– У нас дома есть? – спросил Коля.
– Есть, – подтвердила Надя.
– Пап, привези, а?
Андрей собирался назавтра в город и принимал от всех заказы на гостинцы.
– Я не из Березова, – раздался неожиданно ясный голос.
Всегда, когда в разговор вступала девочка, все остальные чувствовали легкий шок – привыкли к ее молчанию.
– Ты уверена? – спросил Андрей.
– Да.
– Почему?
– Я не знаю почему. Просто помню дома там, где я жила. Про Березов я читала. Там таких домов быть не может.
– И можешь их описать?
– Я нарисую. Хотите? Я завтра нарисую.
Как же им в голову не пришло – попросить нарисовать детские впечатления ее, такую зоркую художницу!
– Конечно, Лялечка, – сказала Надя. – Завтра, после того как Андрея проводим, сядем рисовать.
– А пусть сейчас нарисует! – потребовал любопытный Коля.
– Нет, сейчас я вам доскажу, раз уж начала.
Какие-то несколько мгновений длилось молчание. Надя переводила дух, чтобы рассказывать дальше. Почему-то все одновременно глянули на монитор. Возможно, краем глаза заметили, что картинка на одном из четырех квадратов как бы пришла в движение: мимо ворот очень медленно шел человек в плаще с капюшоном и с косой через плечо. Плащ с капюшоном, скорее всего, плащ-палатка, имелся в поселке у многих: почти у всех деды были офицеры-отставники, которым во время службы выдавались такие удобные прорезиненные накидки. Но общее впечатление от фигуры с косой было зловещим: лица не видно, жаркий вечер, дождя нет, а он в капюшоне зачем-то. И коса. Кто ходит ночью косить? Да никто и не делает это вручную у них в округе – у всех газонокосилки.
– Вот чумовой! – воскликнула Иришка. Явно хотела обстановку разрядить.
– Пугать кого-то идет, вроде вас, дураков, – поддержала ее Надя, обращаясь к сыновьям.
«Все эти меры предосторожности – только лишний источник страха, – подумала она. – Вот раньше сидели бы себе на кухне, окна в сад, никого не видишь, дверь заперта, и ладно. А теперь: кто прошел, почему с косой? Чуть что – стремаешься. Можно подумать, кому надо, не залезет».
– Так я продолжаю. Раз уж заговорили о Екатерине Великой, то вот вам еще одна история ее времени. О персонаже, который называется княжна Тараканова.
– Из Третьяковки, знаем, – кивнул Коля. – Ты как раз там и обещала, что расскажешь.
– Слушайте. Елизавета Алексеевна Тараканова, княжна. Называла себя также княгиней Владимирской. Были и еще имена: фройляйн Франк и мадам Тремуй. Точную дату ее рождения никто не знает, так же как и настоящего имени и происхождения.
Эта авантюристка притязала на русский трон, заявляя, что она дочь императрицы Елизаветы. Той самой, дочери Петра Великого. Елизавета багополучно процарствовала двадцать лет и была незамужней. Княжна Тараканова распространила версию, что она незаконнорожденная (раз не в браке) дочь Елизаветы и графа Алексея Разумовского. Представлялась, что родом из Санкт-Петербурга, но, по всей вероятности, русской она не была.
Итак, в начале 1770-х годов она появлялась в различных городах Западной Европы и привлекала внимание некоторых благородных кавалеров. Польские эмигранты, ненавидевшие Россию, убедили ее претендовать на русский трон. Вот она и принялась распускать слухи о том, что является дочерью Елизаветы. Но этого ей было мало, и для пущей верности она утверждала, что является также сестрой Емельяна Пугачева. Пугачев как раз в то время руководил крестьянским восстанием на юго-востоке России и, чтоб привлечь на свою сторону массы народные, выдавал себя за Петра III, низвергнутого с престола женой и убитого в 1762 году. А теперь вопрос на засыпку: как звали его жену?
– Ну, мам, ну Екатерина Великая, ясное дело, – отмахнулся Алеша.
