Я тоже хочу быть котом,
но только -
полуночно-черным;
и так же
лежать у тебя на коленях,
дремотно мурлыча,
и впитывать кожей
твои осторожные пальцы,
блуждающие
в сумраке моих сновидений.
Уверовав в бессмертие души
Уверовав в бессмертие души,
ступить в прохладу старенькой церквушки,
где благостно-смиренные старушки
о чем-то молят Господа в тиши.
И там, в себе, в нехоженой глуши,
дойти до позаброшенной избушки,
где тихий мальчик, позабыв игрушки,
извечных истин угли ворошит.
Крестясь несмело, встать под образами -
глаза в глаза; о времени забыть
и чувствовать, как неразрывна нить
протянутая жизнью между нами.
Не обмануть ни делом, ни словами.
И всех грехов уже не искупить.
Горьки губам разваренная сыть
и кровь Его вприпивку со слезами.
А уходя и оглянувшись вдруг,
'Храни тя Бог!' услышать и в волнении
почувствовать, как ранит раздвоением
колоколов в лазурь летящий звук.
Осмелиться и заступить за круг,
очерченный удушливым сомнением.
Бессмертие души, с благословением,
как боль принять из почернелых рук.
Шепотом
Во сне твоем, где кружат звезды-птицы
над скриплой каруселью мироздания,
улягусь я на покрывале ночи,
под голову нарвав прозрачной ваты
из облаков, стремящихся к рассвету.
Улягусь где-то на краю дороги,
отбросив посох, - пилигрим усталый, -
и буду слушать тихий шорох ветра
в цветах и травах, что в меня врастают.
В цветах и травах, где угаснут звезды,
упавшие с небес листвой осенней,
останусь вечно придорожным камнем.
Навек в тебе, навек в твоих объятьях;
и пусть застынет время мертвой глыбой...
Я снюсь тебе?.. Молю, не просыпайся!
Вечер ре-мажор
Лазурное небо кокетливо смотрится в лужи.
Иду переваривать наскоро съеденный ужин.
Доволен собой, воробьями, девчонками в платьях,
Готовый обнять или сам замурлыкать в объятьях.
Очищен минувшей грозой и наивен, как в детстве,
Я против войны, наводнений и всяческих бедствий.
Я за: полусонный июнь, воробьев и девчонок,
За кошек, сирень, вкусный ужин и счастье с пеленок.
Позволив себе сигарету и легкость походки
(Как следствие рюмки за ужином выпитой водки),
Я просто иду. Я бесцелен, как ветер в пустыне.
Я прост и обычен, вовеки и присно и ныне.
В лазурное небо смотрю и не прячу наива,
А там, в вышине, где все ясно, светло и красиво,
На облаке белом, расплывшись в нетрезвой улыбке,
Мой ангел сидит и тихонько играет на скрипке.
