недоумённо переспросила она саму себя. — В спокойном прежде городе, где раньше я могла спокойно пройтись по ночным улицам из конца в конец и не встретить ни одного сердитого человека? Не говоря уж о том, чтобы ко мне кто-либо на улице пристал.
И это происходит со мной?
'Что происходит?' — холодная… мысль заставила её оцепенеть. — Это не случайность. Меня хотят… Нет! Меня пытаются убить! Но пока, формально делая это в рамках местных приличий, чтоб незаметно было. Раз за разом пытаются, выставляя каждые два дня всё более и более высокого уровня мастеров.
Княжна, оцепенела, с ужасом начиная понимать, что на самом деле вокруг неё происходит.
ЕЁ! ПЫТАЮТСЯ! УБИТЬ!
И убьют, — пришло вдруг ясное кристально чёткое понимание собственных ближайших перспектив. — Если кто-то долго и упорно пытается что-то сделать, то он обязательно этого добьётся. Вот что значат слова Дуоны Красивоглазой, назначенной на место мерзавки Тары, сразу после суда настоятельно советовавшей мне немедленно убираться из Столицы. А ещё лучше и из Амазонии вообще. А я-то её не послушала, якобы дела меня тут держат, — княжна едва слышно поцокала языком. — Ещё и посмеялась над трусихой. Какие дела? Всё же давно уже сделано!
Ой, какая же я дура! — княжна, как бы ни веря в собственную глупость, медленно покачала изящной головкой.
Двадцать три трупа только за последнюю пару месяцев, и далеко не самых плохих мечников. Уж себя-то я могу не обманывать. И, как итог — следует ждать уже стрелы из-за угла в спину. Удостоверившись, что впрямую, по их понятиям, честно, меня не взять, возьмут теперь иначе. Амазонки — бабы упёртые, — проворчала про себя княжна. — И никакая стеклянная кольчужка, тайно добытая мне в подарок доброжелателями из одного крайне неприятного для меня города, здесь рядом с границей Империи, мне уже не поможет. Есть множество участков тела, не прикрытых непробиваемой бронёй.
К княжне пришло ясное понимание что происходит. Её старательно, и не один, не два раза пытались раз за разом убить. Пока ещё прямо, глаза в глаза, сабля на саблю, мастерство на мастерство. И последним, кто это был — был настоящий мастер. Только вот именно против неё оказался хлипковат.
— Других больше не будет, — пришло ясное понимание. — Они убедились, что простым воинским мастерством меня не взять, что у них нет мастеров моего уровня, и теперь будут просто и без затей убивать из-за угла. А при достаточной сноровке и навыке, убить можно кого угодно.
— Увидят, что стрела не пробивает эту хвалёную ключевскую бронь, будут стрелять в голову, или следующим шагом будет попытка отравить. И дальше ещё что-то новое, новое, новое… Пока не добьются своего.
Пора домой, — вдруг резко приняла решение княжна. — Довольно развлекаться. Пора возвратиться домой и вплотную заняться нашими старыми, надоедливыми приятелями. В конце концов, кое-кто явно зажился на этом свете. И в отличие от этих прямолинейных дур амазонок, я буду действовать тоньше, чужими руками'.
Давно откладываемый отъезд домой, в Когнак, сразу перешёл на первое место по приоритетам.
— Кязим, — негромко позвала она.
Тихий шорох распахнувшейся у неё за спиной двери её будуара заставил её слегка напрячься. Тем не менее, она не обернулась, показывая, что даже спиной контролирует обстановку.
Почему в доме так тихо?
Прислуга ушла пару часов назад. Всё приготовили, что надо было посольству нашему на вечер и ушли. Сказали что у них какой-то свой местный праздник, или веселье, — равнодушно отозвался на вопрос телохранитель. — Выставили нашим ребятам угощение, бочонок вина, собрались и ушли.
Угощение, это надо понимать тот самый бочонок вина, который эти пьяницы последнее время что-то повадились с завидной регулярностью распивать каждый вечер в компании с какими-то новыми местными подружками?
— Что-то типа того, — равнодушно откликнулся Кязим. — Должен сказать, дрянь дрянью это их вино из угощения. Я понюхал и мне не понравилось. Пахнет какой-то цветочной гадостью, а я такие вина не люблю. И чего все наши так тащатся от них?
