Того что последовало вслед за этим, он уже не видел. Всё остальное, что он когда-либо потом пытался мучительно вспомнить, казалось ему бредом умирающего, воспалённого воображения…
Боковая низкая дверца безшумно открылась и оттуда показалась крупная, высокого роста амазонка, сопровождаемая большой свитой вооружённых, в броне телохранителей. Стремительным шагом она вошла внутрь помещения и внезапно замерла. Похоже она опаздала.
Просторная низкая каюта, выгороженная внутри большой торговой лодьи работорговца, специально приспособленной для перевозки живого товара, сейчас стараниями старого Изи Белого превращена была в пыточную.
В воздухе стоял смердящий запах горелой человеческой плоти, густо перемешанный с запахом человеческих экскрементов и вонючего, прогорклого животного жира. Самым дешёвым ламповым маслом, которым старик видимо заправлял чадящие жирной чёрной копотью масляные светильники, густо натыканные по всему помещению. В трюме было душно, дышалось с трудом. но довольно светло.
Наверно поэтому открывшаяся её взору картина выглядела особенно омерзительно.
В противоположном от входа углу под потолком, на вывернутых вверх руках висел хорошо знакомый ей ушкуйник. Тот самый дружок одного случайного приятеля её командира, который при последней встрече всё заглядывался на её командира и никак не решался заговорить.
— 'Дурак, — как ещё тогда её подруга со скрытой горечью в голосе рассказывала ей. — Чего боялся подойти? Чего тянул? С такой 'смелостью', так никогда потом и времени на любовь не остаётся'.
Она оказалась права, её старый боевой товарищ, как амазонка сейчас сама себе с горечью призналась. Времени у них обоих действительно больше не оказалось. И теперь его мёртвое тело медленно раскачивалось на дыбе, вместе с лодьей слегка шевелясь под ударами мелкой речной волны, нагоняемой в залив с основного русла.
Рядом с ним висели тела ещё каких-то людей. Ещё дальше, сразу за дыбой, на полу каюты свалены были кучей тела по-видимому уже окончательно отработанного материала.
— Как это понимать, Изя? — хриплым, злым голосом, тихо проговорила амазонка. — Опять взялся за старое, старый пердун? Кажется у нас был уговор. Всех найденных показывать мне.
— Всё-всё-всё, — коротенько хохотнул седой старик-работорговец по кличке Белый. — Теперь уже действительно всё.
Нет! — с сожалением развёл он руками. — Нет у них кладов, — с ещё более горьким сожалением констатировал он. — А за материал ты не безпокойся, — успокаивающе мелко потряс он головой. Амазонке на миг показалось что сейчас его голова от сотрясения отвалится, настолько это было неприятным, мерзким зрелищем.
Тут и было то всего чуть более десятка трёх особей. Хлипкие какие-то оказались, — насмешливо пожал он плечами. — Впрочем, всё что осталось, ты можешь теперь попробовать выцарапать у него, — ткнул он испачканным чем-то красным пальчиком куда-то справа от себя. — Теперь это всё его. И уважаемый господин Цандер наверняка готов сотрудничать с тобой.
Если…, - холодно улыбнулся он, — вы договоритесь о цене. — А я ухожу. К сожалению, — сожалеючи поцокал он язычком с откровенно ханженским видом, — того что я хотел бы услышать, я так и не услыхал.
Поэтому, всё оставляю Вам, дорогая Кара. Дальше общайтесь с сиим уважаемым господином, — снова демонстративно ткнул он в сторону Цандера кривым, скрюченным падагрой пальцем. — Всё это мясо теперь его. А мне уже пора. Мея заждались дома…
Сцепив от злости зубы, Кара молча слушала монолог старого работорговца, явно издевающегося над ней. Теперь он могла себе это позволить. За его спиной стоял вооружённый до зубов десяток огромных, просто каких-то горообразных охранников.
В этот момент Кара остро пожалела что не взяла с собой больше охраны. Пятеро её телохранителей хоть и способны были на многое, но против этих десятерых сейчас бы не потянули. Те явно заранее подготовились к их визиту и сейчас грамотно распределившись по просторной каюте, фактически не оставляли им ни малейшего шанса, если бы дело дошло до схватки.
