бутылкой припасенной пока не воспользовался.
Прошел над самым аэродромом, покачав крыльями, увидел, как выруливает к полосе небольшая красно-белая «сессна». Этот уже и сюда долетел, и заправился. Или это кто-то другой? На аэродроме, к слову, жизнь кипит, а заодно и оборона возведена. Интересно, на них тут нападали? А вот город поблизости выглядит совсем мертвым, пустым, никакого движения на улицах. Но и колебания воздуха как над Денвером тоже не обнаружилось. Маловат он, наверное, для накатывающей на этот мир Тьмы. Или что там на самом деле накатывает.
Навигатор «проскочил» точку поворота прямо над Гудлэндом, и я довернул вправо, чтобы вновь вернуть самолет на линию курса, тянущуюся через экран. Какая хорошая все же вещь эта спутниковая навигация. Интересно, долго она еще здесь проработает?
Дальше потянулась вообще пустая земля, то поля, то какие-то неудобья, просто покрытые сухой травой и кустарниками. Потом в экран вплыла отметка с подписью «Уоллес», вроде как городок, но, на мой взгляд и на деревню не тянущий, всего десятка три домов вроде фермерских, стоящих так, чтобы друг друга не стеснять. Водонапорная вышка, много больших амбаров, грунтовки в полях. И вот там я увидел вполне активную жизнь — люди, машины, шевеление, в общем. Кто бы это мог быть? Кстати, поля вокруг в таком состоянии, что о фермерах мыслей не возникло. Люди с Синдромом? Очень может быть.
У самого Гарден-Сити признаки жизни стали явными. Сначала одну ферму заметил «со следами человеческой деятельности», следом вторую, третью. Потом увидел патрульный «хамви», затем просто пикап, едущий куда-то с грузом. Сигнал с аэродрома, потом по рации связался, вроде как обозначил себя.
Полоса длинная, видна ясно, я не высоко, так что выровняться проблемой не стало, разве что легкий ветерок скомпенсировал. Опускался самолет внятно, оставляя некое впечатление понятность и надежности, зайти получилось на самое начало полосы. На пяти метрах чуть приподнял нос машины, и когда колеса уже вот-вот должны были коснуться асфальта, начал понемногу ее выравнивать. Несильный толчок, скрип, газ на IDLE, убрал закрылки, когда скорость упала, несильно прижал тормоза. Все, долетел, нормально, орел, молодец, в общем. Раз сюда долетел, то и отсюда улечу.
Меня ждали, сразу показали место для «фоксбэта». Не в ангаре, на стоянке, но мне и так нормально. Поговорил с обогнавшим меня Пикеттом, получив от него ЦУ зайти попозже в офис, получить уже вроде как план работы на будущее. Поскольку «попозже» предполагалось только через пару часов, решил сгонять на ланч в город, не сообразил запастись сэндвичами, как все здесь делают. Ну, да и ладно, раз я пока никому не нужен.
Когда подошел к пикапу, меня окликнул Мар:
— В город?
— Да, — обернулся я к нему. — Подвезти?
— Угадал.
— Садись, — показал я маленькому летчику на пассажирское сидение.
Он забросил сумку в кузов, а сам уселся рядом со мной. Заложив разворот со скрипом покрышек, я погнал машину на выезд из аэропорта.
— Тебе куда именно?
— В мотель, — ответил он, накидывая ремень безопасности.
— По пути, я тоже там.
В очередной раз поразился тому, насколько же здесь плоская местность. Ну вообще как стол, ни единого холмика до самого горизонта. Почему-то вспомнилось, что здесь бывают торнадо, причем один такой смерч забросил местную девочку куда-то к Железному Дровосеку и разводиле с зелеными стеклышками. Как-то легко вообразить смерчи на подобной равнине. И кстати, самолет мой не в ангаре… Ладно, мне еще только торнадо осталось бояться.
