дома на тему 'где шлялась всю ночь'. А то родители не догадались. Видели ухажера прекрасно и не один раз, да и соседи быстренько донесли весть о москвичах. Потом появился Павел при параде и по всем правилам сделал предложение.
Андрей все организовал и за все заплатил. Не очень приятно, когда с твоей стороны исключительно руками махают, да лебезят, но ему вроде все равно было. Большая свадьба была. Человек двести и почти все незнакомые. Понаехали из Москвы, всю гостиницу забили. Она потом спросила у Павла, но тот только отмахнулся. Как они между собой эти дела решали, она и почти через год не могла понять. Вроде вместе, но руководил всем старший брат. На самом деле это важно? Нет! Дела в ихнем СП идут прекрасно, а что еще требуется. Подробности ни к чему.
С детства слышала одно и тоже — работа на заводе, разговоры у ближайшей пивнушки, нет нового платья, и все так живут. А она так жить не собиралась. Жанна это с детства знала. Все равно бы уехала в Москву. Хотела поступать в театральный. И ничего смешного. Внешность есть, в кружке при заводе играла и неплохо. Режиссер хвалил. Он, правда, клеиться пытался, но многие говорили. Родители были категорически против. Отец, так вообще считал, что женское предназначение стирать носки мужу и готовить борщ. Очень надо. Достаточно посмотреть на мать, и насколько она довольна жизнью. Все равно бы уехала, а здесь удача пришла без особых усилий и очень своевременно.
Конечно, полного счастья не было. Да его и никогда не бывает. На реальную жизнь Жанна смотрела без розовых очков и прекрасно знала, что подарки с неба не падают. В каждом положительном моменте непременно присутствует и отрицательные мотивы. В приложении к прекрасному мужу ей досталась не вполне нормальная семейка.
Брат, вечно занятый непонятными делами и трущий дела то с чиновниками, то с явными бандитами и временами посматривающий на нее взглядом, от которого невольно хотелось поежиться. Не настолько она наивна, чтобы не сообразить, что он глядит с очень определенным мужским интересом. Никогда этого прямо не демонстрировал, но тут не ошибешься. Она ему нравилась и совершенно точно это знала. И не сказать, чтобы Андрей вызывал отторжение, как раз напротив, очень симпатичный и вообще… Однако совершенно ни к чему такие закидоны. Слишком он… жесткий. Да и, к сожалению, женат.
Марина ей категорически не понравилась. Косит на интеллигентную, а скандалы устраивает не хуже, чем у них в квартале бабы. И пьет потихоньку. Уж это ни с чем не спутаешь. Зажевывай, не зажевывай, а запашок присутствует. С другой стороны, Андрей дома бывает исключительно по ночам, и то не всегда. Иногда по нескольку дней отсутствует. То в свой родной Архангельск умотает, то вообще за границу. Весь в трудах и заботах, никак не проверишь, чем занимается, а она сидит одна в огромном доме. С тоски взвоешь и начнешь искать, чего было и чего не было. Чего на работу не устроилась не понять, но вела себя барыней. Машина ей требуется подвезти-увезти, в магазины с мамашкой сходить. Глупо. Это не жизнь.
Свекровь оказалась приятной женщиной, они с ней нашли общий язык, но та все на работу ездила. Сдалась ей эта школа. Так что она долго не выдержала. Особняк хорош в кино и при наличии прислуги. То есть была женщина, занимающееся уборкой, но Жанна себя чувствовала с ней неловко. Не из дворян происхождением, тут привычка нужна, не замечать работающих на тебя. Пришлось потихоньку Павлу в уши насвистеть. Про дальнюю дорогу и прочие проблемы. Про нежелание сидеть дома. Квартира у них была, так что и никаких сложностей не возникло. В один прекрасный день переехали в Москву и адью, все непонятные сложности семейных отношений. Жить надо отдельно и в своем семейном коллективе. Ни свекровь, ни золовка, ни даже брат, ей как-то рядом не требовались. Встречаться на семейных мероприятиях — никаких проблем. Жить под одной крышей — спасибо, не хочется. Достаточно с родителями пожила.
