Цивилизация классического Китая

тех ударов тростью или палкой, к которым приговаривали воров, в зависимости от ценности похищенного имущества. Закон позволял тем, кто сдался властям, до того как их преступление было раскрыто, избежать наказания. Также он достаточно либерально допускал разрешение тяжбы между иностранцами в соответствии с законами их стран.

Но зато все подсудимые считались виновными до конца судебного разбирательства, на котором принималось решение об их виновности или невиновности. Закон позволял широко использовать такие наказания, как принудительные работы, для того чтобы обеспечить необходимой рабочей силой крупные стройки империи.

Суровый на деле и гуманный по своим принципам, кодекс династии Тан затрагивал все проблемы повседневной жизни. Судебная власть входила в обязанности глав префектур и округов, т. е. тех чиновников, в руках которых находилась и исполнительная власть. Именно они занимались допросом обвиняемого и определяли его судьбу, иногда прибегая к помощи своего помощника по судебным делам, иногда без помощника. Это отсутствие разделения властей было общим явлением, даже в самых высоких инстанциях, где, например, министр правосудия сохранял управление административным персоналом. Напротив, приведение в исполнение смертных приговоров за убийство или за одно из «десяти отвратительных преступлений», от мятежа до сыновнего неповиновения, а также расследование некоторых важных правонарушений, вменяемых в вину высшим чиновникам, находились в ведении трибунала цензоров, который был отделен от высшей палаты правосудия.

Экзамены

Трудный выбор, который необходимо было делать, набирая на службу многочисленных чиновников для разнообразных функций, привел к созданию в эпоху правления династии Тан сложной системы экзаменов.

Чтобы добиться должности, нужно было как минимум пройти испытания (цзю), серия которых через регулярные интервалы занимала примерно год. Однако дети чиновников, знать, выдающиеся люди, отмеченные двором, были освобождены от этих отборочных испытаний и могли занимать должность, если они этого хотели, в поисках почестей. Существовали также и особые экзамены для отбора чиновников на самые важные должности. Они были нерегулярными, и принимал их лично император, каждый раз издававший специальный декрет, который предписывал их проведение.

Чтобы добиться продвижения по службе, чиновники шестой или более высокой степени, каким бы ни было их происхождение — на этом уровне родовитость больше не принималась во внимание, должны были пройти специальные отборочные (сюань) экзамены. Наконец, раз в год руководитель каждой службы проверял таланты и способности своих подчиненных. Эта процедура называлась «проводить экзамен достоинств» (цао).

Этот ежегодный «приговор» чиновникам всегда обнародовался более высоким ведомством, которое перед аудиторией излагало по девяти пунктам достоинства и недостатки соискателей. Система была очень жесткой, как в моральном, так и в материальном плане. Все чиновники, которые отличались только честностью, заносились в списки «низших средних» и получали жалованье, уменьшенное на четверть или на половину по сравнению с обычным. Те же, кто был уличен в лености, получали звание «низших низших». Они не только лишались жалованья, но, что было более важным, и своего документа о назначении на должность. Напротив, приобретение положительных качеств действительно приводило к увеличению жалованья.

Испытание достоинств чиновников должно было выявить у них наличие «четырех добродетелей» (сы шань) и «двадцати семи совершенств». Все ревностные чиновники должны были действительно обладать хотя бы одним качеством из четырех, которые были выражены следующим образом: «его добродетель и справедливость известны всем», «его неподкупность и осмотрительность совершенно очевидны», «его справедливость и непредвзятость заслуживают похвалы», «его усердие и активность не ослабнут никогда».

Вынести решение о «совершенствах» было намного проще, так они основывались на менее субъективных понятиях. Речь шла о том, чтобы проверить, разбирается ли обладатель должности в том, чем занимается, находится ли он на своем месте (здесь мы встречаем понятие фэнь, которое означало тот удел, который был у каждого человека). Таким образом, ответственного за календарь проверяли, умеет ли он правильно наблюдать за звездами, а начальника корпуса охраны — хорошо ли обучены его солдаты и как почищено оружие.

Таким образом, теоретически государство непримиримо относилось к бездарным людям. Становится понятным страх всех чиновников от одного края империи до другого, от самого верха до самого низа иерархической лестницы, боявшихся узнать оценку-решение, которую в конце концов посылали в департамент государственных дел (шэн-шу-шэн). Чиновники часто пытались купить благоприятный отзыв. Этот обычай в большинстве случаев устраивал всех. Вот почему, хотя правительство громко взывало о необходимости всегда и везде бороться с коррупцией, оно в то же время разработало разумные тарифы штрафов, которые позволяли загладить ошибки и недостатки. И государственная казна, и нерадивые чиновники находили в этом свою выгоду. В конечном счете получение должности чиновника оставалось честью для любого человека, а правительство создавало для этого все необходимые условия.

«Трактат о чиновниках», который входит в «Новую историю династии Тан» с осуждением описывает чрезмерную многочисленность должностей, что в итоге приводит к раздуванию административного аппарата. К 730 чиновникам, облеченным властью по приказу Тай-цзуна (626–649), добавились помощники, а затем и помощники помощников, список которых содержит этот смешной документ: «Впоследствии, кроме [чиновников], созданных специально (дэ чжи), существовали и чиновники, приравненные к регулярным [чиновникам] (тун чжэн юань). В конце концов появились такие [чиновники], как [чиновники], исполняющие обязанности (цзянь цзяо), [чиновники], исполняющие [свои обязанности] в порядке накопления (цзянь), [чиновники], временно занимающие [должность] (шоу), [чиновники], управляющие [должностями] (пан), и чиновники, на которых была возложена [должность] (чжи). Ни один из этих чиновников не входил в изначально созданный аппарат».

Без сомнения, сегодня очень трудно точно оценить значимость введения всего этого штата. Тексты чаще всего передавали свое отношение к этому процессу, а не реальные основания развития бюрократического аппарата. Впрочем, было необходимо использовать эту административную машину, чтобы добиться получения дохода, тяжесть которого ложилась только на плечи народа. Однако здесь можно заметить первые ростки стремления к свободе. Создание самых необычных должностей позволяло в большинстве случаев сократить или сбалансировать подобными назначениями, не входящими в обычные административные рамки, политическое или клановое влияние, которое могло извратить любые решения. Эта гибкость, скрывавшаяся за внешней строгостью, могла при случае служить сохранению порядочности тех, кто занимал высшие посты. Но, к сожалению, часто она способствовала большему сплочению в различные фракции, в которых люди объединялись не только благодаря своей идеологической близости, но и, прежде всего, по социальной общности интересов. Кажущаяся строгость административных рамок ничем не мешала появлению «серых кардиналов» даже в самом правительстве.

Ханьлинь

Именно в этом контексте следует рассказать о странной истории академии Ханьлинь, что в буквальном смысле означало «лес кистей». Академия было особым органом, инородным телом в среде обычных имперских механизмов.

Первым название Ханьлинь получил созданный Ли Шиминем парк, который располагался у северных ворот дворца. Внутри него стояли три строения, где могли собираться видные личности, созванные императором. Под прикрытием безопасного занятия, «обсуждения древних текстов», Ли Шиминь основал здесь «академию литературных исследований» (вэнь сюе гуань). Это общество, в теории бывшее исключительно научным, на самом деле являлось неофициальным тайным советом. Император созывал тех, кто казался ему пригодным для решения государственных дел, не заботясь об официальной иерархии.