Дорога двухполосная, но ровная до изумления. И обочины почему-то разными цветами обозначены, справа желтая полоса, а слева белая. Это зачем так, интересно? Спросить бы у попутчика, да облажаться не хочется.
Навстречу пронесся грузовик, груженный пакованным сеном, затем неторопливо проехал большой трактор «Джон Дир» с прицепленным к нему сзади хитрым агрегатом совершенно непонятного мне назначения. Мар включил радио и, к моему удивлению, заиграла музыка. Кантри.
— Местная станция, — пояснил он. — Уже два месяца как работает. Их четверо там, новости собирают, музыку крутят, мечтаю местный телеканал запустить.
— А это реально? — удивился я такому проекту.
— Не знаю, не моя, так сказать, область знаний, — пожал он плечами. — Я просто с Реджи, тамошним ди-джеем знаком. Кстати, него завтра дома вечеринка.
— Меня не приглашали, — немного удивился я такому заявлению.
— А к нему не обязательно быть приглашенным, — сказал Мар, расстегивая свою куртку — в машине стало тепло. — Можно прихватить упаковку пива и просто зайти.
— Не знаю, я пока к такому не готов, — сказал я, судорожно прикидывая, какую пользу для своих планов я мог бы извлечь из пьянки у местного радиоведущего. При правильном подходе смог бы, наверное, все новые знакомства.
— У тебя есть время подготовиться, до завтра.
— Спасибо.
— Не за что, у него половина города на этих вечеринках тусуется. Как я сказал, на самом деле никто никого не приглашает, люди просто тянутся друг к другу. Многие, — добавил он, подумав. — После всего этого, что было… некоторые из шока до сих пор не вышли, а некоторые вот так. И трахаются все на каждом шагу, кто с кем, понимаешь, мужик? Как будто… ну, в общем, словно в этом спасение.
— От чего?
— Кто от чего спасается, — ответил Мар рассудительно. — Кто от ночных кошмаров, кто от памяти, кто от самого себя. Пиво, крепко, таблеточки… но это уже редко.
— Это почему?
— Теперь за это все, — он сделал некий жест пальцем вокруг шеи и присвистнул. — Что продажа, что изготовление… поймали одного со «льдом», вывезли на городскую свалку и там пристрелили. И похоронили там же. Пикетт, к слову, его отловил. Так что если что и есть у кого, то случайно.
— Пикетт же коп, верно? — уточнил я на всякий случай.
— Коп, точно.
— А почему он вдруг авиацией занялся?
— Он не авиацией, он разведкой занимается и безопасностью. Самолеты ему из-за этого нужны. А главный летчик здесь Эйб, большой парень, — развел он руки в стороны и я вспомнил, что «большой» в американском языке вежливый заменитель слова «толстый». — С усами, который в Боулдере остался.
— А, верно, так логичней получается. Значит, за дурь пуля в череп?
— Верно. А вот которые с Синдромом, те, я слышал, «лед» варят почти все. Сырья теперь много осталось, а им дурь на их Синдром как-то особенно гладко ложится.
— Это как?
— А откуда я знаю? Говорили, что тогда у них вся жизнь сплошной праздник, свои психозы смешиваются с наркотическими. Подробности опять же не по моей части. Кстати, знаешь где живет Реджи?
— Странный вопрос, — честно отозвался я. — Откуда я могу знать?
— Ну… здание радио «Высокие Равнины» на северной седьмой, это совсем рядом, пару блоков проехать от мотеля. А прямо за ним двор с антеннами, а дальше два дома, в том, что справа живет Реджи, всегда там жил, а в левом поселилась Барб.
— Барб — это кто?
— Она здесь вроде как радио-хост[4], раньше работала на телевидении Канзас-Сити, красотка, к слову. Первая звезда теперь в этом городишке.
— Ладно, попробую прийти, — сказал я, подумав.
Почему бы и нет, действительно? Людей посмотреть, себя показать, может и вправду что полезное получится, а если нет, так хотя бы время проведу.
