поставил, плача что ему отходы от нефтепереработки некуда девать. Или ты думаешь хранить мешки с зерном рядом с нефтью? — насмешливо поинтересовался он.
Удивительно, — покачал Голова головой и с демонстративным недоумением пожал плечами. — И года не прошло как вы там поселились, а все пещеры уже под завязку полны говном разным.
А я тебе сохраню всё купленное тобой зерно в своих амбарах. Будешь брать по мере надобности.
— Нет, — отрицательно покачал головой Сидор. — Если купил, то сразу вывез. Это не обсуждается.
— Да на свои заводы вывези, — неожиданно подал голос Брахун, глядя на Сидора заинтересованным взглядом. — На том же коптильном, я слышал у вас пустых цехов полно, можно их временно использовать под амбары. Всё одно не работаете.
— Так условия хранения там не очень, — задумчиво посмотрел на него Сидор. — Хотя…? — передёрнул он плечами. — Почему нет. Дорога туда есть, хоть местами и разбитая, но вполне проходимая. Амбаров, хоть и временных, как говорит профессор, у нас там полно. Да мы весь урожай местный можем там складировать. Не то, что какого-то там Головы со Старостой.
— Бери Сидор, — неожиданно поддержал его один из контрабандистов. — Бери, пока Голова предлагает. Мы с тобой всё одно работать не будем. Не мечтай! С нас твоих закидонов хватит. То ты выделяешь нам долю в своём деле, то ты её отбираешь, сославшись на некие пункты договора, на которые мы и внимания не обратили. Нет. Мы с тобой больше не работаем. А хочешь торговать с амазонками, — усмехнулся он. — Как у вас, землян, там говорится — вперёд и с песней?
У них для него, как раз на такой случай, хорошая петля приготовлена. Сам видел, — радостно оскалившись, повернулся он к своим товарищам.
Ей Богу, не вру, — перекрестился он. — Точно сам видел. Висит у них на стене, в казармах Речной Стражи, что в Тирлице, пограничном городке на речке Зубовке петля для нашего Сидора. Как раз в тех самых казармах, что напротив нашей Рвицы будут, через речку. Да не одна, а пара. Там ещё и для Корнея, евойного дружка, — насмешливо оскалясь, кивнул он на побледневшего от гнева Сидора, — такая же петелька качается.
— Ну, — насмешливо посмотрел на Сидора Голова, — допрыгались лошадиные барышники. Влипли!
Так что покупай у меня, больше не у кого, — с самодовольным видом приободрился он, почуяв будущую поживу.
— Ну почему же, — медленно проговорил Сидор, окинув непрошеных советчиков многообещающим, запоминающим взглядом. — Раз пошла такая пьянка, может и другие члены городского Совета захотят мне зерно своё продать. Раз уж зашёл такой разговор, то давайте, предлагайте.
Ну, — повторил он ещё раз, окидывая взглядом собравшихся. — Кому надо продать зерно? Покупаю. Кто меньшую цену даст, у того и возьму.
— За три четверти от прошлогодней оптовой цены возьмёшь? — вопросительно глянул на него мужик, никогда до того не подававший на Советах не то, чтобы своего голоса, но и ни во что никогда не встревавший. И тут же поспешно добавил, как бы испугавшись своей жадности.
Если будешь брать самовывозом, то отдам и за шестьдесят.
— Ты чё Гнат? — растерянно уставился на него Голова. — Ты чё нам всю торговлю ломаешь? Да мы сейчас этого…, - запнувшись, Голова, чуть ли не целую долгую минуту молча тыкал в сторону Сидора указательным пальцем, пытаясь побороть обуревавшие его глубокие чувства. — Мы его счас живо на полную цену раскрутим, а ты нам…
— Если бы не их драчка с амазонками, — хмуро перебил его мужик, — то эти твари у меня нынче весь мой урожай за безценок, а то и за так бы забрали. А нынче, они боятся к нам на берег сунуться. А везти мне его куда-либо не на чем, сам знаешь. Так что, пусть забирает. Я ещё на этом и выгадаю.
— Отлично, — довольно потёр руки Сидор, бросив насмешливый взгляд на Голову. — Кто ещё? Голова, — обратился он к нему. — Давай, за шестьдесят. Всё равно это больше, чем ты получишь у амазонок.
— А ты что? Действительно готов взять весь нынешний урожай?
Спросивший для Сидора был совершенно незнакомый ему член Совета, которого он и видел то всего пару раз до того, да и то, чуть ли не с год назад.
