справиться с шедевром Антоновской мысли. Кстати, как интересно смогла — непонятно. Нет, Оленьку нельзя сбрасывать со счетов. Вот только знать бы, что она надумает делать дальше?
Антон прекратил топтать ковёр и повернулся к развалившемуся на диване Игорю: — А ты как считаешь?
— Надо ловить — сказал тот, с таким выражением будто произнёс откровение или, хотя бы, озвучил результат длительной, мыслительной деятельности.
Антон буркнул: — Ежу понятно. С какой активностью ловить?
— Активно не надо — забеспокоился Игорь, понимая, что процесс поисков затормозит прочие, запущенные в огромной сети (в которую, с определённой точки зрения, превратилось объединённое анимусами человечество) процессы: — Может быть с этой Ласточкой договориться как-нибудь получится?
Антон сел на диван. Фактически упал так, что Игорю пришлось поджать ноги, иначе бог сел бы прямо на них. Чуть ли не ласково поинтересовался: — Тебя совсем не интересуют вопросы управления?
— Что ты от меня хочешь! — неожиданно вспылил Игорь: — Сам не знаешь что делать, так думаешь, ответ сейчас на блюдечке поднесу?
— Мы с тобой на то и главные, чтобы придумывать что делать, когда непонятно что же нужно делать — наставительно проворчал бог.
Игорь примиряющее предложил: — Пассивный поиск?
— По внешности, по анимусу, или точнее по не отвечающему на запросы анимусу. Не пытаться задержать, только отсылать данные о местоположении — вскочив с дивана, Антон поправил складку на брюках. Вытер руки платком и взял со стоящей на столе вазе, большой, ярко-оранжевый апельсин. Как раз такой, какой Оля обожала. Неоднозначные вопросы нельзя решить с ходу, следует дать подсознанию время обдумать проблему. В этом ангелы не сильно отличались от тех, кем когда-то были.
И только Антон взял апельсин, ещё не зная съесть ли его или просто повертеть в руках, пытаясь догадаться, что предпримет беглянка. Как в тот же момент над стальной дверью пискнул динамик, показывая, что набирается код. Камера над дверью снимала пытающегося войти. Изображение передавалось на «железный» компьютер. И уже с него, пройдя первичную обработку (с целью уменьшить объёма передаваемых данных), доходило до Антона. Информация шла через модуляцию писка динамика, такого тихого, что сознательно почти невозможно услышать его. Через направленные изменения магнитного поля и сверхбыстрое мигание ламп. Как птицы держаться в полёте за воздух, так и ангелы, в своей трёхэтажной цитадели, купались в информационных волнах. Таким образом, когда стальная дверь наконец открылась, и Антон и Игорь знали, что за ней стоит Наташа Бутинко. Наташа пришла поговорить о нерасчётном изменение общественного сознания в северной Америки, чьим процессом модификации она занималась. Прогнозируемые статистические данные отличались от статистики в реальности. Не слишком сильно, но отличие постепенно росло. Следовало провести коррекцию. Только вот какую именно — окончательное решение остаётся за молодым богом Антоном. Во всяком случае, эту причину визита назвала девушка, когда камера над дверью, миганием светодиода, потребовала объявить цель посещения. Разумеется назвала не словами, а движениями мышц лица. Столь тонкими и незаметными, что…
Антон жаждал ответа. Хотел понять, о чём может думать в этот самый момент беглянка. Вместо ответа вошла Наташа. За спиной девушки с мягким пшиком затворилась укреплённая дверь.
