живущий в суровом командире, и того моложе. Мальчишка, доверяющий больше гипертрофированной интуиции, чем пребывающему во тьме неучённости разуму. Мальчишка посоветовал: пусть сейчас сильному ничего не нужно от слабого. Но жизнь как река. Обстоятельства могут измениться в любой момент. Будь рядом. Жди. И ты узнаешь чего нужно странным людям. То ли чудовищам, то ли нет.
Командир усилием воли разжал пальцы. На коже остался след от пересекающей кожаную рукоять шнуровки. Через силу улыбнувшись так ничего и не понявшим пришельцам, Пэл Шин вложил меч в ножны. С секундным промедлением сопровождающие командира воины развернулись. И вскоре три солдата из «бронзовых» неторопливо трусили на волосатых конях.
…Профессор почесал подбородок в недоумении глядя на Петра Сергеевича: –Что всё это значит? Не успеваем мы оглядеться в новом мире как появляются местные мечтающие вручить дары: от золотой головы до сточенного меча. А когда мы отказываемся принять они разворачиваются и уходят. Словно так и задумали с самого начала!
-Может быть обиделись на невнимание?– пошутил президент.
-Ничего не понимаю– признался профессор –Ни капельки. Не понимаю!
Разворачиваясь и идя к танку, Пётр Сергеевич, исполненным печали и смирения, тоном сказал: –Я уже привык.
Мгновение профессор хлопал глазами, а потом воинственно насупив брови поинтересовался: –К чему вы привыкли, позвольте спросить?!
-К новым мирам– ответил президент –Никогда не понимал чем дальние края манят людей. А сейчас вроде бы привык. Новые горизонты. Новые встречи.
Троица местных, раздающих золотые головы первым встречным и обижающаяся когда первые встречные не спешили принимать дары. В общем три аборигена вместе со своими волосатыми конями и сумасшествием в головах упорно следовала за танком. Должно быть они полагали, что выдерживают достаточную дистанцию, чтобы оставаться незаметным. Но био-радар и близнецы из народа лазурных озёр имели на этот счёт собственное мнение.
Ерохин предложил остановиться и напугать легкомысленных преследователей. На вопрос «зачем пугать» генерал почесал затылок и ответил «а …. эти … идут за нами как … за …». Недавно генерал обнаружил, что успел выпить весь чай и пока не заварится новый придётся переносить выкрутасы местной атмосферы без сторонней помощи и находился в несколько раздражённым состоянии.
План раздражённого генерала отвергли на голосовании с результатом два к одному. По словам президента: –Пусть едут за танком, если так хочется.
Гусеницы отмеряли километр за километром. Лесостепь не балует разнообразия. Ерохин вёл танк, ориентируясь по стрелке невидимого компаса внутри головы. Военная хитрость заключалась в том, что они двигались не по прямой, а как бы ёлочкой. Сначала под углом в одну сторону, потом под углом в другую. Конечно таким образом уходило больше времени. Тем более, что на пути то и дело вставал лесок или мелкое озеро. Но зато уменьшалась вероятность влететь на полном ходу в какую-нибудь из оставленных врагом ловушек.
Кстати насчёт озера. Впервые наткнувшись на прозрачный водоём Эт-нотема и земляне независимо друг от друга, но одновременно подумали о водных процедурах. И тут оказалось что в народе лазурных озёр придерживаются древнегреческих воззрений на человеческое тело. То есть абсолютно никакого стеснения.
-Дикий, отсталый мир– не отрывая глаз от экрана обличал профессор –Неразвитая, варварская культура. Мораль есть показатель развитости общественных институтов. Компьютер, ты ведёшь запись? Отсутствие же морали есть показатель, показатель… Точно ведётся запись?
Холодная вода радостно приняла Петра Сергеевича. Короткий ожог холода и точно волна бодрости пробежала по телу. Дно у озера каменное. Ила и водорослей почти нет. Только на другом берегу цветёт что-то похожее на заросли широколистных кувшинок. Озеро слишком мелкое и прозрачное, чтобы опасаться неприятных неожиданностей так любящих поджить неосторожных путешественников. Рука загребает податливую гладь. Взлетает веер брызг. Пётр Сергеевич довольно отфыркивается.