— Думаю, что больше тащиться никто из них не будет, — задумчиво проговорила княжна, бездумно глядя прямо перед собой.
Что-то, какие-то странные нотки, прозвучавшие в тихом голосе княжны, мгновенно стряхнули сонное оцепенение с телохранителя, и он мгновенно подобрался, как волк перед прыжком.
Сходи, посмотри как там они? — негромко, с каким-то скрытым равнодушием, как бы говоря уже о покойниках, бросила княжна. — Потом загляни на конюшню проверь парадные и хозяйственные ворота.
Старайся, чтобы тебя не заметили, — равнодушно бросила она ему в спину.
Смотреть, как на её слова прореагирует её старый, верный телохранитель она не стала. Голова княжны усиленно прокручивала варианты, как выбраться из западни.
Дворец, предоставленный Высшим Руководством Республики торговой делегации Подгорного княжества и наследной княжне для проживания на всё время их нахождения в столице, был малопригоден для обороны. А после того, как вся её собственная охрана из княжеской Гвардии будет отравлена, в чём у княжны уже не было ни малейшего сомнения, этот просторный комплекс старинных зданий, построенный чуть ли не двести лет назад, превратится в самую настоящую западню, из которой нет выхода.
Если только…
Если только не уйти путём, которого от неё никто не ждёт.
— Гвардии больше нет. Как и шлюх, с которыми они развлекались. Отравлены.
Тихий, невыразительный, какой-то безцветный голос её телохранителя, раздавшийся от двери буквально через десять минут, вырвал княжну из плена тягучих, тяжёлых мыслей.
— 'Как он быстро, — была её первая трезвая мысль. — Надо собраться'.
— Лошади?
— Дурман-трава. Видимо были опоены обслугой из местных ещё два часа тому назад перед уходом. Завтра хоть на призовые скачки выставляй, а сейчас хрипят и валяются по полу конюшни. Наркотическое опьянение.
— Знаю, — недовольно бросила княжна. — Дурман травы — первое, что входит в науку рыцаря ещё в первый год обучения. Не сдавшего экзамен дальше к обучению не допускают.
Ничего нового, — прошептала она едва слышно. — Странно. Я ожидала от них большего.
— Оба выхода перекрыты, — донёсся до неё глухой голос Кязима. Раздражённый, злой телохранитель нервно теребил полу своей куртки сам того не замечая. — Внешне не заметно, но и там, и там трутся большие группы каких-то непонятных личностей, — безстрастно продолжил он. — У парадных ворот группа каких-то дворянок занята какими-то своими разборками. Слишком демонстративно и слишком шумно, чтоб это было на самом деле. А выезд из хозяйственных ворот перекрыт незнакомым зеленщиком со своею тележкой, ругающимся по какому-то поводу с нашим соседом.
— Мы пойдём другим путём…
Повернувшись лицом к телохранителю, княжна как-то странно, неприятно улыбнулась.
Они нас ждут верхом, мы уйдём низом.
Иногда знакомство с кое-какими странными, даже неприятными личностями даёт поразительный результат, — княжна задумчиво, с остановившимся взглядом, смотрела прямо перед собой. — Быстро в подвал. Там люк городской канализации. По ходам канализации и уёдём. Там нас никто не ждёт, — княжна, как-то неприятно улыбнулась. — Не думаю, что наследную княжну Подгорную ждут на полях орошения за городом и под землёй, среди отбросов и дерьма.
Там у реки, на выходе из подземелий, перехватим гоночный ялик и…
— И нас перехватят уже в устье Малого Стрыя, — раздражённо перебил её телохранитель. — Нет! Так не пойдёт. Мы…
— Мы будем делать, что Я скажу, — тихим, лишённых эмоций голосом, оборвала забывшегося телохранителя княжна. — Гоночного ялика хватятся утром. И соответственно будут искать в низовьях. В устье Лонгары и в устье Малого Стрыя. Мы же пойдём на восток, в Империю, в верховья. Думаю, Императрица Сухайя войдёт в наше трудное положение и мне поможет. Даст корабль и охрану. Дальше мы
