Это из вечернего выпуска новостей телеканала “Россия” от 18 июля 1996 года. Девяносто шестого, а не девяносто девятого или двухтысячного! Чубайсом в РАО еще и не пахнет, там сидит Анатолий Дьяков, которого Наздратенко чтит и высоко ставит его профессионализм. И еще одна деталь. События происходят в июле. Не зимой, не ранней весной, а в июле во Владивостоке уже плохо с энергией.
И — самоотверженно спасающий Приморье за счет госрезревов Виктор Степанович. Это называется привет Черномырдину-96 от Черномырдина-93.
За каждую льготу всегда кто-нибудь платит. За неестественно низкие цены на железнодорожные перевозки, за дешевый киловатт-час. Если товар или услуга кому-то достаются ниже себестоимости, кто-то другой должен эту разницу покрыть. В нашем случае — казна. А изнасилованная казна не может и не хочет покрывать расходы одного региона за счет других. Не было у государства на это денег в середине девяностых. И если льгота есть, а за нее никто не платит, она начинает уничтожать своего производителя, тех, кто поставляет льготные товары и услуги. Отсюда и банкротство “Дальэнерго”, и традиционные, как фестиваль какой-нибудь, ежегодные энергетические кризисы.
Вот почему Раппопорт так настойчиво просил Наздратенко ус тупить по тарифам хотя бы “на бутылку водки”. Нет
В мае 1999-го Наздратенко выпала счастливая карта. Николая Аксененко назначили первым вице- премьером. Почти преемником Ельцина. Во время своего визита на Дальний Восток он заявил, что в течение июля энерготарифы в крае будут снижены на 10 процентов, за два следующих месяца — еще на 10 процентов. В итоге к 1 января 2000 года общее снижение энерготарифов должно было составить 30 процентов. Аксененко предупредил, что никто не посмеет решить этот вопрос наоборот. Какая уж тут бугылка водки.
Воодушевленный первый вице-губернатор обещает отапливать замерзающую столицу края раппопортами, а Чубайса вместе с его замом посадить за терроризм. Сам Наздратенко тоже не скупится на выражения. На местном телевидении о прилетевшей на совет директоров “Дальэнерго” группе руководителей РАО он говорит, что “эти сволочи” приехали провалить его на губернаторских выборах*.
В общем, обстановка деловая и конструктивная. Первый вице-премьер Аксененко собирает у себя в Белом доме совещание по ситуации в Приморье. Директор “Дальэнерго”, откровенно струсив, не поехал, послал своего зама. Совещание представительное, с участием министров и руководителей федеральных служб.
— Кто по “Дальэнерго” будет докладывать? — спрашивает Аксененко.
Вышел заместитель гендиректора: выручка, тарифы, графики и так далее. Говорил минуты три, не больше. Тут Аксененко его перебивает:
— А вы кто такой?
Докладчик немедленно впадает в ступор. Тяжелая тишина.
— Вы кто такой, я вас спрашиваю? — уже с нажимом обращается к нему вице-премьер.
— Я — зам генерального директора по экономике и финансам...
— Нет, вы кто такой, я вас спрашиваю? — И это уже звучит не как вопрос, а как выговор, а может, и приговор.
— Я сижу, завожусь страшно, — вспоминает Раппопорт. — Вижу, что Аксененко просто унижает мужика ни за что, чтобы показать, какой он строгий начальник и что он будто бы точно знает, кто виноват и что делать. И в страшно хамской манере все это делает. Я понимаю, что мужика надо спасать как-то, а как — непонятно. Меня самого начинает переклинивать, и я не выдерживаю и говорю: “А вы кто такой, господин первый вице-премьер?” Тишина наступила такая, что слышно, как мухи летают. А меня самого аж дрожь пробивает. Думаю, сейчас скажу ему: “Хрен ты моржовый, вот ты кто!” Аксененко так тяжело, но с интересом на меня посмотрел, выдержал паузу, минуту, наверное, или две, потом поворачивается к докладчику и тихо так говорит: “Продолжайте”. Чубайс меня за это ругал потом страшно.
Аппаратная отвага Раппопорта объясняется просто. Он состоятельный человек, пришел из бизнеса, абсолютно не держится за кресло и в любую минуту может в бизнес же и вернуться — без потери статуса и без ущерба для самоощущения. От его увольнения больше всего пострадал бы Чубайс, который остался бы без своего корпоративного спецназовца.
