инспекционной поездки в горы.
Такого, даже в кошмарном сне невозможно было представить. За одну неполную неделю оказалось практически разгромлено всё, с таким трудом налаженное дело. Но что ещё хуже, так и не удалось выяснить, кто на них напал, кто это такой был. Кто посмел сунуться к ним в гости и так недружественно себя повести.
И что это за странность, когда все оказавшиеся у них в плену раненые предпочли отравиться той странной травой, чем живыми попасть им в руки.
Что же до подгорных людоедов, так их в плен никто и не брал. И тут спросить было не у кого.
Оставалось теперь сидеть сиднем в Гуано и терпеливо ждать, когда из Тупика, предупреждённая о произошедшем, подойдёт подмога, и новый гарнизон, на смену погибшим. Оставить раненых одних, без помощи было невозможно. Пришлось терпеливо ждать смену.
Через неделю прибыла сотня наёмников, спешно набранных из числа хуторян, прижившихся в Тупике. Пока с заводов не подошла смена, те согласились временно помочь и заняли опустевшие койки и места на стенах старого гарнизона.
На этих можно было положиться. Живущие в посаде при крепости, они были кровно заинтересованы в существовании и Гуано, и подземного скального прохода, многие из которых там и работали. И Сидор со спокойной совестью убыл в Тупик.
Там следовало окончательно разобраться с делами и дождаться реакции из города на всё произошедшее.
Слава Богу, ждать, долго не пришлось. Уже на третий день по его возвращению с перевала, на рассвете в крепости появился гонец из города с письмом от профессора. Там тот подробно, с ехидными комментариями описывал реакцию городских властей на его выкрутасы и на последние дошедшие до них в город вести.
И честно признавался, что если бы не нападение на 'мокрую кишку', устроенную кем-то из местных баронов заодно с людоедами, грозившее городу потерей свободного доступа к новому проходу и выход в Восточное Приморье, и не то, как жёстко и эффективно его отстояли егеря компании, неизвестно ещё как оно там дальше и повернулось бы.
Всё же, что там ни говори, что в Восточном Приморье торговать и опасно, и не стоит, больно уж кровавая там выходит торговля, и ещё куча всяких если, но…. Иметь под собственным контролем персональный проход на ту сторону гор, в городе всё же, хотели бы. Да и выучка бойцов, продемонстрированная выжившими, многих в городе впечатлила.
Так что…
Несмотря на устроенную профессору и Белле с Машей в Совете грандиозную головомойку за 'самоуправство', отделались они сравнительно легко, фактически лишь мелкой вирой за убийство кабатчика в пользу семьи потерпевшего. И даже Совет не стал больше навязывать свою помощь в охране и защите прохода, сквозь зубы нехотя процедив, что данная компания и сама может со своими проблемами справиться.
Однако для кого вира и мелкая, а пятьдесят тысяч золотых монет, начисленных компании за убийство представителя городских властей, показались бы иному просто чудовищно огромной суммой.
Но, тут уж никуда не денешься. Вира начислялась по доходу виновного. А виновным, пусть даже и в обоснованной, но казни, были признаны они. И чем виновный оказывался богаче, тем, и вира была крупней. Так что семье кабатчика, можно сказать повезло. Безбедная жизнь на ближайшие лет сто с гаком, им всем была обеспечена.
Поэтому, в конце пространного письма стояла маленькая, едкая приписка, написанная подрагивающей нервной рукой Маши, где она выспренным ядовитым слогом и, не стесняясь в непечатных выражениях, советовала ему в следующий раз вешать кого-нибудь менее разорительного для их бюджета. Типа пары тысяч рыцарей, посаженных на кол, или десятка, другого подгорных людоедов с управляющими, связанных и живьём брошенных в воду. Или ещё кого-нибудь такого же, но только не того, за кого назначают столь безумно огромную виру. Не представителя властей, мать-мать-мать, видимо от души выругалась Маша напоследок.
