Напомни нам никогда не обижать тебя.
Ваше Святейшество, я буду отражать вас, как мои доспехи отражают солнце.
– Где ваш отец?
– Его здесь нет, но мы подготовили для вас покои.
– Где – здесь? Где он?
– Я не знаю.
– Я спрашиваю еще раз, и если в ответ услышу «я не знаю», прикажу казнить вашего брата. Где Папа Александр шестой?
– Я не знаю.
– Я больше не девственница. Твой брат Хуан овладел мной.
– Изнасиловал?
– Нет.
– Ты сама ему отдалась? Как ты могла! Разве я тебе не рассказывала, что он сделал со своей женой?
– Да-да, сейчас не время для нотаций. Моя жизнь кончена, отец отрекся от меня. Я мертва, Лукреция, мертва!
– Да нет, глупая! Ты не мертва, пока не умрешь.
– Она так быстро растет, наша Лаура. Мы должны папским эдиктом поверить всем дочерям вечно оставаться невинными.
– Я тоже дочь. Хотел бы ты, чтобы я была невинной?
– Евреи приносят чуму.
– Чуму приносят беженцы, скопившиеся в еврейском квартале.
– Я имел в виду духовную чуму.
Любовь – та война, в которой у меня не было побед.
Я взвешиваю свои слова, часто фальшивые, чтобы получить то, что мне нужно.
Беда Борджиа в том, что их дети тоже истинные Борджиа.
– Мне сказали, что в монастыре есть сестра Лучия, у которой появились на теле стигматы. Увидев ее страдания, Лукреция укрепилась в своем намерении стать монахиней.
– Это Лючию осмотрит врач. Узнав, что раны на ее теле всего лишь умелая подделка, Лукреция изменит свое решение.
– Но что, если раны действительно чудо Господне?
– Наш врач поставит тот диагноз, который потребуем поставить мы. Есть правда, но под ней есть еще более глубокая правда. Нашей дочери не нужны ни притворные слова, ни фальшивые раны. Ей нужен друг. Сможешь ли ты стать ей таким другом?
– Папа приказал моему брату исповедаться и очистить душу в надежде получить трон Неаполя. Я намерен перехитрить Хуана: его исповедь буду слушать я.
– Но ты еще не священник.
– Чтобы получить прощение, надо пообещать больше не поступать дурно. Прекратит ли Хуан поступать дурно? Особенно, если станет королем?
– Нет. Определенно, нет!
– Тогда какая разница, кто выслушает его исповедь: брат Якопа или я?
– Как я должен каяться?
– Расскажи все своему отцу.
– Ни за что!
– Тогда ты не обретешь милости божией.
– Пошел ты!
– Нет, ты пошел!
Порой любовь Родриго сочетается с его безразличиям к чувствам других людей.
Я окажу эту услугу тебе, как ты оказала услугу мне. Но после этого мы будем в расчете и сможем снова стать врагами.
Верность – награда, которую дают не тому, кто больше платит, а тому, кто лучше как человек.
– Это наше последнее слово.
– Твое слово не бывает последним, Родриго. Ты не бог!