За неполные семь секунд объективного времени, Антон получил от Наташи полный пакет документации, включающий описании ситуации, прогнозы развития и три различных метода, призванных вернуть ситуацию в теоретически допустимые пределы. В течение тех же семи секунд, Антон согласился с выбранным Бутинко методом. Девушка только развернулась чтобы уйти, как бог спросил голосом. Медленными словами, порождаемыми сокращениями связок в гортани. Преобразовались в колебания воздуха. Те достигали ушных раковин, в них совершалось обратное преобразование и уже в самом конце, в виде бегущих по нервной ткани электрических импульсов достигали мозга. А дальше совершалось каждодневное чудо. Благодаря какому механизму в мозгу, люди могут извлечь из слов информацию? Язык и сознание, язык и разум, язык и личность, понятия имеющие общие корни. Корни где-то глубоко внизу, в тёмных глубоких колодцах лежащих также далеко от сознательного, как далеко от солнца находится планета Земля. Программист может предложить способы обработки естественного текста с целью извлечь заключённые в нём информационные крохи. Однако человеческий разум, по своему устройству, в корне отличается от гениальной простоты машины фон Неймана. Разум обрабатывает не только сам текст, но и миллионы нюансов заключающиеся в поле, возрасте, социальной группы собеседника, времени суток, географическом положении и так далее. Миллионы, миллиарды. И обрабатывает на порядки качественнее, точнее, чем самая лучшая программа, написанная самым лучшим программистом и выполняющаяся на самом быстром компьютере. А как он это делает? Неизвестно.
Антон уточнил медленными словами: — Должно быть, уже знаешь об… инциденте?
Наташа молча ждала продолжения. И оно последовало: — Что ты об этом думаешь? Она твоя подруга.
Как же медлительны слова, по сравнению с общением посредством анимуса. Медленные, тягучие, словно мёд в сравнении с проточной водой. Антон и Игорь ждали ответа. Бутинко неохотно перевела свои мысли в слова. Если связь через анимус уподобить текущей воде, то мысли это ветер: лёгкий, быстрый, неуловимый. Наташа сказала: — Я боюсь того, что вы двое можете затеять войну между собой. В этом случае пострадает дело. В лучшем случае замедлиться, а в худшем… — Бутинко развела руками.
— По-твоему Оля сравнима с нами по силам? — подал голос Игорь.
— Нет. Пока нет — поправилась Наташа — Но на месте бога, я бы не стала сбрасывать Ласточку со счетов.
Антон кивнул. Не столько Наташе, сколько своим мыслям, только что повторенным эхом.
— С ней можно договориться?
Наташа позволила на губах проявиться тени улыбки: — Только в случае если сможете внятно и логично обосновать необходимость свержения Егора Николаевича.
Антон нахмурился, а Игорь расхохотался. Заметив божественное недовольство, помощник спешно принял серьёзный вид.
Антон разрезал ногтём шкуру апельсина и поддев пальцем, начал неторопливо очищать. По комнате мигом распространился апельсиновый запах. Бог подумал о том, почему оставил крылья Наташе. Она была верна в первую очередь делу. Что до своеволия, то от ангела и требуется в первую очередь свобода мысли, глаза без шор. Как любил повторять свергнутый патрон: исполнителей и кукол у меня ходят целые улицы, выбирай любого, если потребуется.
Пока бог чистил апельсин, складывая корки на край стола, Наташа была вынуждена покорно ждать. Такая маленькая божественная месть. Выражение высочайшего недовольства. Он отломил дольку и отправил в рот. Терпкий вкус щиплет кончик языка. Антон не любил апельсины.
— Если между нами возникнут трения — уточнил Антон — Что будешь делать ты?
— Удерживать от разрушения тот город, что мы построили. И только — сказала Наташа. Со стороны девушка вдруг показалась уставшей, словно за одну единственную секунду разгрузила вагон угля. Принять иное решение тяжелее чем разгрузить не то, что один вагон, а целый состав.
— Если придётся выбирать или/или?
— Я встану на сторону сильного. Чтобы как можно скорее победить и вернуться к основному занятию- твёрдо сказала Наташа. Невысказанными оставались слова «только оно имеет значение». Всё было затеяно ради одного и человеческие игры, шутливая борьба за власть не более чем побочный продукт. Упаковка для мечты о звёздах. Полиэтиленовая плёнка и не более того.
Антон кивнул: — Спасибо за то, что была честна со мной.
— Пожалуйста, повелитель — В какой-то неуловимый момент после мятежа, ангелы стали иногда называть Антона повелителем. Он так и не разобрался, было то выражением уважения или скрытой под многими покрывалами смысла насмешкой.
— Иди — разрешил Антон и, не удержавшись, напомнил: — Самый короткий путь к звёздам сейчас лежит через меня.
Наташа чуть наклонила голову, показывая согласие. Тяжёлая дверь мягко затворилась за ней.
Антон задумчиво посмотрел на шарик оранжевой мякоти в ладонях. Стражник в голове предназначен