На следующее совещание по Приморью у Аксененко, когда докладчиком был назначен уже Раппопорт, Чубайс пошел с ним.
— Будешь смотреть в мою сторону чтобы не наговорить и не наделать глупостей, — предупредил он своего зама. И не напрасно. Когда Аксененко, исключительно в воспитательных целях, “забыл” про докладчика, закончившего выступать, и минут пятнадцать заставил его бессмысленно стоять за трибуной, Раппопорт несколько раз пытался самовольно уйти. Но Чубайс, как хорошо обученный сурдопереводчик, жестами и мимикой объяснял своему подчиненному, что надо продолжать стоять, как и с каким выражением лица это надо делать.
Интересно, что со временем у Раппопорта не только нормализовались отношения с Аксененко, но и возникло что-то вроде неформального контакта. Он не только изменил свою позицию по Приморью, но и инициировал участие железной дороги в строительстве энергетических объектов.
Когда перед очередным визитом представителей РАО во Владивосток местные начальники публично пообещали их арестовать, Чубайс снарядил с Раппопортом взвод автоматчиков. Отстреливаться не пришлось, но машину с гендиректором, выехавшую из аэропорта на собрание акционеров, ГАИ задержала минут через пять пути. Тут же возник ОМОН — долго искали наркотики и оружие, а заодно поинтересовались: а где же Раппопорт? Его по чистой случайности не оказалось в машине гендиректора, но это позволило Раппопорту провести собрание акционеров и принять все нужные решения.
Кстати, гендиректор “Дальэнерго”, который страшно не нравился Наздратенко, не устраивал и руководство РАО. Он оказался существенно слабее ситуации, в которой надо было работать. Но его держали, чтобы не потакать местным властям. В конце концов Раппопорт решил договариваться с Наздратенко: мы увольняем нашего директора, нового согласуем с тобой. Только при одном условии — тарифы должны быть подняты на 25 процентов. И Наздратенко согласился.
Потом у них с Наздратенко даже что-то вроде приятельских отношений стало возникать. После года войны. Он пригласил Раппопорта к себе домой, познакомил с семьей. Как-то позвал покататься на катере, а когда Раппопорт решил искупаться, за ним в воду тут же прыгнули наздратенковские охранники.
— Все говорят, что я тебе добра не желаю, — весело сказал Наздратенко, — не хочу, чтобы на меня подумали, если, не дай бог, захлебнешься.
Осенью 2000-го Раппопорт убедил Чубайса, что вся тяжелая работа в Приморье сделана, там уже практически рутина, что он хотел бы больше внимания уделять своим основным обязанностям в РАО. На посту председателя совета директоров “Дальэнерго” Раппопорта сменил Анатолий Копсов, опытный профессиональный энергетик. И так случилось, что месяца через три после того, как он приступил к работе, возникла тяжелейшая ситуация. В Сибири установились морозы под пятьдесят градусов. Остановились угольные разрезы, и составы с углем перестали ходить во Владивосток. А у самого “Дальэнерго” из-за накопленных долгов угля не хватало. В общем, пришлось чуть не останавливать станции. Картина ужасная: люди в январе на улицах жгут костры и готовят еду Все — хуже некуда. И тут уже Путин разозлился, как говорят знающие люди, до редкого для себя градуса. Он собрал совещание по этому вопросу. Всем накостылял.
— Я там что-то говорю про неплатежи, про губернатора, — рассказывает Чубайс, — а он: “Вы за энергетику отвечаете. Нет энергии — виноваты”. Он так очень резко и справедливо, наверное, перевел ситуацию в такую плоскость, что я — главный виновник.
Чубайс, в общем, и так шел на это совещание без какой бы то ни было уверенности, что выйдет оттуда в своей должности.
Присутствовавший на совещании генпрокурор Владимир Устинов заметно оживился. “На решение проблемы — пять суток, — давал указания президент. — Чубайс, лично отвечаете за восстановление энергоснабжения в полном объеме. Устинову—открыть уголовные дела на всех виновных”.
Кроме того, Волошину, как председателю совета директоров, было поручено на ближайшем собрании акционеров поставить вопрос об укреплении руководящего состава энергохолдинга. Было похоже, что и положение Чубайса становится неустойчивым. Вице-премьер Виктор Христенко, правда, после заседания