Заканчивалось же письмо скупой строчкой о том, что его соображения на счёт происходящего приняты во внимание и выводы соответствующие сделаны. Причём всеми сторонами, включая и город, сквозь зубы всё же поблагодарившей компанию за столь эффективное противодействие распространению влияния поморских баронов с Басанрогской таможни на левобережные земли.
Похоже, и у них не вызывало ни малейшего сомнения кто был истинным заказчиком данного нападения.
Далее шли обычные пожелания в добром здравии и весьма жёсткая просьба поторопиться с обещанным, поскольку время идёт, а дело замерло на одной точке. И что ему следует незамедлительно продолжить реализацию ВСЕХ запланированных дел.
Из этого следовало, что находиться в крепости больше уже нельзя. И хоть дел здесь было ещё полно, а надо было, как можно быстрей возвращаться.
Оставалось последнее, за всем произошедшим в последние дни невольно заброшенное. Оставалось только договориться по одному, крайне неотложному делу с давно уже его поджидавшим в крепости городским геодезистом, бароном де Оред, и можно было со спокойной совестью возвращаться домой.
Тем более что и на литейном заводе, по последним данным, его давно уже дожидалась практически готовая платформа под перевоз прокатного стана, а с ней и ещё ряд крайне необходимых им изделий.
То ещё дельце, как ни крути, и крайне перспективное.
Давно отправленная на завод к мастеру каретнику, ещё даже до всех последних событий в крепости Тупик, ещё в первый же день его туда прибытия, большая передвижная платформа давно уже была полностью переделана и готова к последним испытаниям. И ждала лишь окончательной приёмки заказчиком перед запуском в массовое производство. А с ней и ещё ряд интересных новинок.
А заказчик, в лице Сидора, в это время безвылазно сидел в Тупике и терпеливо ждал, чем же всё-таки окончится его противостояние с местной властью, параллельно отбиваясь от нападавших людоедов. То ещё времяпрепровождение.
Отвлёкшегося на свои тяжёлые думы Сидора вернул к жизни тихий, отчётливо артикулированный голос собеседника.
— Итак, барон, что мы имеем.
— Оставь, Вань, — поморщился устало Сидор. — Хоть между собой давай не будем придерживаться этой официальщины. Барон, вашество и прочая мутотень. Давай проще.
— Хорошо, — невозмутимо отозвался геодезист. — Давай, как ты говоришь.
— Итак, — снова начал он свой доклад. — Пока ты там воевал с врагами за свои права на эту собственность, я тут разобрался с твоим предложением. Собрал в одну кучу все материалы, что вы уже накропали по этим пещерам, переговорил с людьми, что там последнее время вели исследования и проводили обмеры, и вот что я тебе в итоге скажу.
— Всё не так плохо, как ты думал, — неожиданно улыбнулся он. — И если тебе действительно надо, а судя по тому, как тщательно ты подходишь к данному вопросу, это так и есть, то…, - многозначительно замолчал он, таинственно улыбаясь.
— То за месяц, или за тридцать календарных рабочих дней я тебе твой проход под платформу сделаю. Расчищу от обвалов, где надо, а где надо и заново прорублю. И никакой возни с мостом через водопад, — усмехнулся он. — С этим тебе точно возиться не придётся. Есть другая дорога.
— То есть? — насторожился Сидор. Такого неожиданного оборота он никак не ожидал. Ещё один проход? Да сколько же их всего?
— Более длинная, — невозмутимо кивнул геодезист головой. — По первоначальным прикидкам, вёрст на пять — десять длиннее, чем этот ваш нынешний скальный проход, но зато более широкий, высокий и более удобный для провода тяжелогруженых больших и неповоротливых платформ, наподобие той, что ты отправил к каретнику на завод. Даже с высоко наложенным грузом, при замерах от пола высотой до…, - замолчал он, поспешно копаясь в своих записях. — До трёх-четырёх метров точно, — уточнил он. — А если ещё кое-где подрубить потолки, то и до пяти метров высотой.
— Кстати, зачем? — заинтересованно глянул он на Сидора.