Она оглянулась на темный двор. Ни один фонарь не горел и ничего толком не рассмотреть в бледном лунном свете.
— Что? — спросил Павел выпрямляясь.
— Показалось вроде. Там, где машины. Будто кто-то смотрит.
Он глянул еще раз внимательно и пожал плечами: — Показалось. Вечно в темноте монстры бегают.
— Все собрал? Тогда домой!
А знаешь, — со смешком сказала Жанна, придерживая дверь, — в ванной мы еще ни разу не пробовали. Не желаешь?
— Я знаю, как это происходит, — загробным голосом поведал Павел, — тебе не понравится. Мне тоже.
— Ты пробовал?
— Я математик, — обиженно сказал он. — Берем объем обычной ванны. А у нас именно стандартная. На двух нормальных людей не рассчитана. С трудом запихиваемся вместе. Ноги при этом девать некуда. На плечи не получается — скользко. Стоять неудобно, а при малейшем шевелении обрывается занавеска и при падении ломается нога. После данного мероприятия начинают невольно друг друга ненавидеть.
— Да, — с сожалением сказала Жанна, — ты не романтик.
— Не правда! Я очень романтичен, крайне сентиментален и обожаю жену. Обещаю сделать все от меня зависящее, для соответствующей атмосферы. Но не ванной, а в обычной кровати. Вот поменяем сантехнику на более подходящую, тогда и попробуем. А пока я просто потру тебе спинку. Без этих… акробатических этюдов. Всегда с удовольствием.
— Сейчас чего-нибудь по быстренькому перекусим, — разгружая сумки, сообщила Жанна, — и баиньки. Готовить она умела, но не любила.
Звонок прозвучал неожиданно, она даже вздрогнула и выпрямилась у холодильника, так и не достав оттуда уже приготовленную с утра тарелку с остатками вчерашнего обеда.
— Кто-то должен прийти?
— Да вроде нет, — ответил Павел и отправился в прихожую.
Щелкнул замок. Некоторое время там неразборчиво бурчали и она, не выдержав, вышла посмотреть. У двери стоял замученный тяжкой жизнью пожилой тип в милицейском мундире и что-то косноязычно выяснял.
— Жена, — сообщил Павел, при ее появлении. — Мы вместе возвращались минут десять назад. Участковый наш, — объяснил, кивая на позднего пришельца.
— Ничего не видели, девушка? — спросил милиционер. Тон был такой, что сразу стало ясно, он ничего и не ожидал. — Если что вспомните, — забубнил привычно, — обязательно сообщите.
— Конечно, — согласился Павел.
— В чем дело? — спросила Жанна, когда дверь за участковым закрылась.
— Очень веселое, — задумчиво глядя себе под ноги, сказал Павел. — На стоянке машина, а в ней три трупа. И я не очень удивлюсь, если прямо перед нашим приездом грохнули. Он говорит — буквально только что. Похоже, нам крупно повезло, могли и нарваться на мокрушников. Тебе не показалось — там кто-то был.
— Так сказать надо!
— А что именно? Тебе почудилось движение? Или взгляд? Хорошие свидетельские показания. Пользы от них, как от козла молока. А набегут мусора и начнут до утра выяснять подробности. Нет уж. Все равно ничего не видели.
Он снял трубку телефона и начал набирать номер.
— А это куда? — с подозрением спросила Жанна.
Павел отмахнулся, чтобы не мешала.
— Евгений Васильевич, — сказал он, дождавшись ответа, — извините что так поздно… Узнали? Вот и хорошо. Я право не знаю, стоит ли об этом сообщать, но вы сами просили, если что из ряда вон звякнуть. Тут такое дело…
— И? — спросила Жанна.
— Сказал, выяснит, — пожимая плечами, ответил Павел, — и перезвонит.
Он подошел к окну и посмотрел вниз, во двор. Там торчали уже две милицейские машины, скорая помощь и куча народа собралась вокруг. Всем было страшно интересно. Не каждый день такая радость случается.
— Будем кушать? — спросил он в пространство, доставая из холодильника бутылку водки.