К счастью он уверен, что в этот момент профессор отвлекает обоих Эт-нотема держа их подальше от озера. Конечно он не отказался бы поплавать вместе с девушкой. Но честно говоря не отказался бы только на словах. Слишком она опасная. Нет, неправильно. Слишком она молодая. Тоже не верно. Может быть слишком чужая. К тому же парень выглядит словно вылитый аполлон. Интересно, кем они приходятся друг другу: супруги, родственники, случайно повязанные общей целью главы правящих родов? Пётр Сергеевич не знал ответа.
Какая приятная вода. Если воздух в этом мире больше походит на жидкую кашицу. То вода здесь такая, что впору немедленно начинать строительство санатория «довольный водолаз». Не в первый президент задумался о возможностях какие сулит умение открывать врата между мирами. Если получиться создать устройство-ключ. На профессора конечно не стоит возлагать слишком больших надежд, но чем чёрт не шутит. Кроме того всё случившееся сохраняется в банке данных бортового интеллекта. Если закрыть глаза, погружаясь в освежающие воды и позволить себе помечтать. Ступить на другие планеты не умея подняться к звёздам. Почему бы и нет? Людям нет нужды меняться, чтобы суметь дотянуться до звёзд. Зачем России звёзды? Если станут доступны планеты с подходящей атмосферой, гравитацией и что там ещё требуется. Планеты под ногами. Разве не эта мечта поселилась в уголке сердца со времён ещё тёмной красной империи зла?
Президент оттолкнулся ногами от дна, ощущая шероховатый камень и холодную струю подземного родника. Вынырнул отфыркиваясь, наслаждаясь простой, животной радостью. С отросших волос капала вода. На берегу махал руками Ерохин показывая, что пора закругляться. Мол нужно и честь знать, сейчас его, Ерохина, очередь. Ничего – подождёт. Президент нырнул ещё раз. Передвигаясь под водой словно тюлень, короткими, но мощными гребками.
Пока он был в воде, она казалась тёплой. Но стоило выйти и закутаться в простынь из запасного комплекта постельного белья, как Петр Сергеевич остро ощутил слабые дуновения ветра. Автомат лежит рядом, стволом от воды. Сидя на корточках на плоском камне президент кутался в мигом промокшие простыни, наблюдая за тем как генерал плещется подобно миниатюрному киту. Время от времени со стороны озера доносилось довольно уханье Ерохина. Миниатюрный, практически игрушечный пруд. В середине можно стоять, если на цыпочках.
Пётр Сергеевич бездумно срывал одну травинку за другой. Почему-то вспомнилось как из морских глубин поднимаются бесформенные чудовища – демоны. Вспомнилось ощущение собственного бессилия. Воспоминания, словно простуду, надуло особенно сильным порывом ветра. Похоже холодает. Вскинув руки президент дал понять Ерохину, что хорошего должно быть понемногу. Склонился к воде, стараясь отмыть пальцы от липкого травяного сока. Тот плохо отмывался, приходилось с усилием оттирать.
Глава 16
Во избежание неприятных неожиданностей (помня о расположившейся примерно в двух километрах тройке туземцев) перед сном Ерохин лично проверил, чтобы люк был закрыт. Лучше дышать сухим очищенным воздухом выходящем из систем очистки, чем проснуться с ножом у горла или того хуже. Что может быть хуже чем проснуться ощущая у горла холодную сталь? Например проснуться обнаружив нож у себя в груди. Вернее не проснуться.
Потому люк закрыт. Пять, готовящихся отойти ко сну, человек находятся вместе в не слишком просторном отсеке. Пусть Ерохин храпит. Колмогоров может внезапно начать размахивать во сне руками. А Эт-нотема всегда ложатся на откидные койки вместе с мечами и честно говоря дважды подумаешь, прежде чем решишься разбудить кого-нибудь из близнецов. Вдруг рубанут спросонья? У них это быстро. Одно радует – именно Эт-нотема встают первыми. Ещё ни разу не пришлось ждать близнецов. Как будто для сна им требуется на два-три часа меньше чем землянам. Это потому, что они с чужого мира. Или потому, что молоды?
Ощущая себя чистым, словно новорождённый младенец, Пётр Сергеевич забрался под лёгкое одеяло едва ли вдвое толще простыни. Ещё немного влажные волосы коснулись подушки в серой армейской наволочке.
Перед сном Пётр Сергеевич успел подумать: –Как же так получилось, что последнее время мне даже не снилась жизнь до катастрофы. Сколько времени прошло? Ведь немного. Никак не могло пройти много
