерево. Спрашиваю у мальчика, как называется. Он убежал к себе, несет в руках грецкие орехи, показывает на дерево - значит, на нем растут. С другой стороны забор из камней и глины, внизу кое-где лазы. Двор глиняный, травы нет. Хозяйка наша зашла в сарай, покормила кур, идет обратно с пустой миской. А я после тифа, все время голодная, говорю, чтоб продала мне яиц. Она села возле меня и рукой показывает: две черные курицы копаются у лаза. Шмыг, и ушли. За ними белые курочки порылись в пыли и тоже в лаз. Слышим, заквохтали в чужом сарае, а петух с этого двора отвечает. Черная вернулась, хозяйка ее схватила и показывает - яйца нет, «ек»! Так и несутся у старухи соседки, а потом ни одна не пойдет к ней во двор. У меня несутся, и бери яйца, сколько хочешь. Удивилась, интересно, так ли я поняла.
Через несколько дней хозяйка показала мне: и куры сидят, и яйца лежат в гнездах. Бери, говорит, деньги отдашь потом. Хочется мне увидать эту старушку - и как это у нее чужие куры несутся в определенное время.
В памятный выходной день заходим с Олей в дом. Хозяйка что-то кричит, показывает. Смотрим, на двери сидит коричневая, с зеленоватым оттенком, фаланга, с шилом вместо хвоста. Хозяйка по-своему объясняет нам, что ее укус иногда бывает смертелен. Нужно поймать какую-то змею, раздавить ей голову, сделать настой, и если сразу после укуса фаланги выпить это лекарство, то не умрешь, а сильная опухоль будет и потеря сознания. Змеи иногда заползают в дом. Хозяйка закрылась платком и выскользнула в дверь. Вошел узбек и убрал фалангу. Теперь мы перед сном перетряхиваем постели, а утром выворачиваем одежду. Фаланга сама на человека не нападает, но если до нее дотронуться, она жалит своим ядовитым хвостом.
...Спать легли рано. Мне не спалось, болела голова, а в воздухе ощущалась какая-то тяжесть. На столе блестит посуда. Кажется мне, что она разговаривает со мной, позванивая ложечкой и медленно скользя к окну. Дзинь... дзинь... Дверь со скрипом отворилась, но никто не вошел. Я села от страха на кровати и закричала: «Оля!» Вбежала хозяйка, что-то бормочет, тянет нас за руки и выталкивает во двор, а мы только в рубашках. Темнота, где-то истошно кричат ослы, посыпались с грохотом камни, ревут верблюды, громко переговариваются люди в кромешной тьме. Ни звездочки, ни луны на небе. Земля вдруг словно вздохнула несколько раз, и все стало затихать. Землетрясение часто бывает в окрестных горах.
Скоро все успокоилось. Утро ясное, прохладное. В столовую идти не хочется.
- Оля, пойдем в чайхану, пирожки возьмем?
- Согласна!
Времени до дежурства еще много, умываемся холодной водой из арыка. Заплели косы и по тропинке над арыком прошли до улицы. Идем, погода хорошая. Слышу, кто-то тяжело и громко дышит сзади. Обернулись и ужаснулись! Огромная голова животного, больше лошадиной, с кольцом в носу. Маленькие, красные, злые глазки, шерсть длинная, темно- коричневая. Быстро идет за нами и сердито головой рогатой поводит, похож на буйвола. С испуга бросились со всех ног по дороге, а чудовище за нами. Мы в чайхану, мужчины вскочили с мест, за кинжалы схватились и к двери. Объяснили нам, что это их священное животное. Мужчина вывел его на дорогу. Нам предложили пирожки, мы поели, поблагодарили и пошли на дежурство. Раненые в госпитальном отделении тяжелые, почти все с ампутированными конечностями. Молодые, смелые, но тяжело переносят последствия операций. Вот Григорьев в тяжелом состоянии, температура высокая, от еды отказывается, неразговорчив. Фашист занял родной край. Родные неизвестно где. Что с ними? Живы ли? Насмотрелся он на зверства. Никого не щадили - ни малого, ни старого - фашистские захватчики. Рана у бойца гноится, беспокоит, не зарастает - нет желания жить без ноги. Молоденькие сестрички с ног сбились, чтобы угодить послеоперационным раненым. Люба Глебова, как и все сестры, чуть отдохнув, идет в палаты и ухаживает за ранеными до позднего часа. То читает газеты или письма из дома и тут же отвечает под диктовку раненых. Выполнив последние назначения врачей, собрав письма для отправки, идем ужинать.
Как радостно и весело тем, кто получает письма от родных, знакомых! И рана зарастает, и появляются надежда и любовь. Только Григорьев мрачен. Нет ничего ему от родных. Состояние его все хуже и хуже. Жалеют все героя-бойца, смелого защитника Родины. Ему бы письмо получить! Сразу на поправку пойдет.