– Видите, какие у нее появились неприятности! И народу неинтересно было разбираться, почему это Петр III (Пугачев) оказался неграмотным, как самый обычный смерд. Все дружно бросились в ноги чудом ожившему батюшке-царю и принялись отвоевывать ему царство. Очень кроваво отвоевывали. Таким образом, с востока Екатерине грозил «муж» – самозванец Емелька Пугачев, а на западе (поляки воспользовались моментом и опять хотели затеять смуту), так вот на западе объявилась эта княжна Тараканова.
Естественно, Екатерина Великая была обеспокоена. Она дала поручение своему верному фавориту Алексею Григорьевичу Орлову разыскать Тараканову и доставить ее в Россию. Надо сказать, что Тараканова отличалась большой осторожностью, окружена надежными людьми – ставка-то шла о владении пол-миром! Но и Орлов был не промах. Он нашел Тараканову в Ливорно. Познакомился, стал ухаживать. Она влюбилась. Он соблазнил ее, пообещал жениться, то есть венчаться по всем правилам. Для этого венчание должно было происходить на территории, относящейся к Российской империи, а именно на борту его корабля, который красовался в гавани. Она согласилась. Орлов доставил ее на корабль, где ее арестовали и доставили в Санкт-Петербург. Там она была заточена в Петропавловскую крепость, в которой умерла в 1775 году. Кстати, «брат» ее, Емельян Пугачев, в январе того же 1775 года был казнен в Москве.
– Ну и дура! И подлецы они все! – со слезой в голосе провозгласил Коля.
– А к власти без подлости не пробиться! – подтвердила Ира. – Я тебе и про сейчас сколько хочешь таких историй порассказываю – волосы дыбом встанут. Ты меня спроси! На ночь глядя только не хочется…
– И последняя краткая история, а потом на боковую. Про одну знаменитую тайну XIX века. В мае 1828 года на улицах немецкого города Нюрнберга появился странного вида юноша.
Он выглядел дико, передвигался с трудом, речь его была бессвязна.
Его доставили властям.
При нем находилось письмо, будто бы написанное работником, следившим за мальчиком, начиная с октября 1812 года, когда тот был отдан ему с указанием, что ребенок должен быть обучен чтению, письму и христианской религии, но обязан содержаться в тесном заключении. К этому письму было приложено еще одно, в котором заявлялось, что оно написано матерью мальчика, с указанием имени – Каспар Хаузер, и даты рождения – 30 апреля 1812 года. Кроме того, указывалось, что отец его – простой кавалерийский офицер.
Поначалу мальчика признали неполноценным. Он не мог членораздельно выражаться, ходил с трудом. Ведь все шестнадцать лет своей жизни он лишен был человеческого общения и возможности свободно двигаться.
Потом его передали знаменитому профессору-воспитателю Георгу Даунеру, и произошло чудо: мальчик научился прекрасно писать, говорить, общаться с людьми. Появилось множество занимательных версий о его происхождении. Потому что, ясное дело, – кому нужно держать в одиночном заключении простого ребенка? Явно, тут тоже были замешаны интересы престолонаследия. Только вот о каком престоле могла идти речь? В самом начале думали, что он – наследный принц Баденский, впоследствии эту версию признали ложной.
Между тем молодой человек настолько усовершенствовался в каллиграфии, что его приняли на работу в Ансбахе. Он стал клерком в офисе президента апелляционного суда. А в декабре 1833 года на улице некий незнакомец нанес ему рану, от которой он и умер. Скорее всего, те, кто избавился от него двадцать один год назад, не ожидали, что из него получится полноценный человек после той жизни, которую они ему устроили. Поняв, что ошиблись, стали опасаться разоблачения. Но никто не знает, как было на самом деле…
Я вам все это рассказала, потому что в детстве это все меня жутко занимало, а сегодня я нашла этот альбомчик и вот решила. Закономерность какая страшная: богатство, власть, могущество порождают недоброе, наверное, все смертные грехи можно перечислить: зависть, обманы, подлоги, убийства…
В нашей семье тоже были тайны. Не менее печальные.
