Корнею, привет, — поприветствовала она входящего следом её мужа.
Поспешно встав, она быстро прошла на кухню, взять со стола заготовленное заранее угощенье.
— Как Дашку отправили к амазонкам на исправление, приходится теперь самой всё делать, — со вздохом пожаловалась она. — Но ничего не поделаешь. Дело у нас такое, что лишних ушей быть не должно.
Расставив на столе гостевые чашки, она водрузила на стол небольшой, пыхтящий дымком серебряный самовар с украшающим его сверху прозрачным стеклянным заварным чайничком и с довольным видом уселась на своё любимое место во главе стола.
— Ну-с, — радостно потёрла на ручки, предвкушающе глядя на высокую горку высящихся на краю стола своих любимых пирожков с капустой, только недавно принесённых из соседней пекарни Брахуна. — Посмотрим, чем нас кормит наш дорогой сосед.
Устраивайтесь, профессор, — кивком пригласила она вошедшего в комнату профессора.
Ну-с, кто будет говорить первым? Надеюсь, с подробным изложением разговора Старосты с Головой, переданным нам Молчуном, вы ознакомились в моём письме. Жду ваших мыслей.
Переглянувшись между собой, собравшаяся за столом троица, смущённо молчала.
— Поскольку данная тематика ближе всё-таки ко мне, то и говорить, пожалуй, буду я, — первым нарушил молчание Корней.
— Итак, — начал он. — Любая попытка проведения какой-либо спасательной операции по вытаскиванию молодых дураков из того дерьма куда они по собственной дурости вляпались, обречена на гарантированный провал. Ни от кого помощи они не примут.
Даже само слово помощь использовать категорически никому не советовал бы. Гонор. Взятие Сатино-Татарского на данный момент является приоритетным делом славного поречного рыцарства. И только!
Второй момент. Информация, переданная ещё весной нашими имперскими ящерами о том, что на границе с людскими землями выращена новая генерация, новый подвид ящера, в корне отличный от старого, тупого людоеда, полностью подтвердилась. Так грамотно действовать, как действуют засевшие в Сатино-Татарском нынешние ящеры, старый подвид людоедов не смог бы никогда. Ему бы такое даже в голову не пришло.
Эти же что делают. Уступили рыцарям два разрушенных, ни на что толком не годных укрепления в предполье, воодушевили тем самым молодых сопляков, и теперь сидят за крепкими, высокими стенами Сатино, методично выбивая самых активных при чуть ли не ежедневных бездарно организованных штурмах. А те дураки, как и не видят, что ящер с ними играется.
Они воодушевились лёгкими победами по захвату второстепенных укреплений и теперь, пока не возьмут штурмом основного поселения, не отступятся.
Я эту шляхетскую породу знаю, — мрачно вздохнул Корней. — Обратно они уже не пойдут, отступить им гонор теперь не даст. А это значит…, - Корней замолчал, грустно глядя на Изабеллу.
— Они все смертники, — тихо проговорил Корней, глядя прямо в глаза Изабеллы. — И мы ничем им не поможем, если только не свершится чуда. А чуда не будет. Я в чудо не верю.
На том вечер и закончился, так и не начавшись. Говорить было не о чем. Одинокая горка пирожков так и осталась стоять не тронутой на краю стола, пока Белла сама её не выкинула в помойное ведро свиньям несколько дней спустя.
Глава 13 Home, sweet home…
Ставший таким 'родным и милым' левобережный город Старый Ключ встретил Сидора с его отрядом сопровождения низко нависшими над головой тяжёлыми снеговыми тучами, густым мокрым снегом в лицо и виселицей возле главных южных ворот, с тремя покачивающимися на ней телами подростков. И настороженными, злыми глазами на удивление молчаливых городских стражников. И в этот раз, в отличие от былого, никто его дружескими приветствиями, едва завидев, не встречал.
— 'Интересный пердимонокль', — была первая мысль Сидора при въезде.
Ненадолго задержавшись возле нового элемента городской малой архитектуры, в виде п-образного деревянного сооружения с висящими на ней трупами, Сидор без слов проследовал дальше.
Особо присматриваться к необычному 'приветствию' городских властей не стоило. Всё шло штатно. Стоило только на миг отпустить туго натянутые вожжи и выпустить из карантинных лагерей на работу и обучение в городе привезённых подростков, где буйный их нрав сдерживался установленной там Корнеем железной дисциплиной, как с самого начала ожидаемые последствия не замедлили себя ждать.
Привыкший в западных баронствах к либеральным порядкам и попустительству молодняк, никак не желал верить на слово. И сколько им до того ранее не было говорено о царящих в городе и на всём Левобережье жёстких порядках, никак не желал прислушиваться к словам старших. И как результат, тела неслухов качались теперь в петлях на специально для них и построенной перед южными воротами виселице. Так сказать, поближе к месту временного проживания основной массы непонятливых переселенцев.
Что там произошло и как, и почему телами его обозников 'украсили' виселицу, Сидора совершенно не интересовало. И если кто думал, что тем выведет его из себя, как бы показав компании землян, кто в доме хозяин, то он ошибся. Такие потери были с самого начала запланированы и даже, в какой-то степени спровоцированы ими самими, поскольку терять своё личное время и вдалбливать в головы тупоголовых неслухов простые, очевидные истины, никто из руководства компании землян не собирался. Своих дел хватало.
Сказано, воровать нельзя — значит нельзя. Сказано — не тронь чужое, значит — не тронь. Сказано — уважать старших — уважай. Не согласен — отведай батогов или марш болтаться на виселице и кормить вороньё.
И ничего в подобной практике применения наказаний преступникам Сидор менять не собирался. Тюрем здесь, чтоб за твой счёт государство делало из малолетнего преступника матёрого вора и насильника, не было. Как не было и самого либерального государства, с удовольствием занимавшегося столь любовно пестуемым им занятием.
Подобное попустительство осталось в прошлом, в старой жизни подростков из поречных княжеств и баронств, где последние годы подобная практика взращивания с детства преступников всё более набирала силу. И молодняку, до конца так и не поверившему привёзшим их в эти края людям, придётся на собственном кровавом опыте убедиться в этом.
Но это были проблемы самих новых переселенцев и Сидора никоим образом не касались. Поэтому едва виселица с качающимися на лёгком ветру трупами скрылась с глаз, он окончательно выкинул из головы все несвоевременные мысли.
— Куда в первую очередь движемся? Не так быстро.
Начальник его личной охраны ящер Сур де Туан, подъехав вплотную, перехватив повод. попридержал невольно разгорячившего своего коня Сидора.
Похоже, увиденная Сидором при въезде картина, не оставила его столь равнодушным, как он было для себя решил, и Сидор невольно ускорил движение отряда.
— Домой, — негромко рыкнул на него Сидор, сердито вырывая повод. — Сначала домой, а там, на месте решим. — И прекрати каждый раз хватать за повод! — зло рявкнул он на ящера. — Если что не так, достаточно и слова сказать. А то ишь, повадился.
— Да ты последнее время совсем сбесился. Говоришь, говоришь тебе, а ты как не слышишь, — рявкнул в ответ Сур. — Сколько раз сказано было, чтоб первым не совался. Нет! Всё время норовишь вырваться. Сколько раз ты соглашался, и что? Как лез вперёд поперёд всех, так и лезешь. Нет, чтоб сидел в своём броневике под защитой брони, глядишь, целее был бы.
— Ладно, — нехотя согласился с ним Сидор. — Признаю, был неправ. И больше из броневика носа не покажу. А пока сворачиваем домой, в Совет и завтра явиться не поздно. А пока хоть с дороги немного
