Бах! Бах! Бах!
Демона качнуло в сторону, он взмахнул длинными ручищами, выпрямился, снова рванул за нами, на удивление быстро перебирая короткими толстыми кривыми ногами. Но после следующего выстрела, угодившего в грудь, неожиданно пригнулся и рванул в сторону, перескочил бордюр и побежал по большой пустынной стоянке.
Ах так, скотина, типа самый умный, да? Ну, щас…
— Тормози! Давай за ним, уже передом! — закричал я, чувствуя, как накрывает азартом.
Вскочил, пристроился к кабине, ухватившись за дугу. Машина рванула с места и я сразу понял, что стрелять из помповика толком не получится, нужно вообще-то держаться. Когда пикап перескочил через бордюр, я вообще в дугу подбородком врезался, причем больно. Бросив ружье на пластиковое дно кузова, выдернул из кобуры «сорок четвертый».
— Справа его держи, справа! И совсем не прижимайся!
Не знаю даже, слышит ли она меня вообще? Тварь, черная, кривая, уродливая, дергается в свете фар. Затем фары уходя в сторону, цель смещается направо, под прицел, я вскидываю револьвер, взведя курок. Долбанул вспышкой, руку подбросило, пуля ударила демона в середину спины, сбив его с шага. Тварь понесло заплетающимися прыжками куда-то правее, Люси резко заложила вираж, такой, что я чуть не вылетел из кузова, а демон едва увернулся из-под колес. А затем, резко развернувшись, он вдруг бросился на меня.
Я даже не думал, что он сможет так резко и быстро изменить направление. Казалось, что вот он, уже падает, я вижу его спину — и вдруг передо мной оскаленная пасть, огромные когти вцепились в борт, машина накренилась, мне даже показалось, что тварь способна ее остановить, но это все же показалось. Полторы тонны железа так просто не остановишь. Я услышал, как что-то хрустнуло, демон дернулся и отпустил борт, свалившись на бок. Перекатился, вскочил на ноги, уставившись на нас и раскинув когтистые грабли, и я успел заметить, что за ним везде остается черный след, из него кровища просто хлещет.
Пикап скинул скорость, Люси уже поймала ритм этого боя, или этой охоты, не знаю даже как правильно назвать. Револьвер выплюнул три пули подряд, и все три попали в цель. Демон медленно упал сперва на колени, а потом со всего маху — мордой в асфальт.
Машина остановилась.
— Давай назад чуть-чуть, поближе, — сказал я, взводя курок большим пальцем.
Темно уже совсем, тритиевые точки на прицеле светятся зеленоватым светом.
Машина остановилась, не доезжая до твари метров десять. Я подвел эти точки к силуэту головы, выстрелил раз, затем второй. Голова демона дергалась, после второго попадания черная кровь вдруг как-то волной растеклась по земле, запахло «змеей».
Выбросил на дно кузова гильзы из опустошенного барабана, вбросил в него шесть патронов.
Все. Готово.
— Все?
— Да, кажется да. Давай просто проедем мимо гаража, в порядке проверки.
— О-кей.
Испуга уже нет, есть азарт в голосе.
— И да, я в кабину перелезу, — добавил я, поднимая дробовик с пола. — А вообще для такого дела надо бы какой-нибудь ган-трак завести. Чтобы броня и дырки для ружья со всех сторон. Или что-то вроде.
— В городе есть бронированные «хамви» с пулеметами на них. Могли бы их позвать, — ответила Люси, передвигаясь на соседнее сидение. — Но ты же ковбоем себя почувствовал, так?
— Если только немножко.
Из-за поворота вылетел как раз тот самый «хамви», о котором речь и шла. На выстрелы навелись, похоже.
27
— Ты можешь зайти и даже остаться, — сказала Люси, стоя в дверях своего дома.
— Спасибо.
— Что тебя смущает? — как-то странно посмотрела она на меня.
— Ну…, - окончательно потерялся я в поисках подходящего ответа.
— Она не узнает, даже если ты ее найдешь, — Люси привалилась к косяку, сложив руки на груди. — Неужели ты думаешь, что я настолько ничего не понимаю? Просто не хотела на тебя давить… и сейчас не хочу. Просто даю понять, что я не против и это не влечет за собой никаких обязательств. Ни с твоей стороны, ни с моей. Заходи, я тебе еще дам время на обдумывание, можешь уйти когда захочешь, — не слишком весело усмехнулась она.
И я вошел. Просто потому, что не знал что сказать. И еще потому, что понял: если я уйду, она ничего слух не скажет, но… но так нельзя, в общем. Потому что она была добра ко мне и показала себя другом, а я… да черт его знает, я не психолог и не умею это все объяснить, я просто так чувствую — и все. Вот так, как хочешь, так и понимай.
— Спасибо, — кивнул я и прошел в дом.
С утра вскочил еще затемно, с ощущением того, что я оказался в каком-то не том, неправильном месте. Даже сначала не понял где я вообще. Занавески задернуты, в комнате темно, все вокруг незнакомо и непривычно. Подлетел с подушки, сел, растирая лицо ладонями. В голове карусель, внутри все переворачивается… вот так как со страшной пьянки просыпаешься неизвестно где. И неизвестно с кем. И зачем это все и почему — ты не понимаешь. Понимаешь только, что крупно накосячил. Она тоже проснулась, спросила:
— Что-то случилось?
— Нет, все нормально, — спохватившись, я нагнулся и поцеловал ее. — Просто мне на работу сегодня, и у меня бритва и прочее в номере в мотеле. И переодеться еще надо успеть, не полечу же в этом…
— А, хорошо, — она перевернулась на живот и обняла подушку. — Увидимся сегодня?
— Если только вечером, а так буду летать.
— Понятно, что вечером. А когда следующий выходной?
— Даже не знаю толком, — я вытянул ногу и втолкнул ее в жесткую шуршащую штанину ковбойских джинсов. — Сегодня должны сказать, график только составляют.
— Позвони, хорошо?
— Обязательно, — уверенно сказал я, вовсе не будучи уверенным в том, что хочу это делать.
А с другой стороны — куда деваться?
На машину за ночь осел туман и когда я тронулся с места, на заднее стекло с крыши полился настоящий поток воды. Печка быстро погнала теплый воздух который я направил на стекла.
Что чувствовал? Облегчение. И от того, что ушел из ее дома, наконец, и оттого, что все вовсе не было ужасно, а даже наоборот, и еще оттого, что я твердо решил, что Настя об этом никогда не узнает. На смертном одре не сознаюсь. Даже самому себе, не то что ей.
Было еще совсем рано, почти ночь, в воскресенье даже на работу никто не собирался, так что в домах было темно. Свет фар выхватывал из темноты припаркованные машины, палисадники, заборчики, темные окна домов, от которых этот свет отражался. Стоянка у мотеля была наполовину пуста. Остановил «рейнджер», привычно огляделся на предмет всяких возможных опасностей вокруг, потом вышел из машины, прихватив ружье с патронташем. Увидел, как прямо за мной подъехал большой синий «сильверадо». Все время стоит у мотеля, а чей — так и не знаю.
Мотель пришлось открывать своим ключом от номера, за стойкой никого не было. Поднялся в номер, быстро разделся, залез под душ, где долго тер себя намыленной мочалкой, смывая настоящий или воображаемый запах чужой женщины, словно он ко мне мог навсегда прилипнуть, как улика.
Завернувшись в полотенце, выбрался из душа, встал перед зеркалом, стер с него туман — в ванной