— Весь, не весь, но кое-что возьму, — согласно кивнул головой Сидор, бросив в ту сторону заинтересованный взгляд. К такому повороту он был не готов, но отступать не собирался. — Готов. И деньги у нас есть, заработали на водке. Так что и с оплатой, проблем не будет. А если после лошадей что к весне и останется, то переработать остатки на спирт, нет ни малейших проблем. Ничего не пропадёт. А спирт можно хранить сколько угодно. Это не зерно. Он не сгниёт и мыши его не сожрут.
— Тогда, — переглянувшись с ближайшими соседями, тот задумчиво посмотрел на Сидора. — Если возьмёшь за три четверти, то мы тебе его уступим и даже сами доставим сюда в город.
— В город не надо, — тут же возразил Сидор. — Если за три четверти, то сразу везите в Берлог, к Мане. Там мы с ним как-нибудь уж сами разберёмся, что оставить, а что и вывезти сразу на заводы. Или, действительно сразу же переработать на водку, — задумчиво пробормотал он себе под нос, — Нет! — яростно затряс он головой, — Оставим на хранение. А там видно будет.
— За три четверти не продам, — напряжённым голосом, перебил его Голова. — Бери по цене прошлого года.
— Зачем? — искренне удивился Сидор. — Голова, — посмотрел он на него в упор, — последнее предложение. Три четверти от прошлогодней цены и доставка зерна к нам в Берлог. Не устраивает, значит, больше мы на эту тему с тобой не разговариваем.
— Стоп, стоп, стоп, — тут же пошёл на попятную Голова. — Ну давай, хотя бы за восемьдесят. Мне же ещё на транспорт надо будет потратиться. А лошадушки, сам же теперь знаешь, зерно то потребляют. Это же какой расход.
— Всё? — вопросительно глянул на него Сидор, тяжело вздохнув.
— Всё, — тут же радостно откликнулся Голова в предчувствии удачной сделки.
— Тогда повторяю в последний раз и больше не буду. Дальше цена пойдёт только вниз. Зерно у тебя я беру по цене в три четверти от прошлогодней цены, плюс твоя доставка до Медвежьей крепости, то бишь до Берлога. Устраивает, значит с завтрашнего дня приступай к отгрузке. Нет, значит, нет.
— Тяжёлый ты человек, — сердито глянул на него Голова, и, переглянувшись со Старостой, флегматично пожавшем плечами, со злостью добавил. — Неудобный. Всё то тебе надо по своему сделать. Ладно, пей нашу кровь, — обречённо вздохнул он, махнув безнадёжно рукой.
— Эй, эй, — неожиданно раздались громкие голоса контрабандистов, перебившие разговор. — Вы про нас ещё не забыли? Мы что, так и будем в этом углу до вечера сидеть?
— Да идите вы, — раздражённый Голова, ещё раз махнул раздражённо рукой, отпуская их на свободу. — Торгуйте где вам хочется и чем хочется. Только нам не мешайте и не забудьте положенное мыто заплатить. Забирайте свои челны с товаром и проваливайте. И без вас дел полно, а вы ещё тут под ногами путаетесь.
Довольные что всё прекрасным образом обошлось, контрабандисты, неторопливо потянулись на выход. Перешучиваясь и продолжая с ехидцей подкалывать Сидора, они тем не менее аккуратно обошли его стороной, стараясь не приближаться. Видно было что близость Сидора была для них неприятна.
— 'М-да, — пронеслась в голове Сидора раздражённая, сердитая мысль, — Время идёт, а ничего не забывается, отношения не налаживаются. Так что, рассчитывать на их помощь в торговле с амазонками, как я недавно ещё думал, пожалуй не стоит'.
Неприятно для Сидора закончившееся заседание Совета требовалось срочно залить пивом, что Сидор вдвоём с непонятно с какого бодуна присоединившимся к нему Брахуном успешно и осуществил в ближайшем к зданию Совета кабаке. И настолько хорошо они это вдвоём сделали, что к себе в землянку с другого конца города, от здания Совета и до брахуновского трактира, где он на руки жены сгрузил пьяного в лом кабатчика, они с Брахуном добирались битых два часа. Уже глубокой ночью.
Вроде бы как хорошо знакомые, как он раньше думал, но почему-то ставшие такими длинными и кривыми улочки родного посада приобрели вдруг необычную протяжённость и странную, непривычную