— 'Подготовились, — зло подумала Тара. — Знали что придём и подготовилась. В другой раз надо лучше готовиться, — сделала она себе зарубку на память'.
Ещё раз улыбнувшись, словно прочитал тайные мысли амазонки, старый, седой старик, за кипельно белые седые волосы когда-то получивший кличку Белый, с лёгкой, покровительственной улыбкой на губах гордо прошествовал мимо замерших без её сигнала амазонок, сопровождаемый своей вооружённой свитой. Громко хлопнув дверью напоследок, Изя Белый вышел вон.
В каюте остались лишь амазонки, да маленький, неприметный человек в серой хламиде, господин Цандер. И судя по его уверенному, хозяйскому виду, тот совершенно не чувствовал себя некомфортно, оставшись один, наедине с вооружёнными, злыми амазонками.
— Ну-с, госпожа, — с радостным, хищным видом, человечек радостно потёр свои пухлые, удивительно чисто белые, не испачканные в окружающей грязи ручки, — Приступим.
Сколько вы готовы выложить за это мясо?
Этот господин мог себе позволить так по хамски и так нагло сейчас себя вести. Весьма многочисленное и богатое семейство работорговцев Цандеров было широко известно на реке. Да пожалуй и во всём Западном крае. И Кара хорошо знала этого господина. Трогать эту тварь, или причинить ей какой- либо ущерб, крайне никому не рекомендовалось.
Поэтому, следовало быть очень осторожной.
Следующий час в каюте, превращённой в пыточную, шёл бурный, яростный торг Кары с работорговцем, окончившийся, к её стыду полным для неё фиаском. У неё просто не оказалось столько денег, сколько тот хотел.
Ей не удалось не то что выкупить всех пленных, как оказалось ещё вчера проданных семейству Цандеров старым Изей, но даже узнать на какие рабские рынки сей господин собирается выставить этот живой товар на продажу.
Единственное что её утешало, в той куче, как ей поначалу показалось трупов, сваленных в углу каюты, всё же все были живы. Старик, запытав их чуть ли не до смерти, всё же оставил им маленькую лазейку выкарабкаться, в очередной раз подтверждая незыблемое правило работорговцев не убивать живой товар. И у Кары ещё оставалась слабая надежда проследив за лодьёй работорговца, попытаться потом выкупить, а то и просто выкрасть этих пленных.
У подруги Кары были на этих пленных свои планы, и ей бы очень не хотелось чтобы они порушились из-за жадности одного чересчур жадного работорговца.
Насколько она была неправа, не решив сразу вопрос с выкупом, она поняла лишь через несколько дней, когда к борту её лодьи глубокой, глухой ночью тихо пристал маленький гоночный ялик и щуплая, небольшая фигурка ловко скользнула по выброшенному за борт штормтрапу на борт.
— Ушёл, — шепнула ей на ухо фигурка. — Устроил засаду, перебил всех посланых тайно следом за ним разведчиков… и ушёл. Где, куда — неизвестно. Никаких концов. Ни ниже по реке, ни выше — не появлялся. Словно в воздухе растворился.
— Найдём, — тихо, сквозь зубы проговорила Кара, сразу глубоко задумавшись. — Найдём и растворившегося в воздухе…
— Белый с ним? — задала она один из главных на этот момент вопросов.
Оставлять безнаказанным наглеца она не собиралась. И если с Цандером она пока не могла ничего сделать, то этого гадёныша, нарушившего все их предварительные договорённости, наказать следовало показательно. Чтоб все видели. Чтоб всем иным было понятно — обманывать амазонок из Речной сражи не стоит.
— С ним, — был тихий, еле слышный ответ.
— А ты иди, — вяло махнула Кара рукой безликой фигурке. — Нужна будешь, позову.
Глядя на закрывшуюся за фигурой следопыта дверь своей каюты, она надолго замерла в тяжёлых раздумьях. Лёгкости и уверенности, показанной ей подчинённой, она не чувствовала. С умением работорговцев хранить свои тайны, она уже не раз сталкивалась.
Приходилось признать что Изя Белый всё правильно рассчитал и до этих пленных, если она когда и доберётся, то весьма и весьма не скоро.
