Зато поднялись две другие, и одна из них вела вглубь…
Глава 12
Внешне коридор ничем не отличался от коридоров лабиринта — узко, пыльно, душно — но было в нем что-то такое, что завораживало, околдовывало… Свет от факелов метался по стенам, стараясь разогнать темноту, но безуспешно: впереди все равно царила чернота.
Я перехватила факел поудобнее и подошла к стене. Большую часть света съедала тьма, но все-таки мне удалось разглядеть почти исчезнувшие надписи. Рисунки оказались не древнеегипетскими, сделаны они были на другом языке, и я, как ни старалась, ничего не поняла. Чуть приглядевшись, я заметила еще и какие-то значки, вклинившиеся между рисунками. Забавно…
— Всё, я больше не могу! — Володя отбросил рюкзак в сторону и бухнулся на пол, к моим ногам. — Соооф, ну скажи хоть ты им!
Я ухмыльнулась.
— Что и кому сказать?
— Да ты же знаешь нашего Володеньку, ему б всё пожрать, — ехидно подсказала Лиса, устраиваясь рядом с Володей. — А еще б поваляться и полентяйничать…
Друг воткнул факел между рюкзаком и стеной, проверил, не падает ли он, и хмыкнул.
— Слушай, че ты такая язва? Сама только что ныла, что пора бы отдохнуть пять минут…
— Я не ныла! — вскинулась Лиса. — Я вообще, знаешь ли…
— Всё, привал! — перебил их напарник. Под глазами у него залегли тени, выглядел он сильно уставшим. Я посмотрела на него, и беспокойство нахлынуло с новой силой. То самое неясное беспокойство, которое преследовало меня целый день — постоянно, не отпуская ни на секунду…
Гэри заметил мой взгляд и улыбнулся:
— Что ты на меня так смотришь?
— Страшно? — я отогнала неприятные мысли и сощурилась. Надеюсь, что хитро. — Это я кушать хочу… Думаю, сколько в тебе калорий…
— Отравишься, — удивленно мигнул напарник.
— А что, ты такой невкусный? Так и знала, что ты ядовитый, — разочарованно протянула я. — А я так надеялась… Столько времени потратила, чтоб затащить тебя сюда, где никто тебе не поможет… И сожрать!
— Это я-то ядовитый? — лукаво сощурился Гэри.
— Нууу, готова взять свои слова обратно… После дегустации.
— Людоедка!
— Сам вампир! — нашлась я.
Мы с напарником сурово нахохлились… Потом Гэри как-то странно всхлипнул и уткнулся лбом в стену. Кажется, он смеялся. Тоже мне, нашел время!!! Я ему тут, можно сказать, душу изливаю, а он смеется! Всё, кажется, я обиделась…
— Смешно-о? — обиженно возмутилась я, и напарник расхохотался в голос. Я с облегчением вздохнула. Ну вот, теперь он хотя бы на труп не похож… А то ходит тут, пугает, понимаешь ли…
Я улыбнулась.
— Ну ладно, уговорил, не буду есть…
— А я бы съел, — мимоходом отметил Тузик. Доберман — бледный настолько, насколько может быть бледным доберман — прошествовал мимо нас вперед и скрылся в темноте.
— Предатель, — беззлобно проворчал напарник. — Софья?
Я, как всегда, утонула в синих глазах, и ответила не сразу. Могу поспорить на что угодно — ну, например, на парик Пэка — что напарник закончили курсы гипнотизеров, иначе почему под его взглядом, я постоянно забываю о самом главном?
Геральд грустно покачал головой.
— Думаю, мне понравились бы твои мысли.
Я помолчала. Странное дело — я так долго мечтала выдворить посторонних из моей головы! Но вместо радости пришло совсем другое чувство. Сожаление и грусть от потери…
— Еще бы нет… Всё к лучшему, Гэри… Наверное, так надо.
— Не уверен, — быстро возразил напарник. — Мне не нравится…
— Ребят, а что значит «Дайу дет сэнеха, хэме-нечер»? — прокричал из темноты доберман, и тут же что-то случилось. Я даже не поняла что… По коридору пронеслась волна холодного воздуха, и всё изменилось… Факелы потухли — все до единого, и нас окружила темнота — непроглядная, неумолимая… Казалось, будто в одну минуту исчезли стены, пол, потолок, а мы увязли в этой темноте…
Я протянула руку и вздохнула с облегчением: стена никуда не убежала. Что ж, по крайней мере, мы все еще в коридоре, а не в какой-нибудь черной дыре.
— Гэри?
Что-то легонько дотронулось до моей руки.
— Я здесь.
— И я здесь, — подхватил Тузик. — Какого демона вы потушили все факелы?
— Я тоже здесь, — тихо отметилась Катюша…
Мы все ждали, когда же отзовется Володя, но он молчал… А вдруг с ним что-то случилось? Холодок страха пробежался по телу. Могло случиться все, что угодно… Кто знает, что произошло на самом деле?
— Володя? — судя по голосу, Катя подумала о том же самом.
Тишина…
— Володя?!
Что-то зашелестело сбоку и раздалось смачное чавканье…
— Володя-а, — привычно вздохнули мы с Катей.
— Ваш Володя уничтожает стратегические запасы, — голос Тузика раздался совсем рядом. — Зажгите факел уже наконец, даже я едва вижу!
Чиркнула спичка… Потом еще раз…
— Ничего не понимаю, — задумчиво протянул Геральд.
— Не зажигается? — я попыталась различить хоть что-нибудь в темноте, но не смогла.
— В том-то и дело…
Там, где, по идее, должен был находиться Володя, опять что-то зашелестело.
— А я фонарик нашел! — довольным голосом доложил друг. Что-то щелкнуло… — Не понял… Да что такое?
Так, похоже, мы влипли…
Через двадцать минут, проведенных в попытке найти хоть какой-нибудь свет, мы смирились и побрели вперед. Держались цепочкой, сначала шел Геральд — он неплохо видел в темноте, потом я, Катя, Володя и, наконец, Тузик.
С каждым шагом становилось все хуже. Наверное, так чувствует себя человек, очнувшийся в гробу вместо кровати… Мало воздуха, мало пространства, очень душно… Теперь еще и темно.
Я не жаловалась, молчала, хотя едва передвигала ноги. Я обещала себе никогда больше не ввязываться во всякие авантюры, мечтала об отпуске где-нибудь, где много света и воздуха… Что угодно, лишь бы не думать о том, что ждет нас там, впереди… Ведь это так легко — не думать. Так просто.
Я настолько замечталась, что потеряла счет времени. Может, мы прошли десять минут, а может, два часа. Но вокруг начало постепенно светлеть, словно наступал рассвет… Хотя какой рассвет в коридоре?
Свет шел от стен, причем он появился как-то резко, будто бы между темнотой и светом существовала еще какая-то граница, которую мы не видели.
— Софья, ты как? — Геральд обернулся. В его глазах горела неподдельная тревога, и мне вдруг стало
